Виктор Точинов - Пылающий лед

– О, Морис… Как удачно, что вы еще не уехали. У меня почти пять часов до рейса на Эль-Париж, а я совсем не знаю Цюрих… Вы не могли бы порекомендовать приличное заведение, где можно было бы скоротать часок-другой за ужином, желательно не синтетическим?

– Я… Да, конечно же… Например, «Грансюиз» славится своей кухней…

– Но есть одна проблема… Отчего-то считается, что дама отправляется в ресторан в одиночестве лишь для поиска партнера, и все попытки спокойно покушать обречены. Просьба составить мне компанию не покажется вам слишком навязчивой?

…Электронный оркестр играл хит сезона «Я генавр, созданный для любви». Единственный живой музыкант, седой солист-скрипач, заставлял свой инструмент звучать с такой пронзительной грустью, словно мысль о том, что он не генавр и для любви не создан, повергала старика в бездны отчаяния…

Танец закончился. Они вернулись к столу. В голове Мориса звучала не печальная скрипка – гремели победные фанфары. И одновременно (бывает и так) попискивал калькулятор: до рейса у нее пять часов, ужин уложился в полтора и уже завершается, а значит… Предприятие, казавшееся полной авантюрой, движется к логичному финалу. К очень приятному финалу…

– Мне немного тревожно, Морис… – призналась Дениза, помешивая серебряной ложечкой кофе. – Большой Франк затеял небывалое дело. И чем все обернется, непонятно… Он планирует вложить очень большие заемные средства в совершенно непрофильный актив. И если где-то в его расчетах скрывается ошибка…

– Всплыло хранилище «Вечной жизни», и Айзерманн решил его купить? – Вопрос Бенуччи скорее напоминал утверждение.

– Именно так… Найдется ли достаточное количество розничных покупателей для генохранилища? Ибо в противном случае «NPI» ждет неизбежное банкротство.

– Вы не совсем понимаете ситуацию, Дениза… Айзерманн нашел даже не золотую жилу и не алмазную трубку. Нечто куда более ценное… Если бы он сейчас получил эксклюзивное право на разработку всех оставшихся запасов нефти – наверняка заработал бы меньше.

– Извините, Морис, но мне действительно трудно понять, в чем заключается столь великая ценность древних сперматозоидов…

– Это лекарство. Лекарство для больного, казавшегося неизлечимым.

– Кто же этот больной?

– Наш генофонд. Геном человечества под смертельной угрозой. Причина не исключительно в радиоактивных катастрофах, вызванных Катаклизмом. Предшествующие Дню Станции аварии на АЭС и ядерные испытания на земле и в атмосфере тоже внесли свою лепту… И бездумные игры ученых с нашим геномом даром не прошли. Но главный, смертельный удар генофонд получил именно четыре года назад. У многих радионуклидов, загадивших планету, срок распада не так велик, но грядущее ослабление радиации запоздает: к тому времени нормальные дети перестанут рождаться…

– Мне казалось, что все не так печально. Что сейчас вполне успешно восстанавливают поврежденные гены. Открою небольшой секрет: мои родители проходили процедуру генной очистки перед зачатием ребенка. И результат меня вполне устраивает.

Насчет данного конкретного результата Бенуччи готов был согласиться… Но общей картины это никак не меняло.

Позабыв про кофе, он пододвинул к себе салфетку, достал из кармана стило.

– Смотрите…

На пористом и мягком, почти в точности имитирующем бумагу пластике салфетки появилось изображение двойной спирали. Затем еще одно, такое же.

– Вот генные дефекты – поврежденные, разрушенные от радиации или иных причин участки ДНК…

На первой спирали появились три крестика, символизирующие поврежденные участки.

– А мы берем заплатки из другой цепочки ДНК – вот отсюда, отсюда, и отсюда… И латаем повреждения. Если сильно упростить, примерно так происходит процедура генной очистки.

– И в чем же проблема?

– Проблема в том, что количество ДНК в геноме человека ограничено. Они как буквы в алфавите – из которых можно сложить любое слово. А теперь представьте, что в алфавите исчезла, утратилась какая-то буква. Например, «L» – и наш словарный запас сразу же резко упадет. А потом исчезнут «М», «Т», «О» и так далее…

– И сколько «букв» уцелело к настоящему времени?

– Меньше половины. Мы перевалили критический рубеж, после которого в геноме включаются внутренние процессы, ведущие к его деградации…

– Значит, мешочек с недостающими литерами… – начала Дениза.

– …самое большое сокровище, существующее в нашем мире, – в тон ей закончил фразу Морис.

– И мы нежданно-негаданно оказались в крайне узком кругу людей, допущенных к тайне… По-моему, это наш шанс, который нельзя упускать. Надеюсь, вы проводили свои поиски с достаточной осторожностью?

– Конечно же… Никаких следов моих запросов в Сети не осталось. А результаты хранятся лишь в трех местах – в моем компьютере, в моей голове и на чипе, переданном Айзерманну.

«Мы» и «наш» в ее устах добавили Бенуччи новую порцию надежд. Может быть, все закончится не просто мимолетным приключением? Живет ведь кто-то с такими красавицами, почему бы и нет… В тридцать пять лет пора определяться с выбором постоянной спутницы… Позже, с комфортабельном салоне таксомобиля, он произнес заготовленную фразу:

– Я думаю, зал ожидания – не самое удобное место, чтобы провести три часа…

– А я думаю о другом, – произнесла Дениза. – Вы наконец наберетесь духу меня поцеловать? Или мне придется самой сделать первый шаг?

Он набрался… Они целовались и в мобиле, и в лифте, поднимающем их в пентхаус Мориса… Честно говоря, он оторвался от этого увлекательного занятия только лишь для того, чтобы разблокировать систему защиты на дверях. Весьма основательную систему, надо заметить, – Цюрих место относительно спокойное, но береженого бог бережет… Заодно отключил камеры внутреннего наблюдения, – охране кондоминиума вовсе ни к чему наблюдать за тем, что произойдет здесь сегодняшним вечером.

– Вот здесь я живу, – сказал Морис. – В тоске и одиночестве…

– Это не надолго, – успокоила Дениза. – Где у тебя спальня и душ?

Положила руки ему на плечи, притянула к себе… Морис почувствовал, как что-то укололо его сзади в шею, пониже затылка. Дернулся, но обнимавшие его руки приобрели вдруг стальную твердость… Попытался что-то сказать, губы беззвучно шевельнулись…

Дениза Ло аккуратно опустила тело на паркет из очень удачной имитации мореного дуба. Завидная смерть, что ни говори. Безболезненно, от сердечного приступа закончить свой жизненный путь молодым, обеспеченным, полным планов и надежд, избежав болезней и старческой немощи…

Она поначалу даже собиралась сделать Морису небольшой подарок: порадовать напоследок, позволить молодому человеку осуществить все, что он запланировал на этот вечер. У Денизы уже случался пару раз секс с людьми, обреченными вот-вот покинуть этот мир с ее помощью. Ощущения весьма пикантные…