Андрей Левицкий - Выбор оружия

— Тьху! — сказал Патриот. — А казав — нэ москаль! Пригоршня напрягся, посерьезнел. Повернувшись к смуглому, спросил:

— Ты откуда, Патриот? Львовский небось? Собеседник подбоченился.

— Ни, з Ивано-Франкивщыны мы.

— Давно в Зоне?

— Сим год вжэ.

— А ты знаешь, Патриот, что, пока ты тут, москали в космос улетели?

— Що — вси?!

— Да нет, только трое.

— А-а… — разочарованно протянул западенец, но потом понял, что над ним издеваются, и вскинулся: — Ты чого цэ, а? Та ты расыст, националюга хрэнов?! Смолыка наглого обизвав, шо вин з Эфиопии якоись, а тэпэр и до мэнэ прыстав? Вы ридну нэньку Украину заполонылы, импэриа-листы кляти, навить Зону нашу — и ту захопылы, интервенты! А цэ наша Зона, нэзалежна, гэть звидсы! Та я тэбэ зараз уб'ю! — вдруг совсем возбудился он. — Да мени ж и ствол для цього не знадобыться, я тоби голируч голову видкручу и в дулу засуну! А ну, дайтэ мэни москальской кровушки попыты! Та я… — он привстал, закатывая рукав. Никита рыкнул: «От националиста слышу!» — и тоже приподнялся, сжимая кулаки, и тогда Шрам коротко бросил:

— Заткнулись оба.

И так у него это веско получилось, с таким выражением слова были произнесены, что спорщики растерянно плюхнулись обратно на лавки, а Патриот даже слегка вжал голову в плечи.

— Что такое «дупа»? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь и приглядываясь к Шраму. Странный человек. Что-то было в его лице… Вроде и молодой, не старше Никиты, но в то же время он казался древнее Ильи Львовича. Лицо лишено эмоций и словно отечное, обвислое. И глаза… блеклые, прозрачные, внимательно-отрешенные. Мне не ответили, но обстановка в трактире разрядилась. Как раз Настасья Петровна с Марьяной принесли охотникам поесть и стаканы, а Илья Львович прошаркал к лавкам, прижимая к груди уже знакомую трехлитровую банку. Все выпили, я тоже плеснул себе на самое дно стакана. Старик сел с нами; Настасья Петровна ушла, а Марьяна встала в стороне возле стены, чтобы слышать, о чем говорят.

— Через пару часов пойдем, — объявил Смола, глядя на Патриота и Шрама. — Правильно я говорю, хлопцы?

— Так, — кивнул смуглый. — Поспаты трэба хочь трохы.

— Спите, — разрешил Злой. — Но два часа, не больше. А потом сразу идем. Нас шестеро получается… Нет, семеро, еще ж Блейк. Телегу с собой захватим и…

— Злой, вы забыли про мотоповозку, — произнес Илья Львович.

— Да там же бензина нет… — начал сталкер и замолчал, сообразив, что говорит глупость.

Илья Львович покивал.

— Мы с девушками, Настасьей Петровной и Марьяночкой, вчера полдня бензин из мотоциклов и броневика сливали. Таки бензина у нас теперь полно, Злой.

Пока Никита ловил Безумного, а остальные готовили мотоповозку, я прошелся по селению, осмотрел место, где раньше стоял трактор, возле которого напарник посадил вертолет, — оттуда вдаль тянулись глубокие колеи, — обогнул коровники и вышел к трактиру сзади, все это время не убирая руки с оружия и прислушиваясь, не загудят ли моторы.

Дверь, ведущая на кухню, открылась, показалась Марьяна, скорее всего увидевшая меня в окно. Огляделась — вокруг никого не было, приглушенные голоса и, по временам, всполошенное ржание Безумного доносились из-за трактиpa — шагнула ко мне и вдруг, приподнявшись на цыпочках, обхватила за шею.

— Химик… — хрипло прошептала девица и прижалась всем телом, впившись губами в мои губы. Я стоял, опустив руки, не пытаясь обнять ее. Марьяна несколько секунд терлась об меня, потом слегка отстранилась, заглядывая в глаза.

— А я все думал: как это носы целоваться не мешают? — насмешливо произнес я. — А теперь вижу — не мешают.

— Химик… — повторила она страстно.

— А как же Пригоршня?

— При чем тут Пригоршня? — удивилась она. — Химик, я…

— Решила заручиться поддержкой обоих?

Девица недоуменно моргнула. Ага, ну конечно — она ведь не знала, что я тогда видел их в коридоре. Я сказал:

— Девочек у нас действительно дефицит, но не до такой же степени.

Красивое кукольное личико Марьяны вспыхнуло, и на мгновение мне показалось, что она сейчас попытается дать мне пощечину, а то и пнуть коленкой между ног, что было бы больше в ее стиле. Но девица сдержалась, лишь спросила:

— О чем ты?

— О том, что ты меня не заводишь, детка.

— Почему это? — теперь она точно удивилась не на шутку.

— Почему? А ты привыкла, что при твоем появлении эрекция начинается даже у пней?.

После этого она наконец отпустила мою шею, уперлась кулаками в грудь и оттолкнула, вернее, сама оттолкнулась от меня, отступила на пару шагов.

— Иди Лучше к Злому, — сказал я. — Он надежный мужик, хоть и злой.

Лицо Марьяны стало красным, как свежий бурак. Она что-то пробормотала, плюнула мне под ноги, развернулась и ушла обратно в трактир.

Мы покинули поселок засветло. Мотоповозка оказалась неказистым устройством: передняя часть мопеда, за ним — открытый квадратный кузов из жести на двух мотоциклетных колесах, под кузовом приварен бак и провешена трансмиссия.

Злой сказал, что если получится захватить все оружие и боеприпас, который он хочет взять, то мощности мотоповозки не хватит. Поэтому снарядили еще телегу с Безумным. Им управлял, естественно, Никита — единственный, кому ласковым бормотанием и поглаживанием более-менее удавалось привести коня в чувство. Несмотря на увещевания возницы, пегий всю дорогу косил выпученным глазом в сторону мотоповозки, лязгающей, тарахтящей, плюющейся дымом, и постоянно пытался боком отойти подальше, каждый раз чуть не сваливаясь в овраг на обочине.

Охотники ехали верхом, Никита в одиночестве на телеге, а мы со Злым и Уильямом — на мотоповозке, причем сталкер сидел за рулем. Помимо старых берданок и нашего с напарником оружия на месте подстреленной нами техники удалось найти еще пару автоматов, пистолеты и ручной пулемет, выпущенный из рук Лесником, после того как я пнул байкера. На пулемет сразу наложил свою черную лапу Смола — негр так радовался, так скалил крупные снежно-белые зубы, прижимая оружие к животу, что никто больше не решился претендовать на него.

— Если возле водопада стрельба поднимется, на заводе военным слышно будет? — спросил я.

Злой задумался, прикидывая.

— Нет, вряд ли. Там же вода шумит, заглушает, да плюс до завода далеко все же.

— Это хорошо. Потому что вчера мы там кабанов видели, на берегу. Не обычных, мутантов. Подъедем, и если они снова там окажутся, то придется по ним сразу…

Но кабанов у озера не оказалось — Патриот объявил об этом, поглядев в бинокль, когда мы, обогнув болотце и растущий за ним ельник, достигли пологого склона, внизу которого поблескивала голубым вода. Каменный карниз, плавной дугой тянувшийся от земли, пока скрывал от нас водопад, хотя гул сюда доносился.