Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Начало

Дети почти не расспрашивали о дневной стрельбе на улице. Маша сказала им, что в дачный посёлок забрели зомби и их застрелили. А поскольку детей спрятали в доме и происходящего они не видели, то такое объяснение их вполне удовлетворило. К зомби уже начинали привыкать, они превращались в часть действительности. А Маша порадовалась, что теперь дети явно не хотят отходить далеко от дома. За весь день они и попытки выйти со двора не сделали и старались не выходить из поля зрения взрослых. Даже за баню не заходили и не бегали к воротам, где их не видно. Фобии фобиями, но их жизнь дороже.

Об утреннем происшествии они расспрашивали больше, и здесь Маша рассказала им всё честно, разве что не настаивала на том, что это были именно милиционеры, а согласилась с Сашкиной теорией, что могли быть и «переодетые». Если Сашке так удобней думать — пусть думает. Теперь, судя по всему, вообще всех опасаться приходится. Народ разбегается по стаям, а стаи вскоре начнут что-то делить и между собой враждовать.

В ходе беседы их голоса становились всё тише, и вскоре оба уснули, и Лика, и Сашка. А Маша подсела к столу у окна, зажгла стоящую на нём настольную лампу и углубилась в руководство к «Сайге», которое дала ей Вика. Как чистить и разбирать, вкратце научили, а теперь Маша решила ещё и почитать о своём оружии всё, что только можно.

Оружие, люди вокруг, машины — всё это сделало её уверенной в себе, и ей действительно хотелось научиться быть лучшим бойцом. Пусть её вовсе не терзают муки совести по поводу расстрела четырёх человек на улице, зато она видела, как быстро и беспощадно был уничтожен враг, посягнувший на их жизни. В том числе и её руками, тем самым оружием, что лежит перед ней на столе. Врага ждали, к нему были готовы. И те, кто пришёл их убить, превратились в куски окровавленного мяса, валяющиеся теперь в грязном болоте на окраине посёлка, а их оружие укрепило отряд. Так что если все будут лучшими, то и детям её ничего не грозит, так ведь?

Интересно, что ещё пару дней назад Маша оружие не любила и откровенно его боялась. Оружие казалось ей чем-то таким, угрожающим её безопасности лишь фактом своего существования. Оно было создано, чтобы убивать, а ведь хороший человек убивать не будет, следовательно, оно создано одними плохими людьми для других плохих людей, которым хочется убивать. Логика простая и понятная. Однако уже вчера, после того, как ей удалось овладеть автоматом умершего у неё на кухне и воскресшего милицейского майора, эта логика здорово поколебалась. Она даже ту ночь провела с автоматом на подушке. Он внушал ей уверенность.

Сегодняшний грабёж научил её тому, что оружие помогает не само по себе, а лишь тогда, когда ты готов пустить его в дело. Что толку было с их оружия, если они дисциплинированно спрятали его в машине и перед лицом этих самых «оборотней» оказались безоружны? Даже Сергей Сергеевич не решился выхватить свой табельный пистолет. Как же, милиция ведь. А милиция на то и милиция, чтобы комплексами не мучиться, а грабить граждан в любое удобное для себя время.

И сейчас у окна сидела с руководством по эксплуатации самозарядного ружья «Сайга-12», переделанного компанией «Стрелец», совсем другая женщина, вовсе не та, что жила в высотном доме возле метро «Проспект Вернадского» и ездила на работу в банк на Кутузовский проспект. Ружьё лежало перед ней на столе, а под столом, в большой зелёной сумке, лежал тот самый короткий автомат, с запасными магазинами, полными жёлто-зеленоватых, матово блестящих патронов. Тот самый автомат, который спас и её детей, и её саму, который здесь все называли на разные лады — кто «ксюхой», кто «укоротом», кто вообще «огрызком», и только Маша уважительно звала его «а-ка-эс-у», почти полным именем. За то, что он их спас.

Второй день Вселенской Катастрофы подошёл к концу. Но если вчера день был деятельным, действовал план «Ковчег», все были при деле, то день сегодняшний прошёл откровенно скучно. Все «его люди» были уже в безопасности, доклады из Центра поступали успокаивающие, что всё идёт по плану, что укрепление периметра практически завершено, что редкие мертвяки, появляющиеся возле личной крепости Бурко, расстреливаются издалека и ничем ему угрожать не могут.

Из Твери по Волге к территории Центра перегнали несколько заранее закупленных катеров и пару речных буксирчиков, вместе с экипажами и их семьями. Его предприятие и Центр подготовки ФСИН были предусмотрительно расположены на берегу реки.

Пасечник разочаровал его, сообщив, что так и не нашлось ни следов исчезнувшего аспиранта, ни семьи погибшего научного руководителя проекта, но Бурко понимал, что затеряться в огромном городе, да ещё в период наступившей Катастрофы, дело простое, и винить Пасечника в этом нельзя. Единственное, о чём он действительно пожалел, так это о том, что Катастрофа наступила случайным образом. Если бы её инициировал он сам, «материал» был бы у него в руках и он бы не маялся от безделья в своей усадьбе, а деятельно распоряжался в Центре.

Перед самой полуночью, когда они с Маратом и Игорем пили чай и смотрели новости по телевизору, к ним зашёл Пасечник и изложил своё видение проблемы. Сказал, что есть возможность перехватить тех, кого они ищут, на подходе к цели их путешествия, рассказал об уголовно-контингентной специфике этой территории. И предложил план некой операции, которая, на взгляд всех присутствующих, вполне имела шансы на успех. И неплохие.

Даже если беглецы не будут пойманы, то Бурко обретёт союзников в областях, которые будут охвачены анархией. Это самый маленький результат, которого можно добиться. Они обдумали предложение вчетвером, и все пришли к выводу, что заняться этим стоит.

Утром следующего дня выехали рано, около семи. Я откровенно не выспался, ночью подменял «фишку», а до этого с Татьяной ещё и трахались на узкой скрипучей кровати, которая имелась в крошечной спаленке второго этажа соседского домика. Поэтому зевал я так, что рисковал вывихнуть челюсть.

Выехали мы вчетвером. Мы с Лёхой в головной машине, моём «Форанере», чуть оторвавшись от остальных до выезда на Ленинградку, за нами Шмель на «Патруле» со свежеобретённым военным прицепом, и замыкающим — Сергеич на трофейном чёрном «крузаке», который смотрелся в этой компании как жених на помойке. Степаныч порывался отправиться с нами, но Шмель-младший его отговорил, и наш главный механик остался возиться с новыми «уазиками», решив устроить им тотальную протяжку и профилактику с учётом имеющихся условий.

Вика и Татьяна, несмотря на достаточную их подготовку, обе были оставлены на даче «тащить фишку». Обосновал я им это решение просто — раз Сергеич, как единственный опытный военный, едет с нами, а без него никак, он организатор, то заменить его на базе могут лишь две относительно опытные девушки, то есть Вика и Татьяна. Объяснение сошло, они с ним согласились.