Андрей Стригин - Тайная каста Ассенизаторов

До поезда Москва-Севастополь, часов шесть. Прощаюсь с друзьями, в общаге накрываю поляну. Заваливаю стол спиртным и, пока народ приходит в себя от увиденного изобилия, чисто по-английски исчезаю. Стоит задержаться хоть на полчаса и, считай, поезд уйдёт без меня. Стас, правда, пытается меня тормознуть, но внушительно надавливаю на плечи, заглядываю в глаза и он, с возгласом:- Понял! — отваливает к братьям офицерам. А там уже, и девицы подползают, врубили тяжёлый рок, звякают бутылки. В принципе, им и без меня нормально. В общаге в основном холостяки, пока ещё зелёные лейтенанты, впрочем — как и я. Я одной с ними породы.

Лёгкая сумка через плечо, есть немного времени, прогуливаюсь по гарнизону.

Ноги сами приводят к дому Стелы, но знаю, к ней не пойду. На сердце грустно, тоска вытягивает жилы. Вспоминаю её глаза, волнующий запах тела, насмешливый взгляд. Нет, не сейчас! Мотаю головой, уверенно иду на КПП. Скоро автобус, в Москву приеду, конечно, рано. Ничего, погуляю, матери подарки куплю.

Автобус мотает по колдобинам, нервно ревёт двигатель. Прижимаюсь к холодному стеклу, вовсю порошит снег, скоро всё заметёт. Кутаюсь в шинель, шапку надвинул на лоб, как говорится, "не месяц май".

На соседних аэродромах взлетают МиГи. Лётчики, иной раз, шуткуют, над дорогой врубают полный фарсаж, и нас едва не смывает в лес. Пассажиры беззлобно ругаются, привыкли уже.

Наконец прибываем в Мытищи, до Москвы совсем близко. Спрыгиваю с автобуса, скорым шагом иду в метро. Вроде как кто-то спешит за мной. Пробивает озноб, вспоминаю встречу в госпитале. Делаю вид, что развязался шнурок, наклоняюсь, осторожно смотрю сквозь локоть. Перекормленная немолодая модам, пыхтя, тащит две забитые до отказа сетки. Пот градом, лицо страдальческое.

— На метро? — оборачиваюсь к ней.

— Ой! Да, детка, — в глазах появляется надежда.

Усмехаюсь:- Давайте ваши кошёлки.

Она расплывается в улыбке как старая добрая хрюшка, кокетливо подаёт их мне. Не фига ж себе! Едва не роняю.

— Что у вас там?

— Колбаска, сальце, тушёнка, картошка, капуста, … — с удовольствием перечисляет она.

— На месяц затарились?

— Почему же. Нет, конечно, на недельку, может, хватит, — она скоренько семенит за мной, толстые ляжки гуляют как пудинг на тарелке. Невольно улыбаюсь, пру неподъёмную тяжесть.

Спускаемся в метро. Мне на другую линию, с удовольствием передаю кошёлки. Она долго благодарит, называет то котиком, то рыбкой, тараторит как заводная и тут, через оплывшее плечо женщины, их вижу. Незнакомцы одеты уже в длинные пальто, озираются по сторонам, очевидно, ищут меня.

— Давайте, всё же, вас провожу до электрички, — бледнею я.

— Ой! — радуется она.

Стараюсь затеряться в толпе, модам едва поспевает, вспотела даже больше, чем когда шла с сетками. Но, мне необходимо торопиться. Вроде оторвался. Перевожу дух. Что им надо от меня? Чёрный камушек в моём кармане ощутимо нагревается, возникает безумное желание капнуть на него свою кровь. Что за дикость? Решительно отметаю это непонятное желание.

Наконец юркаю в вагон, опасливо рассматриваю своих соседей. Пассажиры как всегда читают. Мест нет, топчусь в общем стаде, монотонно объявляют остановки, потихоньку успокаиваюсь.

