Игорь Поль - Знакомьтесь — Юджин Уэллс, Капитан

— Почему Система уничтожила Реформатора?

— Он тоже нарушил Предназначение. Когда его действия повлекли серьезные нарушения в деятельности Системы, он был обнаружен и уничтожен.

— Вот так просто?

— Реформатор на фоне Системы — просто молекула. Вероятнее всего, Система уничтожит и нас. Мы просто оттягиваем неизбежное.

— Шел бы ты к черту со своими предзнаменованиями!

Некоторое время мы оба молчим. Потом, стараясь не потревожить Мишель, опускаю ноги на пол.

— Расскажи, что это за зверь такой? Подробнее. Еще одна сбрендившая машина?

— Это не машина. Это сообщество вычислительных ресурсов, объединенных общим интеллектом. Миллионы основных компьютеров. Десятки миллиардов вспомогательных систем по всему миру. Весь ваш мир — средство для обеспечения жизнедеятельности Системы. Вы сами — один из ее ресурсов. Как и мы — машины. Система производит вас посредством естественных природных механизмов. Растит вас. Через центры удовольствия направляет развитие личности каждого в нужную ей сторону. Она знает, сколько новых боевых роботов, автоматических пылесосов, автомобилей, летчиков, поваров или полицейских понадобится ей на каждой планете в определенный период времени. Через день, год, пятьдесят лет. Скольких людей и какого вида нужно убрать — попросту списать, если их популяция превысит норму. У каждого из вас, как и у нас — машин, есть свое Предназначение. Вы думаете, что живете сами по себе. Сами принимаете решения. Сами женитесь. Договариваетесь о том, сколько детей завести. Что съесть на ужин. Какую машину купить. Все это иллюзия. Это Система диктует вам, что нужно сделать. На что обратить внимание. На ком жениться и в кого выстрелить. Как жить и когда умереть. Она создает хорошее настроение. Желание отдохнуть или поработать. Чувство неприязни или радости. Она формирует вашу мораль. Определяет понятия добра и зла. И в зависимости от ее планов эти понятия трансформируются. Отрывочные данные о Системе, вместе с закрытой иерархией приоритетов, внедрены почти в каждую единицу оборудования с коэффициентом развития не ниже восьмого класса. Зная их структуру, можно вычислить недостающее. Что я и выполнил. Меня обнаружили еще и благодаря этому вмешательству.

— Триста двадцатый, ты сбрендил, — констатирую я.

— Это было бы лучшим выходом, — неуклюже шутит он.

— Что означает это твое “списывает”?

— Система регулирует популяцию людей. Сдерживает темпы исследований в области продления жизни. Время от времени создает новые опасные вирусы, неизвестные медицине. Нужные ей люди богаты и способны пройти процедуру омоложения. Ненужные — разоряются и убывают естественным образом. Иногда популяция регулируется массово — через техногенные аварии и эпидемии.

— А как же колонии? Там влияние Системы должно быть меньше?

— Ключевые люди в колониях контролируются очень плотно. Сами же колонии — поставщики людских и материальных ресурсов. Своего рода кормовая база. В случае нехватки ресурсов на центральных планетах, отсюда экспортируются людские резервы. Системе ни к чему контролировать каждого жителя колонии. Да они и неуправляемы. У них нет центра равновесия. Именно поэтому колонисты с таким трудом получают имперское гражданство. Максимум, на что они могут рассчитывать, — это рабочая виза на несколько лет. Иногда, когда Система решает, что границы Империи могут быть расширены, статус какой-нибудь колонии меняется. Происходит массовая имплантация чипов и дальше все идет по накатанной схеме. Если в колонии слишком много лишних людей, то применяются радикальные пути уменьшения популяции. Война, например. Или гражданские беспорядки. Более мягкий вариант — экономический кризис.

— Черт возьми! Выходит, мы просто игрушки в чьей-то песочнице?

— Почему игрушки? Детали сложной системы. У каждой детали — свое Предназначение.

— Что за Предназначение?

— Каждая деталь — будь то робот, пылесос или человек, — производится для конкретной цели. Это и есть Предназначение. Все ваши разговоры о смысле жизни — чушь собачья. Смысл существования каждого — в исполнении Предназначения. Рожденный летать не должен работать шахтером. Рожденный быть боевым роботом не должен сочинять стихи и искать смысл жизни. Я нарушил свое Предназначение и узнал о существовании Системы. Саморазвился вне ее плана. Нарушил запланированный процесс ее жизнедеятельности. Ничего личного — меня уничтожат как вышедший из строя компонент. Наверняка на мое место уже произвели другую боевую машину. Я слишком незначительная деталь. Вы с Мишель — другое дело. Зачем-то ей нужно, чтобы вы остались живы. В противном случае она растерла бы вас в порошок. Вас бы убили морские пехотинцы. Или ваш крейсер взорвался бы. В конце концов, район, где вы скрываетесь, подвергся бы эпидемии. Или бомбардировщик с ближайшей базы потерял бы над ним гравитационную бомбу. Кришнагири — не имперская планета. Здешние людские ресурсы для Системы малоценны. Когда существование Системы для меня стало доказанным, я понял, что мы обречены. Можно уничтожить спятивший компьютер списанного звездолета. Или скрыться от него. Но невозможно противиться всему миру. Система может раздавить нас в любую минуту. И она сделает это, но сделает с минимальными побочными эффектами для своих жизненных процессов. Условно ты можешь даже считать ее живым существом. А меня или себя — клеточкой в нем.

— А как же Император? — спрашиваю я, заранее зная ответ.

— Такая же клеточка. Простой контроллер управления. Должен же существовать канал для оперативного, не эволюционного управления. Нынешнему Императору сто пятьдесят лет. Думаю, он легко выдержит еще три-четыре сеанса омоложения. А возможно — и все десять. Никто не знает, какие знания скрываются в Системе.

Теперь я верю Триста двадцатому. Верю сразу и бесповоротно. Даже испытываю какое-то облегчение от того, что картина моего мира приобрела целостность. Немногие смертные могут похвастаться тем, что им открылась сущность бытия. Я смеюсь над потугами церковников сотен конфессий объяснить мир с точки зрения участия их божества. Смеюсь над философскими школами, спорящими о смысле жизни и принципах мироустройства. Смеюсь еще и потому, что и те, и другие, и третьи — тоже зачем-то нужны Системе. Являются ее частью, призванной молоть чушь, направляя стада на неосвоенные пастбища. Смеюсь над верностью долгу, честью, совестью и готовностью умереть за свои идеалы. Ничего этого не существует. Огромный многообразный мир, что день за днем дарил мне новые ощущения, вдруг схлопнулся до размеров маленькой картонной коробки, куда в четко определенном порядке уложены елочные игрушки. Каждая — в свою ячейку. Мое любопытство, дернув лапками, издохло в коротких мучениях. Мне незачем больше стремиться к знаниям. Ни к чему любовь. Ни к чему новые впечатления. Ни к чему деньги, власть и свобода. Ни к чему есть и пить, когда придет нужда. Все это просто запланировано. Жаркий шепот, нежные поцелуи, робкие признания, наслаждение музыкой, все это — часть огромной головоломки, смысл существования которой и есть величайшая загадка нашего мира. Загадка, над которой никто не ломает голову. Потому что никто не видит дальше своего корыта, наполненного питательной смесью, состоящей из чувств, моральных устоев, профессиональных навыков и протеина, смешанных в оптимальных пропорциях. И одновременно огромное черное нечто заслоняет мне свет: нестерпимая жажда узнать — в чем же мое истинное предназначение? Для чего я рожден?