Павел Марушкин - Властелин знаков (Лексикон)

— Ты говоришь, среди них есть грендель? — неожиданно подал голос Имеющий Зуб.

— Кто?!

— Медведь — из тех, что умеют разговаривать, будто люди, — уточнил неандерталец.

— Да, сэр, есть, он пришел вместе с чародеем и его девкой. Вроде как охраняет ее.

— О, так наш Инкогнито путешествует в компании дамы. Интересно, — задумчиво пробормотал Сильвио.

Джек почувствовал, что щеки его начинают предательски гореть.

— Почему ты назвал этого московитского зверя гренделем? — обратился он к неандертальцу, стремясь отвлечь внимание наставника.

Имеющий Зуб долго молчал; молодой человек решил было, что тот проигнорировал его вопрос, но неандерталец все же ответил:

— Так кличут подобных тварей в краях, откуда я родом.

— Там тоже обитают разумные медведи? Надо же, не знал.

— Ты сказал «твари». Похоже, вы их недолюбливаете, а? — поинтересовался Фальконе. Имеющий Зуб одарил его тяжелым взглядом.

— Ага. Вроде того.

Тон, которым это было сказано, вовсе не располагал к продолжению беседы, но Сильвио как ни в чем не бывало спросил:

— А почему, собственно? Московиты, насколько я знаю, вполне уживаются с этим народом…

— Я ничего не знаю о московитах, — угрюмо отозвался неандерталец. — Но я знаю, кто такие грендели. Если один из них поселится рядом с твоей деревней… — Имеющий Зуб надолго смолк. Блики костра выхватывали из тьмы грубое лицо, делая его еще более гротескным и зловещим — низкий лоб, провалы глазниц, выступающая вперед массивная челюсть.

— Сначала начнет пропадать скот, — вновь заговорил неандерталец. — Потом кто-то недосчитается одного из близких. Они — ошибка природы, оборотни, сочетающие разум с инстинктом хищника; этим тварям нет места под солнцем.

«Ого! Да парень, оказывается, умеет складно говорить! — удивился Джек. — Кто бы мог подумать!»

— В Альпах жизнь сурова, — продолжал Имеющий Зуб. — Ледники оставляют не так много мест, где может расти трава. Пастухи порой неделями не видят своего дома, перегоняя скот на дальних пастбищах. Мой брат… его хватились не сразу. Когда мужчины племени отправились на поиски, прошло уже много времени; но они все же сумели найти. Грендель подстерег его на горной тропе и уволок в пещеру — быть может, еще живого… — неандерталец помолчал. — Мы так и не смогли отомстить: людоед искусно замел следы. В ту осень мне исполнилось тринадцать — в этом возрасте у нас принято давать мужчине взрослое имя и взрослое оружие. Это был мой последний сентябрь в стенах отчего дома. Я поклялся не возвращаться, покуда не расквитаюсь с убийцей брата. Мое имя — Имеющий Зуб. Я имею зуб на всех гренделей — и на каждого из них.

С этими словами неандерталец поднялся и, тяжело ступая, скрылся в палатке.

— Вы были в курсе этой истории? — тихонько поинтересовался Джек у Сильвио.

— Нет, конечно! Откуда? Обычно он неразговорчив, знаете ли…

Мюррей подкинул в костерок хворосту.

— Она действительно красавица? — внезапно спросил Фальконе.

— Простите?

— Та женщина, Джек. Она действительно столь красива, что заставила вас забыть обо всем?

Чувствуя, что неудержимо краснеет, Джек обернулся. Сильвио смотрел на него с неподдельным интересом: похоже, его действительно интересовал ответ на этот вопрос.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — выдавил журналист.

— О Господи, Джек, не оскорбляйте мой интеллект. По-вашему, я не могу сложить два и два? Даже если бы я не читал полицейские отчеты о случившемся на вилле, скандал с так называемой «графиней Воронцовой» и ее, гм, дворецким стал для лондонского общества притчей во языцех. Смелая девушка, ничего не скажешь, — разнять альбионского льва и московитского медведя… — Сильвио усмехнулся. — Как считаете, много ли она значит для нашего фигуранта?

