Евгений Гуляковский - Визит к Прометею

Они прошли уже большую часть города, километра два отделяли их теперь от противоположной силовой стены, если та огибает весь город. Но она, разумеется, огибает — иначе какой в ней смысл?

Судя по тому, что стиснутая со всех сторон башнями улочка слегка раздвинулась, а затем превратилась в небольшую площадь, они находились сейчас в центре этого таинственного города.

— Далеко нам еще? — осторожно спросил Танаев.

— Уже пришли, это дом городской стражи, и здесь вам предстоит жить.

«Ну, это не тебе решать, где я буду жить!» — со злостью подумал Танаев, которому уже изрядно надоело это молчаливое шествие по словно вымершему городу. Вслух же, любезно улыбнувшись капитану, он сказал:

— Буду рад выполнить любые ваши указания. И, надеюсь, вы меня представите губернатору, бургомистру, или как там у вас называется глава города?

— У нас нет главы города. — Судя по резкому тону ответа, капитан уловил в словах Танаева скрытый сарказм, и это ему не понравилось. Капитан вообще держался слишком неровно, видимо, еще не решив, какой линии в отношении Танаева следует придерживаться. С нарочитой почтительности он то и дело срывался на привычный для себя тон приказа.

— Кто же тогда следит за порядком, устанавливает правила и контролирует их выполнение? — Впрочем, ответ Танаев уже знал и вопрос этот задал лишь для того, чтобы позволить капитану напыжиться еще больше.

— Стражи, разумеется.

— Значит, вы, как их командир, и являетесь главой города?

— В каком-то смысле это так. Хотя, конечно, есть еще и комендант. Но у нас с ним разные функции. Я слежу за порядком, а он издает предписания, которые никогда не выполняются.

Они вошли в башню ратуши, и Танаев убедился, что внутри эти строения полностью соответствуют своему внешнему виду. В десятиметровом круге пола, очерченном высоченными стенами башни, повернуться можно было только с трудом. Хотя здесь практически не было мебели, если не считать таковой каменную скамью, идущую вдоль всей стены, и стоек с разнообразным холодным оружием. Пики, боевые топоры, самострелы...

— Вам тут не тесно? — с невинным видом спросил Танаев, едва протискиваясь между стойками.

— Тесно! Но мы ничего не можем с этим поделать! Эти чертовы башни невозможно расширить.

— Так постройте себе новое здание! — Это предложение чем-то очень не понравилось капитану, и он долго, с подозрением разглядывал Танаева, словно только что увидел его.

— Вы действительно вошли в город снаружи?

— Разумеется, откуда же еще я мог взяться? — Танаев уже понял, что допустил какой-то серьезный просчет, но пока не знал, в чем он заключается.

— И как же вам удалось преодолеть силовую стену?

— С помощью энергетического ключа. — Танаева так и подмывало добавить, что он выиграл этот ключ у чертей в кости, но он вовремя прикусил язык. Не хватало только, чтобы его сочли за ненормального.

— Можно на него взглянуть?

— Разумеется! Почему нет! — Ему понравилась возможность показать капитану ключ, теперь уже ни на что не годный, полностью лишенный своего первоначального заряда, и тем самым снять возникшее напряжение. Но ключа на месте не оказалось. Напрасно он торопливо шарил в многочисленных карманах своей куртки, угловым зрением замечая, как сгущается тень недоверия на лице капитана.

— Возможно, я выронил его после неудачной попытки открыть проход в обратную сторону!

— А зачем вам понадобился обратный проход? По вашим словам, вы только что попали в город, куда так стремились, и, не успев преодолеть стену, сразу же бросились обратно?

Теперь уже капитан не считал нужным скрывать в своем тоне презрительное недоверие. Танаев подумал, что эта беседа для него добром не кончится.

— Я лишь хотел убедиться, что смогу воспользоваться выходом, когда в этом возникнет необходимость. Но оказалось, что ключ можно было использовать только один раз.

— И вы об этом, разумеется, не знали?

— Послушайте, капитан! Чем превращать нашу беседу в неуместный допрос, не проще ли сходить к стене и поискать ключ? Я не сомневаюсь, что он до сих пор там лежит.

— И вы предлагаете сделать это прямо сейчас, несмотря на то что день еще не наступил?

— Разве у вас не найдется пары фонарей?

— Так, — зловеще подытожил капитан, — теперь я полностью убедился в том, что вы лжете. И до тех пор, пока я не узнаю, кто же вы такой на самом деле, вы останетесь в этой комнате!

Сказав это, капитан решительно направился к противоположной стене, с виду совершенно глухой, но был остановлен репликой Танаева.

— Почему вы мне не верите? Вы же наверняка знаете всех жителей вашего города! Откуда, по-вашему, мог здесь появиться незнакомый человек?

— Вопрос не в том, откуда вы появились, это и так ясно. Вопрос в том, зачем вы здесь. С какой целью вы проникли в наш город и почему скрываете важную информацию?

— Какую информацию я от вас скрываю?! — Танаев почти кричал, он уже не пытался скрыть возмущение и перестал играть в дипломатию.

— Информацию о жизненно необходимом для нас проходе в силовой стене! Город задыхается в этом аду! У нас на учете каждая капля воды, каждый кусок хлеба, мы так ждали человека из предсказания! Никогда раньше наша предсказательница не ошибалась, мы надеялись, что Иностранник поможет нам выбраться из этого проклятого города, поможет осуществить мечту, которую мы лелеем вот уже второе столетие!

Теперь уже капитан не скрывал своих эмоций. Ответ Танаева прозвучал, по контрасту, слишком тихо, так что капитан не сразу понял его смысл.

— Прежде чем требовать от меня информацию, не лучше ли сначала поделиться своей? У меня тоже есть к вам целый ряд вопросов!

— Вы не в том положении, чтобы задавать мне вопросы! — рявкнул капитан и удалился. Возможно, ему хотелось хлопнуть дверью, чтобы достойно завершить беседу с этим наглым и опасным пришельцем, но хлопка не получилось. С легким чмоканьем стена расступилась перед капитаном, приоткрыв отверстие овальной формы, которое исчезло, едва капитан оказался за пределами стены.

При этом внимательно наблюдавшему за его действиями Танаеву не удалось заметить никаких механизмов и никаких действий со стороны капитана, похожих на включение таких механизмов.

Это наблюдение было важно для Танаева, так как могло помочь выбраться из ратуши, превратившейся для него в камеру. Но, сколько он ни ощупывал и ни толкал стену, он ничего не добился. Ему не удалось найти в ней ни малейшего следа прохода, а сама стена производила странное впечатление своей податливостью, словно была сделана из резины.

Отчаявшись добиться успеха, он прекратил свои попытки и уселся на скамью, теплую и слегка пружинящую. Определенно материал этих стен и скамьи не был похож на камень. Хотя с виду не отличался от зауряднейшего бетона. Раздумывать над причиной появления здесь столь необычного камня он не стал, как всегда, стараясь вначале выделить из полученной информации самое важное.