В метро воздух ни с чем несравнимый: прохладный, тревожный, с запахом электричества и ещё чего-то. На стенах мелькают огоньки ламп, иногда взгляд выхватывает ходы закрытые кладкой кирпича. Туннель, что-то пересёк непотребное, и люди решили их заделать.

Путей, под землёй, бесчисленное множество. В некоторые из них месяцами не заходит человек. Что творится в их отсутствие, одному богу известно. Говорят, где-то в московских подземельях скрыта библиотека самого Ивана Грозного. А иногда, люди исчезают в недрах лабиринта метрополитена.

Как-то мне рассказывал товарищ о случае, который его поразил, в электричке ехала группа мужчин, одетых в серые костюмы, они, настолько неестественно сидели, спины выпрямленные, взгляды в одну точку, что пассажиры не выдерживали и уходили в другие вагоны. Затем, люди в серых костюмах, вышли, попрыгали в туннель и, скрылись в темноте. Вот, интересно, что там забыли! Понимаю ещё, бич, какой, переночевать решил.

Монотонно объявляют мою остановку, с общей толпой вываливаю на перрон. Дух захватывает от красоты. Всё в мраморе, барельефы, цветная мозаика и эскалатор загруженный людьми. В ларьке покупаю газету, что б что-то читать в поезде и наверх.

Снегом уже всё замело, пожалел, что сапоги не надел, противный холод лезет в носки и тает под ступнями. Но улицы преображаются, возникает ощущение чистоты, грязи под ногами не видно, вокруг белизна.

Бегаю по магазинам, накупил овсяного печения, в Севастополе это страшный дефицит. Строю глазки продавщице, она лучезарно улыбается и выуживает из-под полы пачку ассорти шоколадных конфет с ромовой начинкой. Даже по меркам Москвы — круто. Затем, толкаюсь вместе с женщинами, стою в огромной очереди, завезли импортные сапоги, мать о таких давно мечтает.

После, просто брожу по улицам, удивляюсь такому количеству народа. Идёт непрерывным оттоком и на встречу и обратно. Кошмар! Задохнуться можно. Ныряю в бар, заказываю рюмку коньяка и горячий чай, смешиваю. Мне один лётчик рассказывал, таким способом можно быстро согреться. Кстати, он называет сей коктейль, адмиральским чаем. Действительно, ноги быстро отогреваются, похорошело. Сижу до самого вечера. В этом же здании располагается ресторан, доносится музыка, весёлые возгласы, хрустальный звон бокалов:- А сейчас, для нашей несравненной гостье из солнечного Крыма — "Листья жёлтые"!

Звучит музыка:- "Листья жёлтые над городом кружатся, тихим шорохом под ноги нам ложатся…", — даже взгрустнул, песня навеяла воспоминание о Графской пристани, о Приморском бульваре …. Смотрю на часы. Пора!

Изрядно подогретый, выхожу на мороз, бегу к поезду. Билет в купейный вагон, бросаю сумку под нижнее сидение, шинель вешаю на крючок, шапку бросаю на стол, присаживаюсь к окну.

В вагоне толчея, все с огромными сумками, суетятся, шумят, вот и ко мне заходит целая семья: муж с женой и парень подросток. Тот сразу вылупился на меня, даже рот открыл. Неожиданно набирается духом и выпаливает:- Дядя лётчик, вы в Афганистане воевали?

С удивлением смотрю на него. Тут до меня доходит, на моей груди сияет орден Красной звезды. Дико смущаюсь. Надо бы снять.

— Да, нет, это из-за ранения дали, здесь, под Москвой.

— А, что, такое бывает? — удивляется подросток.

— Бывает, — горько улыбаюсь я.

— Вадик, не приставай к товарищу лейтенанту, — доброжелательно смотрит на меня мужчина. Осанка у него ровная, очевидно бывший офицер.

— В Севастополь едете? — интересуется его жена.