Александр Зорич - Пилот вне закона

— Румянцев, ты мне не нравишься, — откровенничал захмелевший Чарли.

— Ничего удивительного, — не смутился я. — Я не сто терро, чтобы всем нравиться. Тосанен меня тоже с первого взгляда невзлюбил, а вон как все обернулось!

— Это все потому, что ты классный пилот, Румянцев. Тебе за это многое прощают. Я помню АД-13, где ты на «Андромеде» уходил «Черный гром» брата Вайнштайна.

— На «Андромеде»?

— Не тупи! Ты тогда над астероидом вывернул вверх, а он не справился с управлением и со всего размаха убрался в скалу!

— Ну да, было дело, — вспомнил я, не забывая подливать «виски».

— Было, было. Мы с тобой вообще старые знакомые! Дрались много и красиво! Чего я не ожидал, так это ядерного обстрела, помнишь, в АД-112? — Чарли поднял стакан и залпом его осушил.

— Разве такое забудешь?! Я думал, что поджарюсь. Антирад потом жрал горстями, как монгол конину!

— Просто чудо, что ты не завалил тогда ни одного нашего борта! Не долетели мы до твоего барража километр-другой. Но электронику выжгло напрочь, нас потом вылавливали часа три по всему скоплению — машины-то неуправляемые! Ух, я страху натерпелся! Как начало полыхать… Гляжу, несет прямо на линию взрывов, я штурвал на себя, а истребитель мертвый! Идет по инерции… Но повезло. Отделался неделей радиационной реабилитации. Блад тогда сказал про тебя, что вот это пилот! Устроил настоящее очищение огнем ! Как там ваша пушка называлась?

— «Дона Анна», — ответил, а сам подумал: жаль ты, скотина, такой везучий.

— Ну, давай за «Дону Анну»! — И мы выпили еще по одной.

Чарли нашарил на столе тарелку с сыром фри и, зажевывая самогон, мрачно заметил:

— Только ты не думай! Если б тогда на Кастель Рохас я знал, кто ты есть, я бы все равно тебя макнул… Попытался макнуть.

Настало время брать быка за рога! Тема уж больно удобная.

— А как вы меня раскололи? Я же ни сном, ни духом… просто пришел погужбанить — скучно там на станции! Ну и разговор интересный. Я же не знал, что вы из «Синдиката»!

Чарли рассмеялся.

— Ха-ха! «Раскололи»! Это Кастель Рохас, парень! Там за языком надо следить, как за задней полусферой в бою! Внимательно! Понимать надо, где и что можно выспрашивать, а где какие темы под запретом. Уж больно подозрительно ты себя вел! Сперва к Фэйри прицепился, потом расспросы, чисто Джеймс Бонд! Я и решил, от греха подальше, вывести тебя в расход. На всякий случай. Тем более были прецеденты. ГАБ ваше вонючее пыталось подсадить двух кротов. Да только верные люди навели, ой навели! Мы их под белы рученьки, и раскололись они до самой жопы! Пели соловьями! Тот ублюдок, которого ты порезал, его именно эти кадры сдали.

— А кто такой Джеймс Бонд?

— Как кто?! — искренне удивился Небраска. — И чему вас в России учат?!

— Ладно, проехали. А мне, между прочим, не без интереса до сих пор, что за слухи такие насчет чужих звездолетов.

Чарли хитро улыбнулся, откинулся на спинку дивана и с полминуты смотрел на меня сквозь стакан.

— Я тебе говорил, Румянцев, что ты мне не нравишься? — спросил он наконец.

— Только что, — сказал я.

— А раз так, ни черта я тебе не расскажу! — Он хлопнул стаканом по столу с такой силой, что люди в кабаке заоборачивались, не начинается ли драка. Однако Чарли продолжил мирно и вежливо: — Бесплатно не расскажу. За бабки — все что угодно!

— И сколько?

— Десять хрустов, и ты узнаешь все, что знаю я.

— Ого! — Я аж обалдел от такого нахальства: десять тысяч терро: — И что ты знаешь, чего не знаю я, что могло бы стоить таких денег?

Чарли наклонился ко мне через столик и сказал тихо:

— Наверное, я знаю много такого, чего не знаешь ты. И все стоит денег. Тема такая: выплачиваешь мне всю сумму — я рассказываю. Вписываешься?

— А какие гарантии, что ты не собираешься меня кинуть и слить туфту?

— Никаких гарантий! Потому что ты мне не нравишься!

Вот так и поговорили, и ничего я тогда не узнал. Десяти тысяч было жалко, это раз. Непонятно за что, это два. Да и не было у меня столько, это три.

Предусмотрительный Августин Фурдик уговорил меня переводить основную часть денег со счета в банке концерна «Дитерхази и Родригес» на другой счет, анонимный, открытый на предъявителя. Так что основная часть моих сбережений сохранилась, но до них надо было еще добраться.

Банк-то где? На Кастель Рохас. А я где? В гнезде! То есть в «Ковчеге» этом долбаном!

На Кастель Рохас я все-таки попал. И гораздо скорее, чем мог рассчитывать.

Через три дня после разговора с Небраской меня вызвал лично Иеремия Блад. Разговор имел далеко идущие последствия, ведь именно с него началась моя криминальная карьера.

База «Тьерра Фуэга»

Тремезианский пояс, система Лукреции, орбита планеты Цандер

Ахилл Мария де Вильямайора вышагивал по своему кабинету, как по плацу. Благо места хватало. Совещание глав департаментов «Эрмандады» длилось уже больше часа, а он все прохаживался за спинами подчиненных, больше молчал, лишь изредка подбадривая докладчиков короткими репликами.

Высокое кресло коменданта станции он занял совсем недавно. По внутреннему расписанию «Эрмандады» его назначение было куда значительнее: куратор территориального сектора «Тремезианский пояс — DiR».

Подчиненные еще не успели адаптироваться к повадкам майора и заметно нервничали, когда «новая метла» неслышно возникала то за одной спиной, то за другой. Протокол совещания вел его референт, а начальник приглядывался к личному составу.

— …таким образом, внутренняя статистика территориального сектора за этот месяц показывает, что количество пресеченных правонарушений выросло на пять процентов, — продолжал доклад начальник статистического отдела. — То есть мы можем с полным основанием…

— Прервитесь, сеньор Анхельо, — перебил его Ахилл Мария. — Откуда такая ровная цифра? Почему именно пять процентов? На основании каких показателей вы производите исчисление?

— Я указывал на это, — ответил главный статистик. — На основании общего числа правонарушений за прошлый месяц, которые принимаются за сто процентов. Вот диаграмма.

Пабло Анхельо не нравился начальнику. И дело не в его простецком происхождении. Ахилл Мария уважал людей, выбившихся из низов. Скользкий он был. Хилый, впалогрудый, глаза прячет, не рассмотреть. Говорит слишком складно, так что возникает ощущение, что он пытается «втирать очки». А ощущениям своим майор «Эрмандады» привык доверять.

— Смешно. Вы угон «Дюрандаля» и контрабандный ввоз контейнера с сигаретами одинаково учитываете, так получается? Угон — единица, сигареты — единица. Итого два преступления. Курево вы пресекли, допустим. Получается преотличная статистика: пятьдесят процентов нарушений раскрыто! Я вас правильно понял? Или придираюсь?