Александр Зорич - Пилот вне закона

— Вонища ни при чем — 0,8 «же» на Пельте, вот в чем дело. Вроде не особо заметно, а голова побаливает. Скушай таблетку. — Мне на ладонь легла хрусткая упаковка каких-то пилюль.

Я убил на щеке летающего кровососа, который прорвался через облако репеллента, и зажевал сразу пару целебных шариков.

— Спасибо. На, держи.

— Оставь себе, у меня тут полная аптечка.

Воздух замер. На небе ни облачка, только огромное и безжалостное солнце. Мой внутренний термометр показывал градусов сорок пять по Цельсию, а на настоящий градусник я даже боялся поглядеть. Немного спасала одежда из волокна-термофага. Но только немного.

— Фу, мля, ну и жара… — констатировал Нуньо.

— Не говори! — отозвался я. — В Севастополе вырос, на море, к жаре привык вроде, но это что-то с чем-то!

— Ага! Я сам с Лючии, город Буэнос-Виста, южный курорт, мать его! А здесь таю, как эскимос! — Нуньо вполне соответствовал имени: смуглый, поджарый брюнет, дитя прерий. — Севастополь… Это где вообще?

— Земля, Черное море, полуостров Крым — райские места, — сказал я с гордостью, не забывая поглядывать на джунгли и приманку. Нас, конечно, должны предупредить с орбиты, если вдруг что, да и комбинированный сканер работал исправно, но своим глазам я как-то доверял больше.

— Из всех слов слышал только «Земля», — сообщил Нуньо. — И как у вас там? Жарко?

— У нас там хорошо! Море теплое, девчонки загорелые! Апельсины вот такие вымахивают без всякой гидропоники! — Я обернулся к чернявому затылку напарника и сложил два кулака, показывая, какие именно.

— Брешешь! — убежденно ответил Нуньо, рассмотрев размеры.

— Брешу, — легко согласился я. — Зато про девчонок все точно. Только, блин, я рыженьких люблю, а у нас сплошные брюнетки.

Я опять соврал, так как к масти красавиц абсолютно равнодушен, но для поддержания разговора такое замечание ценно. Нуньо, как всякий южанин, до женского полу должен быть весьма яровит. Я не ошибся.

— Нет в жизни счастья! — отозвался он живо, оборачиваясь ко мне с явной целью развить тему, однако нас перебили вызов рации и предупредительный писк сканера. Нуньо чертыхнулся.

— «Лазарев» на связи, — сказала рация. — Клиент вас учуял! Движется к вам, прогноз: три-пять минут.

— Cono! Hiho de puta! [12] Cono! Hiho de puta! — Грубые испанские ругательства. — ответил напарник. — Вас понял, ждем.

И обращаясь ко мне:

— Румянцев, приготовься! Пристегнись! Если снял перчатки, немедленно надень обратно!

— Я же не идиот! Конечно, не снял! — В самом деле, работать с автоматом голыми руками на такой жаре — верх идиотизма. Ладони вспотеют в две секунды. Перчатки же на филлериновой мембране проблему снимали. — Меня другое беспокоит, может, нам имело смысл надеть экзоскелеты? Ну, если машина вдруг перевернется!

Нуньо резко повернулся всем корпусом, ухватившись сгибом руки за спинку кресла.

— Камрад, если багги перевернется, тебя спасет только лично Господь Бог! Халкозавр разорвет любой скафандр! Бросай психовать и готовься!

Да! Я психовал! Пока не дошло до дела, сафари казалось занятным приключением, но теперь все предстало в истинном свете, и был тот свет — багрово-красным, пугающим. Ваш неумелый рассказчик никогда не был на охоте и никогда не видел халкозавра! А все услышанное очень уж внушало. Тем не менее я ответил сиплым шепотом:

— Я не психую!!! Что там сканер? Что показ…

— Заткнись !!! Вот он!!! — рыкнул Нуньо, а ему в ответ зарычал на холостом ходу двигатель багги.

— Где?!

— Смотри!!!

Ничего не видно. Совсем. Джунгли местного разлива: полноценные деревья (здоровые, до ста метров) вперемешку с огромными хвощами и древовидным папоротником, плюс лианы, эпифиты и прочая ботаника.

Я щелкнул по височной гарнитуре, активировав интегрированный прицел. Перед глазами вспыхнула полоса голограммы, электроника выдала прицельную рамку, данные дальномера и прочая.

Только вот где халкозавр? Самый лучший индикатор — протогиппиус — отчаянно мемекал и рвался с привязи. Он, как самое заинтересованное лицо, лучше всех знал, что хищник близко!

Я пялился на землю, в подлесок. Ничего. То есть — совсем.

И тут…

Закачались деревья, зашелестела зелень… На высоте метров двадцати, не считаясь с тем, что столь массивному телу положено передвигаться по грунту, показался он.

О нет, массивным халкозавр не выглядел!

Я ожидал увидеть ожившую картинку, тварь, похожую на ископаемого тиранозавра рекса, но реальность покрыла ожидания, как бык овцу. Стремительная молния, основную часть пути проделавшая по деревьям параллельно земле, одним махом спрыгнула вниз и броском настигла протогиппиуса.

Движение конечностей я отследить не успел, но туша весом в четверть тонны вдруг развалилась пополам — разрубленная точно гильотиной!

Какой там тиранозавр! Скорее уж помесь исполинского богомола, скорпиона и циклопической ящерицы!

Могучие ноги (четыре штуки) и две пары верхних конечностей с чудовищными серпами хитиновых когтей, массивная башка с четырьмя челюстями (или правильнее — мандибулами?), длинный многозвенчатый хвост с шипом на конце — воплощенная смерть!

— Стреляй! — заорал Нуньо.

— К-куда? — Кретинский вопрос.

— Куда угодно! Твоя пукалка его только поцарапает!!! Огонь!

Автомат в моих руках перелетел через трубы каркаса, я плотно уперся в борт. Прицельная рамка еще секунду мигала красным — цель захвачена. Когда маркер фактического направления выстрела совместился с рамкой, прицел окрасился в синий цвет — гарантированное попадание. Большой палец перебросил флажок-предохранитель, а указательный надавил спуск.

Три короткие очереди впились в бок монстра.

Он моментально отпрянул от останков протогиппиуса и приник к земле, ворочая головой.

Еще одна очередь — и багги вылетает из своего укрытия!

Это была страшная погоня. Халкозавр увидел нас и бросился вслед. То ли Нуньо специально подпустил его так близко, то ли мы просто не успели развить нужную скорость, но чудовище повисло буквально на хвосте!

Особую пикантность ситуации придавал тот факт, что этим хвостом был ваш покорный слуга и верный повествователь, пленник кресла и страховочных ремней.

В первые секунды получилось совсем нехорошо: монстр нагнал нас, и его боевые конечности просвистели в считаных сантиметрах от кормы! В дальнейшем Нуньо старался не подпускать его так близко.

Багги с его огромными колесами и отменной амортизацией мог выдать по пересеченной местности километров сто пятьдесят, но халкозавра требовалось довести до засады, а значит, постоянно подогревать его интерес.

Машину кидало на кочках, иногда мы подпрыгивали так, что мотодельтаплан рядом с нами показался бы жалким змеем, рожденным ползать.