Виктор Точинов - Пылающий лед

Когда «манулы» поняли, что они видят, у меня за спиной раздались вполне ожидаемые звуки – тушенка извергалась обратно.

Ничего, с пустым желудком воевать легче.

Алька перехватил одобрительный взгляд Багирова и понял, чем доволен сержант, – тушенка у парня обратно не полезла. В отличие от некоторых других бойцов их взвода. Но Алька попал в учебку не из родительского дома, а бедовал до нее два года – два самых кошмарных голодных года – в лесах Заплюсья. С такой закалкой желудок не так-то просто заставить расстаться с содержимым…

– Смотрите! Запоминайте! – гремел капитан, ладно хоть не через «балалайку». – Может, это наши боевые товарищи из тех разведгрупп, что не вернулись. А может, местные, не захотевшие жить в их поганой республике. Но знайте: если мы сегодня не победим – повиснем здесь, на этих крюках! Все на исходные! Готовимся к атаке!

Сержант Баг продублировал приказ командира:

– ВПЕРЕД, «МАНУЛЫ»! ОТХРЕНАЧИМ ЛЮДОЕДОВ!

Альке захотелось вдруг, чтобы в назатыльник шлема ударила вражья пуля и разнесла вдребезги проклятую «балалайку». Судьба собственной головы при таком повороте дел парня совершенно не взволновала…

Двигатели, откатывавшие створки, не работали. Ворота цеха вынесли направленным взрывом. Внутрь ворвалось солнце, и холодный ветерок, и звуки пальбы.

Алька бежал, повинуясь диким воплям сержанта, стрелял, не очень понимая – куда и в кого. Новая команда – и он упал, залег за обломком какой-то железобетонной конструкции, не то сваи, не то чего-то похожего. Над головой с воем неслись реактивные снаряды и просто снаряды, – но вроде били не по десантникам, по сепам – Алька уже не мог разобраться, кто стреляет и из чего.

Он лежал, дожидаясь новой команды. Лежал, уткнувшись носом в сугробчик, притаившийся в тени сваи, – маленький, почерневший, изъязвленный солнечными лучами, доживающий последние дни осколок зимы. Подумалось вдруг, что весь их мир, как этот сугробчик. Остаток чего-то большого и белого. И вся их жизнь – лишь доживание… А новой зимы не будет.

Потом прогремела очередная команда, Алька попробовал вскочить – не получилось: рука, на которую он оперся, подломилась… Увидел кровь на левом рукаве, вспоротую кевлайкру, удивился – как, когда? Ничего вроде не чувствовал… Кое-как поднялся, кое-как побежал.

Рифленая стена ангара все ближе – закругленная, плавно переходящая в крышу. Видны на ней дыры с рваными краями и россыпи пулевых отверстий.

– ЛЕВЕЕ! – надрывался сержант.

Алька забрал левее, обогнул угол ангара. Позиция, раскуроченная взрывом. Опрокинутый миномет. Разбросанные мешки с песком, многие вспороты, и песок из них высыпался какой-то странный, белесый… Трупы. Сепы, двое своих… Когда успели? Ворота полуоткрыты, за ними темнота. Кто-то из «манулов», ныряющий внутрь. Алька – за ним. Полумрак. Алые пунктиры трассеров. Хлопок подствольника. Автомат дергается в руках, плюется огнем и смертью. Удар по шлему. Темнота.

…Первое, что увидел Алька, еще не открыв глаза, – наноэкран, тревожно мигающий красным. Цифры в углу, четыре минуты семнадцать секунд – именно столько он провел в отключке. Результаты диагностики, список сделанных инъекций и настойчивая рекомендация посетить медчасть. Алька не вчитывался в мельтешащие строчки. И без того ясно – контузия. Схлопотал по шлему не то крупным осколком, не то отброшенным взрывом обломком. Не смертельно.

Он открыл глаза. Бой закончился. В ангаре были лишь свои, десятка полтора «манулов». Если не считать мертвых сепов, разумеется.

