Kиpилл Бенедиктов - Антитеррор 2020

Ардиан возвращается домой, в свою маленькую квартирку, ложится на кровать и задумывается. Он понимает, что пришла пора платить по счетам. Монтойя спас его от Толстого Фреда и вытащил из Эль-Хатуна не просто так. Он с самого начала относился к Ардиану как к оружию — великолепному, самостоятельному оружию, которое можно использовать даже против самых осторожных врагов. Луис наверняка расследовал все случаи странных смертей в Эль-Хатуне и понял, как Ардиану удалось расправиться с Мустафой. И предложил своему начальству амбициозный план — план, в котором Хачкаю отводилась главная роль.

«Монтойя очень умный, — думает Ардиан с горечью, — он хороший профессионал, но я-то считал его своим другом. Ты и Миру считал порядочной, — возражает он сам себе, — и Сании верил. Видно, у тебя такая судьба — верить тем, кто относится к тебе, как к орудию».

Ардиан думает долго и в конце концов засыпает.

На следующее утро он идет на работу. Сегодня он убирается на тщательно охраняемой вилле, где имам Сейфулла принимает важных иностранных гостей. Гости должны приехать в три, к этому времени вся мебель в большом зале должна блестеть. Ардиан берет с собой тележку со всевозможными чистящими жидкостями, полиролем, обеззараживающими средствами. Проходя по саду, он видит играющих у фонтана детей и среди них — толстенького черноглазого Джафара. Это решающий момент — теперь Хачкай точно уверен, что гостей будет принимать сам Сейфулла, а не кто-то из его двойников.

Он убирает зал тщательно, обращая внимание на каждую мелочь. Нигде не остается ни пылинки — все идеально чисто, стол из красного дерева отражает сверкание роскошной хрустальной люстры. Особое внимание Ардиан уделяет креслу из черного палисандра, стоящему во главе стола. Он десять раз протирает подлокотники, спинку и сиденье. Зная, что за всем, происходящим в зале, бдительно следят видеокамеры, он заранее капнул содержимое фиала на бархатную тряпочку, которой полирует благородное черное дерево. Ардиан с трудом заставляет себя работать спокойно и размеренно — ему все чудятся выползающие из темных углов пауки.

Но вот, наконец, уборка закончена. На часах — без четверти два. Ардиан собирает все флаконы и бутылки обратно в тележку и с большим облегчением выходит из зала.

— Все идеально, Албанец? — подмигивает ему один из охранников у дверей.

— Как обычно, Мансур, — улыбается в ответ Хачкай. Он вывозит тележку в сад и заталкивает ее в сарайчик для инвентаря. Бархатную тряпочку, пропитанную содержимым синего фиала, он бросает в костер, в котором садовник сжигает сухие ветки. Туда же летят резиновые перчатки, которые Ардиан брезгливо, двумя пальцами, стаскивает с рук.

Ардиан подходит к дежурному офицеру службы безопасности и докладывает о том, что работа закончена. Докладывает по всей форме — в организации Одноглазого Али любят порядок.

— Ну и вали отсюда, — говорит офицер. — Сейчас здесь будет полно важных шишек, лучше не мозолить им глаза. До завтрашнего утра — свободен.

— Слушаюсь, — отвечает Ардиан. Он покидает территорию через черный ход — весьма хорошо охраняемый, как и все прочие ходы и выходы виллы. Садится на припаркованный у стены мотороллер и едет в Старый Город — в свои любимые турецкие бани.

Он несколько часов не вылезает из хаммама, плещется в бассейне, трет себя жесткой мочалкой и куском пемзы. И все равно ему кажется, что содержимое пузырька из синего стекла въелось в его кожу навечно.

— Мы никогда не сдадимся, — говорит имам Сейфулла, обводя гостей парализующим взглядом удава. — Это должны понять все — и наши враги, и наши друзья. Особенно наши друзья.

Гости — представители нескольких международных исламских организаций — согласно кивают. Они могли бы возразить, что без их поддержки Сейфулла никогда не стал бы тем, кем он является сейчас. Что без финансирования, которое они осуществляют уже много лет, «Знамя Абу-Талиба» осталось бы одной из обычных террористических ячеек, которых на Ближнем Востоке больше, чем рыб в пруду. Что это они должны диктовать условия Сейфулле, а не наоборот.

Но гости молчат. Сейфулла заворожил их своим холодным и властным взглядом. К тому же он за последние годы действительно превратился в одну из самых влиятельных фигур на Ближнем Востоке.

— Мы будем продолжать войну, — говорит Сейфулла. — Пока Дар аль-Харб — Земля Войны — не будет полностью очищена от неверных. Долгое время мы полагали, что с неверными возможно жить в мире — пусть неустойчивом, но мире. Но это не так. Джихад не закончится никогда, ибо он будет длиться до Дня Воскресения. Все должны понять — правоверные не могут жить в одном мире с теми, кто отрицает ислам. Отныне для «Знамени Абу-Талиба» нет больше зимми [1] З и м м и — немусульманин из числа «народов книга», то есть христианили евреев, проживающий в «дар аль-ислам», на территориях под властью мусульман. Он должен платить подушную подать, «джизья», и в этом случае находится под защитой законов ислама. , нет больше муахидов [2] М у' а х и д — немусульманин, между государством которого и государством мусульман действует мирное соглашение, заключенное на определенный срок или бессрочно. и мустаманов [3] М у с т а м а н — немусульманин, страна которого находится в состоянии войны с мусульманами, но которому мусульмане гарантировали личную безопасность. Он может жить в «дар аль-ислам». . Все неверные, все, отвергающие слово пророка, отныне для нас — харби, участвующие в войне. Их следует убивать, а их имущество делить между правоверными.

Гости встревоженно переглядываются. Радикализм Сейфуллы пугает их. Многие исламские организации тесно связаны с транснациональными корпорациями, большинство сотрудников которых — неверные. Объявить всех неверных без исключения харби — гибельно для бизнеса.

— Если вы боитесь за свои деньги, — усмехается Сейфулла, — то делаете это зря. Скоро весь мир и все его богатства будут принадлежать только правоверным.

Он снова обводит гостей взглядом, от которого может замерзнуть вода.

— Некоторые из вас, наверное, знают о неудачной попытке наших друзей на Балканах использовать оружие, известное как «Ящик Пандоры». К сожалению, неверные тогда переиграли нас. Но вы помните слова священной книги — «и хитрили они, и хитрил аллах, а аллах — наилучший из хитрецов». Теперь оружие, превосходящее «Ящик Пандоры» по силе, вновь в руках воинов аллаха. Оно избирательно — с его помощью мы сможем уничтожать не просто неверных, но их детей. В то время как наши дети будут надежно защищены рукой аллаха.

Сейфулла оглядывается на сидящих в дальнем углу зала детей. Они сидят тихо, как мышки — даже шалун Джафар смотрит в пол. Сейфулла ласково улыбается детям.