Александр Афанасьев - Время героев ч. 2(СИ завершена)

— Уходим — решил старшина — удвоить внимание! Не выпускать друг друга из виду, удаление — на дистанцию визуального контакта!

— А где Кот?

Старшина смотрел на его напарника, бадди, как называют напарника армейские — маленького, но верткого парня из мексиканских эмигрантов по прозвищу «Пицца».

— Пицца, а где Кот?

Спецназовцы передвигались парами, каждый в паре был готов поддержать своего напарника в любой ситуации. Пары — формировались еще при прохождении курса обучения.

— Сэр, он только что был здесь

Пицца выглядел каким-то пришибленным, на лице выступил пот.

Старшина выругался

— Да что вы, совсем охренели? Ищем Кота, радиус поиска пятьдесят метров, работаем в парах. Начали!

Котики — моментально разошлись в разные стороны

— Эй, агент!

Смит обернулся — и схлопотал по сопатке, хорошим, прямым боксерским ударом. Второй удар, последовавший сразу после первым — опрокинул агента наземь.

— Какого хрена происходит, Смит?! Говори, тварь! А то тут и останешься!

Смит с поразительной легкостью отбросил тюленя, поднялся. Из носа его текла кровь, но он ничего не предпринимал по этому поводу.

— Нахрена тебе это знать?

— Говори!

— Слушай. Помнишь те бумаги, которые вы достали из норы?

— И что?!

— Не ори. Этот лагерь…

— Он ведь был не просто лагерь, так?

— Точно. Это был не просто лагерь. Это был научный лагерь.

— Что? Что еще нахрен за паскудство? Какой научный?

— Такой! Они кое-что искали! Они готовились к тому, чтобы предпринять экспедицию и найти кое-что.

— Что? Что тут может быть, кроме наркоты?

— Самолет.

— Самолет?! Что еще нахрен за самолет?!

— Самолет. Увидишь, когда найдем.

Смит вытер сочащуюся кровь, что-то беспокоило Рэ, какое-то неприятное ощущение… верхняя губа.

И тут — он понял, что кровь из носа течет и у него.

Через несколько минут — вернулись поисковые группы. Ни самого пропавшего котика, ни следов, которые могли бы указать на то, что с ним произошло — найдено не было.

На следующий день — группа на связь не вышла. Беспилотный разведывательный самолет, посланный в район — ничего не обнаружил. Высаживать в район вторую группу — не решились.

Два автомобиля, держась на расстоянии прямой видимости друг от друга, но и не приближаясь друг к другу слишком, чтобы их невозможно было расстрелять одновременно из засады, кои на этих дорогах не редкость, держали путь к Мазари-Шарифу, одному из крупнейших городов Афганистана и по нынешним временам довольно спокойному…

Машины эти выехали ближе к вечеру из Тайбада, там была зараженная зона и жителей эвакуировали, а город превратился в город — призрак, населенный только тенями, иногда — тенями с автоматами Калашникова. Вопреки распускаемым слухам, уровень радиации там был не так уж велик, [76] Наше представление о радиации проистекает из ужаса Чернобыльской катастрофы, но это в корне неверно. Одно дело — ядерный взрыв даже примитивного ядерного устройства, в эпицентре которого сгорают почти все долгоживущие изотопы, и совсем другое ТЕПЛОВОЙ взрыв ядерного реактора с распадом активной зоны и выносом радиоактивного вещества на территорию. чтобы действительно серьезно нахватать рентген, нужно было пребывать там как минимум месяц, употребляя в пищу находящиеся там длительное время продукты и воду. Эти люди просто проехали транзитом — от Кашмара, где начиналась зона отчуждения — и до пограничной зоны. Путь у них занял примерно семь часов, они все время поглядывали на показания дозиметров, но уровень радиации был относительно невысок и каждый из них на данный момент схватил меньше бэра [77] Бэр — единица измерения полученной организмом радиации. , что можно было назвать приемлемым. К тому же — перед выездом, они приняли противорадиационные препараты, а после, если останутся живы — проведут две недели в специальной закрытое клинике, избавляясь от радионуклидов и прочей дряни. Если вернутся — в Афганистане проще погибнуть от пули, чем от подхваченной «лучевки» [78] Лучевая болезнь… .

Дорога, по которой они ехали — шла по относительно ровной местности, хотя и находящейся высоко над уровнем моря — настоящие горы начинались дальше. Рядом, почти параллельно дороге, текла река, сейчас довольно полноводная, а летом почти пересыхающая. Через реку был мост, отмечающий примерно половину их пути на территории Афганистана, и этот мост они уже проехали…

Местность была пустынной, зеленка, камыш, переходящий во что-то вроде степи по мере удаления от реки. Когда то давно здесь жили люди — в Афганистане вода была редкостью, около воды всегда селились люди, а тут еще можно было заниматься контрабандой, благо по ту сторону границы товары стоили от двух до пяти раз меньше. Сейчас, после атомного взрыва на той стороне границы и появления лагерей подготовки боевиков на этой — люди ушли отсюда, не желая становиться жертвами творящегося вокруг, оплывающего кровью остервенелого безумия. Поэтому — дорога была почти пустынна.

Сидевший за рулем головной машины — это был джип Интер, аксайского завода под Ростовом, очень распространенная в этих местах большая, прочная, крепкая машина на шесть или девять пассажиров протянул руку и выключил магнитофон, из колонок которого плыла довольно бодрая, правда с непонятными словами мелодия…

— Эй! — возмущенно сказал пассажир

— Из-за твоих татарских напевов мы здесь засыплемся… — сказал водитель тоном, не терпящим возражения

— Здесь никто не знает татарский.

— Но на незнакомые слова среагируют, и не обрадуются…

— Местным все парванис [79] пуштунский аналог выражения «до дверцы» …

— Вот скоро мы это и узнаем.

На передней панели замигала красным огоньком вызова рация. Она была замаскирована под магнитолу, стандартную автомобильную магнитолу, вот почему играла не она, а магнитофон. Пассажир сунул руку в бардачок, достал переговорное устройство.

— Мосин — один, прием.

— Мосин — один, что там у тебя?

— Ни хрена. Только музыку послушать не дают.

Переговорник хмыкнул голосом пассажира идущего вторым такого же внедорожника

— Твои татарские вирши кого хочешь, выведут из себя.

— Да пошел ты.

— Время установить контакт, тебе не кажется? До города километр с небольшим…

— Согласен. Сейчас остановимся…

Водитель головной машины остановился, причем не на обочине, а прямо посереди дороги. Так делали только те, кто не раз бывал в Афганистане, потому что на обочине мог быть установлен фугас или закопана мина.

Пассажир посветил фонариком на дорогу, только потом вышел. С заднего сидения достал рацию… если это можно было назвать рацией, отсюда, из афганской глуши через ретранслятор модно было связаться с Генеральным штабом в Санкт-Петербурге. Посмотрев зачем-то в усыпанное крупными белыми звездами небо, пассажир положил рацию на капот машины, настроил…