На раненой руке Альки белел кокон из самонакладывающегося бинта – кто-то успел приложить и активизировать повязку. Рука почти не болела и оставалась относительно работоспособной, лишь чувствовалось легкое онемение, словно неудачно выспался, навалившись на нее всем телом. Тоже не смертельно.

Прорываясь сюда, Алька почему-то думал, что в ангаре склад – тушенку хранят или что-то другое. Но хранили здесь технику. Большую часть помещения занимали два вертолета. Один похож очертаниями на обычную «Пчелу», но не видать ни топливных баков, ни пилонов с навесным вооружением. Вторая «вертушка» – большая, на вид явно грузовая, незнакомой модели, и на ней тоже нет ни баков, ни оружия. Значит, обе машины летают на ллейтоновских батареях, а это лишь час полета или полтора, если без груза… Странно, а говорили, что у сепов с горючкой все в порядке.

Он поднялся на ноги. Голова немного кружилась, но в общем и целом тело командам мозга подчинялось. Сержант, изучавший поврежденный хвост грузовой вертушки, тут же отреагировал:

– ОКЛЕМАЛСЯ, АЛЬБЕРТ? ДРАТЬСЯ СМОЖЕШЬ?

Альке захотелось вновь провалиться в беспамятство, где по крайней мере нет насилующего слух сержантского голоса. Он постарался ответить уверенно и твердо:

– Так точно, смогу.

Баг поглядел на него с изрядным сомнением, но ничего не сказал.

Капитан по прозвищу Мангуст, как выяснилось, тоже был здесь, в ангаре, – выпрыгнул из кабины «Пчелы», держа в руке какой-то блок со свисающими проводами. Судя по всему, только что этот блок он с мясом выдрал из пульта управления.

Начальство о чем-то быстро посовещалось, по личному каналу, неслышимо для подчиненных; затем капитан с десятком бойцов направился к выходу.

Оставшихся четырех десантников собрал вокруг себя Багиров. Алька заметил, что все они легко ранены: у Филина тоже рука замотана «самокладкой», только не левая, а правая. У другого бойца перевязок не видно, но прихрамывал он весьма заметно. У третьего – Вагиза по прозвищу Штык, неразлучного приятеля покойного Мурата, – не хватает половины щитка на шлеме, а другая половина вся покрыта паутиной трещин, и виднеется бинт на голове… В общем, инвалидная команда натуральная подобралась.

– ПАРНИ, ВАШ ПОСТ ЗДЕСЬ, – прогромыхал сержант. – ДО ЭТИХ ВЕРТОЛЕТОВ И ВО-ОН ДО ТОЙ ХРЕНОТЕНИ НИКТО НЕ ДОЛЖЕН ДОБРАТЬСЯ, ПОКА ВЫ ЖИВЫ. СТАРШИЙ – ШТЫК.

Вагиз приосанился и тут же предложил, кивнув на вертолеты:

– Может, взорвем их?

– НЕЛЬЗЯ. ИНАЧЕ ВСЕ, КТО ТУТ ПОЛЕГ, – СЧИТАЙ, ЗАЗРЯ СМЕРТЬ ПРИНЯЛИ.

Алька очень хотел сказать сержанту: «Все всем понятно, замолчи и уходи, или хотя бы замолчи…».

– ЗАДАЧА ЯСНА? ПРИСТУПАЙТЕ!

И Багиров поспешил прочь из ангара.

Алька заинтересовался «хренотенью», сложенной у дальней стены ангара. В ящиках, судя по маркировке, ЗИП для «вертушек»… А что в четырех цилиндрических контейнерах, стоящих ровным рядочком? Никогда Алька таких не видел. Какое-то секретное оружие? Эти ручки для переноски, наверное. А как же контейнеры открываются… Разобраться с загадочным трофеем Алька не позволили.

– Сюда иди, мешки таскай! – крикнул ему Вагиз.