Алексей Мироненко - Зов крови

— Санька? — я невольно улыбнулся. Он тоже живой.

Я пошарил в карманах. Заботливые монолитовцы отобрали даже спички. Я снова остался в одной только куртке, джинсах и ботинках, как в тот день, когда обратился к проводнику за помощью. Только тогда у меня еще была сумка и еда, а теперь совсем ничего.

Я встал и осторожно пошел вперед, нащупал стену, прошел вдоль нее. Помещение было небольшое, вроде подвала. Выход был в углу, к нему вела ступенчатая лестница.

Через пять минут нас с Карташом ожидал еще один сюрприз. Открылась дверь, и в комнату втолкнули Старшину. Тот не устоял на ногах и рухнул на живот, даже не успев выставить руки. Мы с Карташом подползли к нему и подтащили к стене. Похлопали по щекам, больше никак привести в себя Старшину мы не могли. Но больше ничего и не понадобилось, военстал зашевелился и закашлялся. Он сплюнул липкую, пропитанную кровью слюну и хрипло сказал:

— Порядок.

— Оптимист, — усмехнулся я, сев рядом у стены. — Мы в жопе, и порядком это никак не назовешь.

— А конкретнее, где мы?

— Кто только что оттуда? — Я махнул рукой в сторону двери, но никто этого движения не заметил.

— Я все помню смутно… Меня тот наемник ранил, я уж думал — грохнул, ан нет, живой… только бок прострелен, но я жив остался…

Старшина так же был без снаряги, только легкий комбез. Кровь у него уже не шла, и рана была не слишком серьезной, но слабел он с каждым часом, что мы сидели в подвале.

Время ползло, как на университетских парах — медленно и лениво. Снаружи не доносилось ни звука, иногда мне казалось, что я просто оглох, а вкупе с темнотой — и ослеп. Мы постепенно привыкли к темноте, и начали видеть очертания друг друга.

— Вот тупость, — пробормотал Старшина. — Не думал, что все так обернется… А ведь с самого начала знал, что косяк выйдет…

— Ни хрена себе, — спокойно отозвался я. — А что же ты так звал нас сюда?

— А что мне оставалось делать? Да ты и сам хотел узнать что-то там…

— Ты лучше скажи мне, почему наемники тебя сразу же опознали? А?!

— А ты скажи, что за стрельбу вы устроили там? Из-за вас монолитовцы напали на наемников, и началось палилово!

— Ну давай же, обвини меня еще раз!

Я привстал, опираясь о стену, скинув куртку и закатав рукава свитера. Старшина тоже поднялся, я не ожидал такой резвости от раненого. Он кинулся ко мне, занеся руку для удара. Я присел, его тяжелая рука пронеслась надо мной, и я ткнул кулаком ему в бок. Старшина согнулся пополам, схватившись за открывшуюся рану, а я, воспользовавшись этим, схватил его за шиворот и толкнул к стене. Военстал рухнул, а я осел на пол, прислонившись к противоположной стене. Сказывался голод и усталость, но Старшину я одолел только потому что он еще и был ранен.

Тут проснулся Карташ и встрепенулся:

— Вы что тут, совсем охъенели?!

— Заткнись, — бросил я, не оборачиваясь в его сторону. — Видишь, плохо Старшине.

Молодец, есть чем гордиться — побил раненного. Не ожидал от тебя, право, не ожидал.

«И ты заткнись, — лениво подумал я. — Просто заткнись»…

Не дождешься, — пообещал голос. — Я тебе тут не радио, чтобы ты меня выключить мог. Думай давай, как выбираться будешь?

«Голова у меня не думает совсем… Сколько времени прошло?»

Уже настал следующий день. Слышишь? Кто-то идет!

Я прислушался. И вправду, слышались приближающиеся шаги. Дверь открылась, и я выставил руку перед глазами, защищаясь от нестерпимо яркого света.

