Алексей Гридин - Только хорошие умирают молодыми

— Любопытно, — протянул Музыкант, медленно переваривая услышанное. — Хорошо. И какой новый козырь имеется нынче в распоряжении Доцента и компании? О чем я еще не знаю?

— Козырей несколько. Я и сам про все не в курсе. Отец особо в подробности не вдавался.

— Слушай, — спохватился Олег, — это же наверняка секретная информация. Ты не должен мне рассказывать. Так зачем ты опять…

— Да ну ее в задницу, эту секретность, — махнул рукой Денис. — От кого беречь секреты? У нас что, могут быть пособники крыс? Чушь собачья. Отец прекрасно знает, что мы с тобой общаемся. Но это не мешало ему говорить о планах Штаба. Или ты думаешь, что он нарочно слил мне какую-то информацию, чтобы посмотреть на твои действия? Ты что, побежишь к крысам? Менять сведения на хвосты? Так, насколько я знаю, они с хвостами-то неохотно расстаются.

— Тоже не очень складно выходит, — прикинув все «за» и «против», сознался Олег. — Что я такого делаю, чтобы Штабу понадобилось выводить меня на чистую воду такими вот планами? Нет, думаю, наступление будет на самом деле. Хорошо, что там тебе Доцент рассказал?

— Главный козырь — танки.

Олег кивнул:

— Серьезная заявка на победу. Один мужик рассказывал, что, когда началась вся заварушка, какие-то умницы-танкисты успели попортить в танках что-то так, что те больше не могли ездить. Собственно, он как раз и был одним из этих танкистов. Занятно. Дело в том, что я имел отношение к операции, во время которой собирались проверить, насколько танки до сих пор боеспособны, и этот танкист, Паршин его фамилия, тоже там участвовал. Только добраться до танков нам тогда не удалось — мы в засаду угодили. Ладно, похоже, штабисты провернули что-то, в чем я не участвовал, и Паршин привел танки в рабочее состояние. Или кто-то другой нашелся, кто мог это сделать. Все равно. Другое дело, что, как я понимаю, сами по себе танки, да еще в Городе — далеко не залог успеха. Должно быть что-то еще.

— Про «что-то еще» я, честно говоря, не в курсе. Знаю только, что для начала они собираются взять штурмом гостиницу «Центральная». Под прикрытием танков.

— Тоже неплохая мысль, — одобрил Олег.

Глухой снайпер лучше многих знал, что крысы превратили высокое здание гостиницы в мощный укрепленный пункт. Площадь перед «Центральной» великолепно простреливалась. Олег подозревал, что крысы пристреляли там каждую тротуарную плитку. Взятие гостиницы решило бы многие проблемы. В частности, позволило бы наконец организовать экспедицию к кое-каким складам, которые серые нелюди конечно же вскрыли, но вряд ли вынесли подчистую.

— Меня вот что интересует, — продолжил Денис, вновь поправляя воротник и прикрывая уши. — Ты-то что в этом случае собираешься делать?

— Как что? — изумился Музыкант. — Что скажут, то и делать. Или ты опять хочешь со мной про какие-нибудь планы-заговоры поговорить? Остынь хотя бы ненадолго, что ли. Вздумаешь еще палки в колеса вставлять. Были тут недавно одни заговорщики — помнишь?

Денис коротко кивнул и опять постарался втянуть плечи и прикрыть уши от ветра.

— Я, Денис, конечно, от многих обязанностей освобожден, — продолжал Музыкант. — Но начнется наступление — и я стану подневольным человеком. Штаб скажет: брать гостиницу — значит, буду брать гостиницу. Меня на самом деле вот что смущает. Танки — это здорово. Но Доценту и его друзьям не хуже любого из нас известно, что крысы отлично знают подземные коммуникации. Они как были хвостатыми тварями, живущими в канализации и подвалах, так, по сути, ими и остались. Что они собираются делать со своими гусеничными коробками, когда какой-нибудь крысиный спецназ по неизвестному нам тоннелю зайдет в тыл и примется жечь танки?

— Остается надеяться, — вздохнул Денис, — что отец знает ответ на твой вопрос. А почему бы тебе, кстати, не пойти и не спросить?

— Потому, — резко и зло ответил Олег, — что потом, по словам Доцента, мне придется пойти куда-нибудь еще. Очень-очень далеко. А я не хочу. Не любит он, когда я с вопросами пристаю. Слушай, — спохватился он, — а почему тебе интересно, что я буду делать во время наступления?

— Да так, — неопределенно ответил Денис. — Просто любопытно.

Музыкант ожидал, что сын Вась-Палыча, принеся ему важные, как он считал, известия, опять будет уговаривать снайпера на какие-нибудь действия. Однако, вопреки ожиданиям, тот не стал разглагольствовать о необходимости взять власть в свои руки или об определении новых стратегических задач. Он пересказал то, что услышал, собрался и ушел. Олег так и не понял, действительно ли Денис собирался что-то предпринимать, надеялся на то, что Музыкант даст какой-нибудь совет, или на самом деле рассказал о планах насчет гостиницы «Центральная» просто так, без какой-либо задней мысли.

Наступление началось, как и планировалось, в пять утра. Патрули крыс бесшумно отправились в небытие, чему поспособствовал и Музыкант. Ему действительно пришлось участвовать в операции, но без всяких приказаний и распоряжений. Просто за день до часа «икс» явился вестовой и передал конверт. Там рукой Доцента излагалось предложение взяться за разведку и снятие часовых. Именно предложение, что особенно приятно изумило Олега. Что-то Штаб меня балует, подумал он и вдруг развеселился, вспомнив давнишний разговор с Денисом, в котором сын Вась-Палыча рассказывал, что его отец предлагал установить за Музыкантом слежку. Интересно, они действительно пытались что-нибудь такое провернуть? И если пытались, то слежка за мной уберется хотя бы на время наступления? Как они себе представляют разведчика, за которым тянется хвост?

Незадолго до начала боя Музыкант получил личное указание Доцента в драку особо не лезть, но быть всегда под рукой — на всякий, как выразился штабист, «мать его за ногу, долбаный случай». Но первое время никаких «долбаных случаев» не предвиделось. Операция напоминала грандиозную симфонию, которую разыгрывает по нотам титулованный оркестр во главе с неоднократно премированным и обласканным вниманием публики дирижером.

Масштабы наступления впечатляли. Его явно готовили долго и серьезно. Горючего велено было не экономить, а патронов не считать. Штаб стянул к площади перед гостиницей несколько сотен бойцов, а также сотни три резерва и так называемой «второй линии», которую в городе между собой нередко звали вторым сортом: женщины, старики боеспособного возраста, недавно взявшие в руки оружие подростки. Восемь танков — неведомые крысам джокеры из штабной колоды — открыли огонь по «Центральной» и быстренько превратили главный корпус здания в пылающие руины. Но тотальное уничтожение былой гордости Города в планы Штаба не входило, они собирались в будущем использовать гостиницу с той же целью, что и крысы: создать на ее базе мощный укрепленный пункт. Так что под рокочущий аккомпанемент танковых орудий, безжалостно давивших огневые точки в близлежащих домах, вперед двинулась пехота.