— Мне не нравится смысл этого вопроса, сэр! — Джек гневно вскинул голову.

— Вот как? А вы не забыли, мой мальчик, какова цель нашей экспедиции? — вкрадчиво поинтересовался Фальконе. — Вы не забыли, что нам нужно взять Осокина под контроль? Вы помните, кто он и что он? Или у вас есть мысли, как это сделать иным способом?

— Это не означает, что я перестал быть джентльменом! Сэр!

— Вы прежде всего член Братства! — повысил голос Сильвио. — Неужели вы этого так и не поняли? В первую очередь! И только потом уже — джентльмен, пылкий влюбленный или кем вы там себя считаете!

Мюррей вскочил на ноги и гневно сверкнул глазами.

— Я не позволю вам опуститься до шантажа, слышите, Фальконе?! Довольно гнусностей!

— Иными словами, вы отказываетесь повиноваться. — Сильвио поворошил угли и вздохнул: — Что ж, я это предвидел. Ваш ход, мистер Пинкер.

Джек вдруг сообразил, что следопыт уже некоторое время как выпал из поля зрения. Он хотел обернуться — но было поздно: вокруг шеи захлестнулся мягкий сыромятный ремень, в поясницу уперлось колено, заставляя тело беспомощно выгнуться назад. Он попытался ослабить хватку, но тщетно. Перед глазами замелькали красные кольца, все вокруг помутилось.

— Я аннулирую нашу сделку, мистер, — теряя сознание, услышал он шепот Линкера. — Мне тут предложили более выгодные условия.

Имеющий Зуб пробирался по рассветным джунглям. В этот час густой туман только начал розоветь: солнце еще не вышло из-за горизонта, лишь первые, самые нежные лучи его коснулись верхушек деревьев. Ноздри неандертальца тревожно раздувались, втягивая незнакомые запахи: каждый мог быть предупреждением. Впрочем, тяжелых звериных испарений, предупреждающих о близости крупного хищника, не чувствовалось. Это время, по словам следопыта, было самым безопасным: ночные твари уже разбрелись по норам и логовам, дневные еще не успели выйти на охоту. Имеющий Зуб мало говорил, но уши держал открытыми — особенно в последние дни, и почерпнул немало интересного. Пинкер и впрямь знал, с какой стороны взяться задело; вдобавок этот малый умудрялся выживать здесь, среди ящеров, на протяжении многих лет — в то время как средняя продолжительность жизни одинокого путника в лесах Земли Чудовищ составляла пару часов… Неандерталец крепко сжимал свой верный штуцер. Подзорная труба, укрепленная поверх ствола, была укутана мягкой тканью, во избежание царапин на линзах. Еще два куска ткани Имеющий Зуб намотал на свои грубые, воловьей кожи башмаки: теперь сухие веточки под ногами лишь глухо похрустывали, а не трещали на весь лес. Он покинул стоянку еще затемно: под утро сон усталых путников был особенно глубок. Интересно, как скоро его хватятся? Пожалуй, не стоило рассказывать свою историю — теперь они сразу поймут, что он задумал… Да плевать! Помешать ему уже никто не успеет — ни Фальконе, ни Лерой Пинкер. Один точный выстрел — и быстрый отход; ему вовсе не улыбается повстречаться вновь с паровыми призраками. В идеале, конечно, выстрелов должно быть два: разделавшись с гренделем и Инкогнито, можно будет спокойно возвращаться назад. В конце концов, исполнить распоряжение Легри не так уж сложно; где-нибудь по пути. Но это вряд ли, слишком уж быстры проклятые призраки! Один выстрел, издалека — и тут же назад, под сень леса, иначе дело может кончиться для него совсем невесело.