Меня за шкирку выволокли на улицу, Старшину и Карташа тоже. Когда глаза привыкли к свету, я разглядел нескольких человек, стоявших перед нами. Я огляделся. Все тот же пионерлагерь, значит, мы сидели в подвале где-то тут. Что ж, хотя бы хорошо, что мы знаем, где находимся.

Я оглядел незнакомцев. Их было пятеро, два крепыша, один щупленький мужичонка в черном плаще, стройный парень в серой куртке и джинсах и невысокая стройная девушка в кожаной куртке, черных штанах и берцах. Один из крепышей был невысок, но раза в два шире меня в плечах, второй был просто великан. Ростом выше двух метров, шире метра в плечах. Он был космат, на грудь падала густая борода, темные глаза смотрели по-звериному. Щуплый в плаще держал в руке «узи», согнув руку в локте и чуть склонив голову набок. Крепыши направили на нас ПКМы, у парня на боку висел АКС-У, а девушка помахала нам «береттой». За спиной у нее висела «Сайга».

— Это еще кто? — холодным голосом поинтересовалась она. — Вы кого притащили, откуда?

— Это… в общем… В подвале нашли, — потупившись, ответил низенький крепыш.

— Ну и пристрелите их, — махнула рукой девушка.

— Но как же… это… Зона не одобрит.

— Зона не одобрит, — передразнила девушка. — Хватит ею прикрываться! За десять лет в Зоне новую отмазку мог бы уже придумать!

— Лиса, ты успокойся… — неуверенно начал парень в брезентовой куртке. Было видно, что члены отряда побаиваются девку. Да и видно было, что непростой у ней характер, боевая. Я вздохнул даже — моя последняя девушка — Даша — была тоже девушка боевая.

Лиса зарычала и уставилась на нас.

— Кто такие?

— Сталкеры… — проворчал Старшина.

— Вижу что не девочки из бара, — буркнула Лиса. — Имена? Опыт? Че тут делаете?

— Старшина, год в Зоне, опыт кой-никакой есть.

— Каг’таш, идите вы.

— Ведьмак, идите нах.

Кабан, шутку не понявший, направил на меня ствол ПКМа. Я поднял руки вверх. Лиса усмехнулась и подошла ближе ко мне. Кабан посмотрел на нее и опустил пулемет.

— Борзый, значит? — поинтересовалась девушка.

Теперь я разглядел ее лицо. Довольно симпатичное лицо, глубокие каре-зеленые глаза, приятная улыбка. Но взгляд неприятный. В подбородок мне уткнулось дуло «беретты». Я вытянул шею, чуть склонив голову назад.

— Борзоту вместе с мозгами выбью, — пообещала Лиса.

— Жду не дождусь, — вяло ответил я.

Из-за голода и усталости реакция моя была плоха, но план в голове созрел быстро. Лишь бы она отвела ствол подальше от моего подбородка.

Лиса улыбнулась и сделала шаг назад, все еще нацелив пистолет на меня. Но теперь я был готов. Я резко отвел ее руку в сторону, чуть отклонившись влево. Грохнул выстрел, но уже не в меня, а в стену дощатого домика, за моей спиной. Я заломал руку девушки, пистолет выпал из ее ослабленной кисти, и я схватил его свободной рукой. Предплечье левой руки упер ей в горло и встал за ней, приставив дуло «беретты» к виску девушки.

— Плохой мальчик, — прошипела та, пытаясь освободиться, но я уже держал ее левой рукой, не давая пошевелиться.

— Тише, дамочка, — приказал я. — И прикажи своим амбалам опустить пушки, у меня аллергия на пули.

— Слышали, что он сказал?! Волыны на землю!

Сталкеры медлили, не хотели расставаться с оружием. Я сам снял с плеча Лисы ремень дробовика и бросил пушку на землю подальше. Парень в брезентовой куртке быстро положил «калаш» на землю, затем громилы сложили пулеметы, а щуплый в плаще не торопился опускать «узи».