Kиpилл Бенедиктов - Антитеррор 2020

Негромко щелкнул замок.

Возле помойки она потопталась и пошла дальше. Легко сказать: «Выкину пистолет». А если мальцы увидят? Выудят, начнут играть, будет несчастный случай. Патроны-то вынимать она не умеет. Или бабулька, что смотрит подозрительно, милицию позовет.

«В реку выброшу. С моста».

Она долго топталась на автовокзале, пытаясь вспомнить — какой автобус едет к дачам; там и до моста недалеко. С трудом втиснулась в маршрутку и почти задремала. Очнулась, когда вдалеке показалась изуродованная громада самолета, окруженная военной техникой. «Значит, вот он, сон во плоти?» Томочка прилипла к окну.

— Тамаргнатьна! Здрасьте!

Она автоматически надела «учительскую» улыбку.

— Здравствуй, Якишин.

— А у нас самолет свалился, знаете? Крылья — во! Всю атомную станцию покурочило. Теперь вылезет радиация, и будут хищные растения мутиро-

— Артем, отстань от учительницы, — не оборачиваясь, проворчала бабушка.

— Ничего, мне интересно. Ты, Якишин, не бойся, не будет радиации. А как в школе дела?

— У, вместо вас такая пришла, жаба. Очки — во!

— Артем, не ругайся.

— А я чо? Она правда, как жаба, квакает: «Колов на вас не напасешься». Я в следующем году в виртуальную школу пойду, там на переменах можно в онлайне играться.

У Тамары слезы навернулись. Хулиган и раздолбай Якишин: цыплячья шея торчит из футболки, на щеке царапина. Взорвись реактор — никто не спасет таких якишиных. Потому что о катастрофе знает только она. «Пойти в милицию? Выгонят или вызовут «Скорую». Скажут: сумасшедшая. И начальник уехал. Обратиться наверх? Но к кому? И, главное, как успеть? Осталось несколько часов».

— А вы едете на самолет посмотреть?

«Действительно, куда я еду?»

— Я… по делу. До свидания, Артем.

За остановкой тянулся пустырь, следом лесок, развороченный упавшим самолетом, фургоны с надписями «Министерство чрезвычайных ситуаций». В воздухе висел резкий запах. «Если ничего не делать, через несколько часов полгорода разнесет в пыль. А остальным — умирать от радиации».

В сумке приглушенно запикал телефон. Она машинально поднесла его к уху.

— Куда ты дела пистолет?!

Пьянящее отчаяние ударило в голову. Словно прыгнула с обрыва и ничего уже не страшно.

— Застрелила парочку твоих подружек.

Назар поперхнулся и заорал:

— Твою мать, ты дура! Немедленно…

Она расхохоталась сквозь слезы и оборвала связь. Равнодушно пролистала список: двенадцать эсэмэсок от Русика, восемь безответных звонков. Динамик снова разразился трелью, и она от души швырнула телефон в урну.

«Не верите? Не хотите вмешиваться? Ну и ладно. Я сама».

Тамара прошла мощеной дорожкой и оказалась возле проходной.

— Здравствуйте. Отдел по борьбе с терроризмом…

Она опомнилась посреди площадки с растрескавшимся асфальтом. Сердце прыгало. Тамара огляделась в растерянности: ей казалось, АЭС — это круглая башня с одним подъездом, а тут россыпь домиков, трубы какие-то, обшарпанные стенды — наверное, доска почета. Куда идти? Она зажмурилась, вспоминая огненный шар из своего сна, ветер, сметающий дома, как горстку пыли.

В зал управления ее провел юный лаборант-недотепа с охапкой картонных папок. Неуклюжий дылда мялся, дергал себя за козлиную бородку и не мог понять, что требует грозная тетка из антитеррора: «Мне нужно помещение со стендами, где много датчиков, кнопок. Светло-зеленые стены, без окон. Там дежурят два человека».

— А, вам в пультовую? — догадался он наконец.

Лаборант открыл дверь своей электронной карточкой.

— По коридору направо, последняя дверь, — и удалился как ни в чем не бывало.

«Вот из-за таких террористы и проникают на охраняемые объекты. Хорошо, это я была, а если бы злодей!» Негодуя, она открыла дверь и очутилась в собственном предвидении: зал, стены выкрашены масляной краской. Толстяк в белом халате жует бутерброд. Над пультом в полстены склонился блондин с торчащими в стороны вихрами. Стало трудно дышать: она столько раз видела, как толстяку перерезали горло…

«Прекрати паниковать! Все зависит только от тебя».

— Отдел борьбы с терроризмом, — звонко выкрикнула она и подняла удостоверение над головой. — Вы должны выключить реактор.

Дежурные переглянулись. Толстяк положил бутерброд на бумаги с графиками.

— Чье распоряжение? — деловито спросил блондин.

— Угроза безопасности. Распоряжение генерала Пашина.

«Игори оно…»

— Нет, ну так не делается. Что они там думают, в вашем управлении? Мы три области питаем. Начальник в отпуске, хоть бы за неделю распоряжение прислали…

Грохот сердца заглушал слова.

— Глушите реактор!

Толстяк дрогнул, но лохматый смотрел с недоверием. Загудел зуммер. Не отводя глаз от Тамары, блондин схватил трубку:

— Пульт. Что?» Скорая»? Кому? Петрович, «Скорая», говорят…

В глазах обоих читалось облегчение: «Да она сумасшедшая!»

«Это они, террористы, притворились врачами. Я не справилась!..Я еще могу успеть». Она рванула из сумки пистолет:

— Глушите немедленно.

Толстяк отвалил челюсть. Блондин шагнул было к ней с самым решительным видом, но Тамара вздернула ствол и рванула спусковой крючок. В замкнутом помещении выстрел грохнул оглушительно. Она перевела дуло с одного дежурного на другого. Лохматый отпрянул, толстяк с грохотом сел мимо стула. Кресло, которое он толкнул, закрутилось на колесиках по полу, словно исполняя балетные па.

— Давай аварийное отключение. Срочно!

Опасливо косясь, лохматый набрал сложную комбинацию на кнопках пульта.

«Подтвердите блокировку реактора личным кодом оператора», — высветилось на экране.

— Давай!

«Аварийное отключение. Реактор блокирован».

Тамаре показалось, здание ощутимо дрогнуло.

— Чего вы добьетесь? — пробормотал блондин. — Его запустят через сутки.

— Откуда? С этого пульта?

Грохнуло, брызнуло стекло, запахло горелым пластиком. Лохматый шустро пополз в угол.

— Не надо… пожалуйста… — лепетал толстяк, забившийся под стол.

Тамара выстрелила в панель еще и еще раз. Она жала на спусковой крючок, пока пистолет, щелкнув, не замер, нелепо выпятив какую-то деталь над ее рукой. Вчерашняя учительница дернула ее несколько раз — железка вернулась на место. Казалось, эхо выстрелов никак не смолкнет. И она не сразу поняла: стреляют на улице.

«А-а-а!» — надрывно заорали снаружи, и что-то взорвалось. В помещение повалил черный дым. В ватной тишине, не понимая, что делает, Тамара вывалилась в задымленный коридор. Она бежала, как зверь в поисках убежища, без мысли, без чувства. За гранью страха.

Плакать сил не было. Она сидела, втиснувшись между швабрами и ведрами, и мучительно прислушивалась к шуму в коридоре. Если стучали тяжелые ботинки или раздавались гортанные голоса, Тамара подхватывала пистолет и ждала, держа его обеими руками. В конце концов террористы ее найдут, но она не собиралась сдаваться просто так.