Денис Субботин - БЕЗНАДЕЖНЫЙ ПОХОД

Когда космический корабль «Вдохновение» появился в системе звезды позднее названной каким-то шутником Сильмариллем, шёл всего лишь 240 год Космической эры. Одна из планет системы, несмотря на невысокие результаты скан-пробы, оказалась пригодной для жилья. Её презентовали двум тысячам поселенцев в качестве новой родины и благополучно о ней забыли. Так началась колонизация Тарона.

Через два года поселенцы впервые столкнулись лицом к лицу с аборигенами - несколькими гуманоидными расами, похожими на людей как внешне, так и во многом генетически. Впрочем, эта загадка никого не взволновала, ибо планет, заселенных человеческими, или близкими к ним, расами, было уже открыто множество, и открытие еще одной-двух подобных не заслуживала ничего большего, чем нескольких строк в ежегодном научном альманахе.

С юмором у поселенцев оказалось всё очень даже слава Богу, и вскоре расы аборигенов получили названия существ из земных сказок и мифов. Эльфы, гномы, гоблины, тролли, орки, кобольды… Из двадцати непохожих друг на друга видов разумных и не совсем разумных тварей, населявших собой Тарон до прихода людей, не было забыто ни одно. С кем-то сразу же сдружились - как, например, с эльфами и гномами, с кем-то немедленно началась война на взаимное истребление - с троллями и орками; с иными то торговали, то воевали, но всё больше склонялись к войне. Так и жили - уже сто лет.

Как и любая удаленная от цивилизации планета, Тарон оказался ларчиком, наполненным удивительными редкостями. Враждебные виды гуманоидов, как то тролли и орки, оказались ценным промысловым товаром. Даже на Астране - главной планете Империи - они ценились крайне высоко, и стоили очень дорого.

Одной из причин дороговизны являлась ужасающая отдалённость Тарона от основных торговых трасс. Грузовому кораблю требовалось двадцать пять стандартных земных лет, чтобы добраться до колонии, а переброска по нуль-Т стоила безумных денег. Всё-таки два телепортера были поставлены - в столичном городе Северного княжества Нуменоре и в Вольном городе Ангбаре. Они, в основном, работали на передачу, отправляя добытые сокровища в иные миры, под заказ.

Что-то доставить на Тарон? Да, пожалуйста! Но редко кто был способен, а, главное, готов, выложить целое состояние за бластер или, допустим, автомобиль на воздушной подушке. Так и вышло, что в 341-м году Космической эры на планете дымили паровые трубы, в ходу были уголь и дрова, а отстрел враждебных существ производился из кремневого, пусть и очень совершенного, оружия. В ходу были шпаги, палаши и прочее холодное колюще-режущее. А на окраинах обитаемой зоны сама собой сформировалась многотысячная вольница охотников за тролльими и орочьими скальпами - трапперов, которые на своих прамах исходили вдоль и поперёк всё Порубежье.

Вот как-то так и выживали…

…Площадь Порубежья - примерно три миллиона квадратных миль…

…Главный бург - Трамп…

…Лучшая корчма Трампа - «Лысый скальп» гоблина Михея…

(из описания Порубежья, переданного князю Ульриху разведотделом Северного княжества)

Шёл дождь. Небо заложило тёмно-зелёными тучами - стало быть, северный ветер нагнал тучи от самых Бронзовых гор. Только там тучи могли набрать той зеленовато-бурой пыли, которая окрашивала влагу в столь странный цвет. Ко всему, вода эта была не слишком хороша, и люди старались не выходить из дому без лишней надобности. Те же, кто оказался в городе волей случая, то бишь - трапперы, в такие часы прятались по корчмам, тавернам и шинкам.

«Административный центр и крупнейший бург Порубежья - Вольный Трамп. Лучшей корчмой Трампа по праву считается «Лысый скальп» гоблина Михея…» , говорится в описании Порубежья, опубликованном в популярном географическом альманахе «Вокруг света». И это - правда жизни. Нигде нет такого вкусного лагера, нигде так классно не сготовят жирную, сочную ляжку болотного мамука, да и постели здесь без клопов, а у девок не водится живности. Михей, может, и гоблин, но даже среди этой расы встречаются смышлёные и честные малые. Ко всему прочему, кровь Михея была разбавлена гномьей и человеческой примесями. И - большая редкость - он умудрился унаследовать от своих предков их лучшие качества. За это его уважали, а огромные, пудовые кулаки и недюжинная сила - уважения только добавляли. Михей об этом знал, и зачастую пользовался.

Сегодняшний день обещал стать для него очень даже прибыльным. В корчме за двумя десятками столиков и двумя длинными общими столами было тесно от народу. Почти все здесь были трапперы , то есть люди, спешившие потратить деньги в перерыве между выходами на тропу . Зал корчмы наполняли громкие, хмельные и не очень, голоса, зачастую прерываемые воплями и грубым смехом. Кто-то трижды попытался завести скабрезную песенку, и три раза срывался после первой же фразы. Пару раз взвизгнула и тут же умолкла девка… Обычный вечер, не хуже и не лучших других четырёхсот двадцати восьми вечеров, которые случаются в «Лысом скальпе» вот уже который год - таронский год, разумеется.

Ещё точнее будет сказать - обычный вечер второго месяца сезона дождей . Вот-вот сезон закончится, закончатся и деньги. Большинство трапперов погрузятся на свои прамы, и в корчму долгие летние месяцы станут заглядывать только стражники, да тихие, скупые горожане.

Нет, не любил Михей сезон цветения, как и сезон ветров. Скучные времена, скучные вечера! То ли дело - сейчас!

Дверь распахнулась со страшным грохотом, едва не расколовшись о стену. Добротная, могучая дверь, сбитая из дубовых плах трёхдюймовой толщины, обитая гномьей бронзой. Внутрь ворвался совсем юный парень, сопляк. Сиплым от выпитого грога, или табака, или от холода, а вернее - от всего вместе, голосом он заорал:

- Прам! Прам пристал!

И тут же в зале стало тихо. Время было позднее - холода и дожди - вовсе неподходящее для возвращения прама с тропы . Обычно тех, кто не возвращался домой к концу первого месяца сезона дождей, уже считали трупами. Тут же с тех пор двадцать дней минуло!

Прайды восьми прамов успели оплакать бабы. Трапперы помянули по-мужски - добрым словом, да чаркой грога. И вот кто-то умудрился вывернуться из цепких лап костлявой.

За почти полный получас, последовавший за сообщением гонца, мало кто вернулся к прежнему занятию. Тревожное, нервное ожидание овладело всеми. Даже Михей - невиданное дело! - заметно нервничал и не знал, куда деть руки. Мало кто из трапперов не был ему должен хотя бы сантим, а большинство - и больше. И, хотя трактирщик-гоблин крайне редко напоминал о подобных долгах, покрывая их за счёт всех гостей своего заведения, всё же…