Павел Дартс - Крысиная башня

…

— Да что вы заладили — проблемы да проблемы? Какие в вашем понимании оружие создает проблемы?…

…

— Ну что посоветую… Помириться. Или удачно выйти замуж. За очень состоятельного мужчину, чтоб мог позволить себе поставить возле вас круглосуточный милицейский пост… Нет, не издеваюсь… Нет… Вообще, это сарказм называется, если вы не поняли. Что? Кровожадный бандит? Права Лена, говорите? Вам, безусловно, виднее… Да. И вам не хворать.

Батя швырнул трубку на стол.

— …! Вот тупая коза!

Разговор с дядей Васей, полковником спецназ. Это я уже слышал окончание.

— … Да, неплохо бы… Да, хотя бы две штуки, и… и принадлежностей к ним штук десять — ну, ты понял… Типа, «комплектующих». Что значит «Я издеваюсь?» Я совершенно серьезно… Я понимаю… И это тоже понимаю… Но обстановка диктует, сам видишь… А как иначе? Чтоооо??… А сам ты… Нет, ты сам на такую перспективу?… Тебе самому так пожить, ааа?? Ну что значит «где возьмешь?…» Ты же… Ах вон оно что…

Дальше он только долго слушал рокочущий в трубке дяди Васин голос, и только перед тем как швырнуть трубку, выдал:

— Вот что, това-рищ пол-ков-ник! Я тебя слушал терпеливо и внимательно, теперь ты меня выслушай! Я поражен! Да, я поражен — тем, что у тебя, всю жизнь прослужившего в ВэЭс, нет ни одной чисто своей железки! И, типа, еще и «взять неоткуда!» Я поражен этим! Слесарь, бля… Да, хороший слесарь на заводе, на производстве, если он знает и любит свою работу, имеет кроме заводского, служебного, и свой собственный инструмент, и чаще всего качественней чем тот, чем его снабжают чисто по работе! Это если он — профессионал! А ты ни-че-го не имеешь!.. Ах, «разные вещи»! Так вот хрен тебе! — батя распсиховался и стал буквально орать в трубку — Просто ты — не профи, понял! Ты — штабной жук, не больше! И пох на твое количество прыжков, понял! Потому что «профи» — это Ваня, Иван Макарыч, — ты его знаешь; пусть он не «спец», пусть он танкист всего-навсего и наглое говно по натуре, но он «за речкой» служил, и знает чего и когда стоит… эээ… железка! В умелых руках и в нужное время! И главное — он знает, каково это — в тяжелый час и без «железки!» И потому у него — я прекрасно знаю! — железок полшкафа! — представь себе, даже и вполне легальных! Впрочем, не только… Было. Я это совершенно спокойно сейчас говорю, потому что сейчас он, не будь дурак, уже далеко от Мувска! Вместне с семейством, да! И ему есть что противопоставить возможным предъявам! А тебе — нечего! И ты еще считаешь это нормальным, спецназ ты плюшевый!! «Родина выдаст!» Пластиковые мешки вместо гробов она выдаст — на всю твою семью, если к ней, к семье, «придут», пока ты на службе! Повторю, да — спецназ ты плю-ше-вый! Картонный, нах! И если ты не можешь, или не хочешь, черт побери, решить такой простой, в принципе, полагаю, для тебя, вопрос… Да, «кто на чем сидит — тот то и имеет!», именно так! Так вот — если так — то и озабачивайся безопасностью своей семьи сам, — пока ты «на службе»! Ах, «в „Зеленую Зону“ вывезут»? Ну и преуспевайте теперь себе там на здоровье, защитнички! Твой это вопрос, не мой, понял??… Да!.. И ты — туда же! — и с грохотом воткнул трубку на базу.

Да-а-а, интересный у них, видать, с дядей Васей разговор вышел… Короче, как я понял, батя прогрессивно «рассирался» со всеми бывшими друзьями-приятелями. Впрочем, он сам всегда, если заходил разговор, проводил четкую градацию: есть, мол, друзья — их мало, и они на всю жизнь. Есть товарищи. Есть — приятели. Собутыльники. И не надо эти категории, типа, смешивать. Друзья у него были, увы, не в Мувске…

Мамины разговоры с подружками слушать было неинтересно…

— Дорогая, ты только поверь в себя! И тогда, на каком-то этапе эта вся чешуя повседневности сползет с тебя как кокон с рождающейся бабочки, и ты увидишь — перед тобой целый сверкающий мир! Стоит только поверить в это и жить этим!..

Иногда я думал — может у нее крыша поехала? «Сверкающий мир»… Когда я думал про «сверкающий мир», я представлял тех трех баб и двух мужиков, неторопливо и основательно грабящих зоо-магазинчик… «Сверкающий мир»… Уж такой сверкающий…

Был и очередной уже скандал бати с мамой. Она кричала ему «-Ты думаешь, я не знаю, что ты продал свою долю в автомойке? Куда ты дел деньги? Думаешь, я не знаю? Ты гробишь деньги на всякое барахло, ты покупаешь дерьмо и где-то прячешь — думаешь, я не знаю??»

На что батя угрюмо отгавкивался:

— Во всяком случае это более разумное вложение, чем в валюту или в твои «миленькие сапожки на шпилечке», итальянского, черт дери, производства…

— Так это — вещь! Вещь! А ты!.. Боже мой! Я вот понять не могу — с каких пор у тебя это пошло, эта какая-то тяга к старческим блеклым вещам? Все какие-то куртки, штаны — как мешки, и покрой-то какой! Да дворникам и сантехникам красивее выдают! Ты еще деньги за это платишь! За дрянь эту! За тряпки дурные!

— Дурные? Дворникам и сантехникам — это идея, да… Но мне, к сожалению, не выдают. Приходится покупать… Дурные? Оутдурные, ты хотела сказать?

— Я хотела сказать — дурные! Эта тяга к темному, блеклому и грязно-зеленому, вот откуда у тебя эти старческие повадки?? Ведь ни один приличный, нормальный человек эту дрянь на себя не наденет!

— Приличный-нормальный, — это ты про Владика и Игоря, типа? Они?… Ээээ… Прилично-одетые, да? Ты еще забыла сказать — «позитивномыслящие»…

— Не паясничай!

— Просто я не «позитивный» и не «актуальный», как ты выражаешься. Непозитивно мыслю, так сказать. В том числе насчет будущего. Оно мне, видишь ли, «в блеклых тонах» рисуется, и я, соответственно, одежду подбираю… Не радостных расцветок! Превалирует практичность и надежность.

— Практичность… Надежность… Да ты что, при Иване Грозном, что ли, живешь?? «Главное, чтобы лапти долго не снашивались!» Тьфу! Как старый дед, честное слово!..

— Да, как старый дед. Да, непозитивный. Вот и утихни. Считай, что я эти деньги потратил на разгул и благотворительность, ога. Все, тема закрыта!

Батя пришел домой с прогулки с Графом мрачный. Явно расстроенный как никогда. Я сидел на кухне и обедал.

— Помнишь папу Кирилла?

— Ну да. А что?

— Помнишь: у него свой бизнес, два джипа — у него и у жены, которая вторая; а главное, ты, помнишь, рассказывал — у него дача, большая, с пристройками, хозяйством, скважиной и все такое. Ты еще рассказывал, что он стал там кроликов разводить, чуть не в промышленных масштабах, и нанял мужика, который там жил и за этой живностью следил… а он ему что-то очень неслабые деньги за это платил… Не выживальщик, я так понимаю — для души, но плюс видимо чуйка работает…

— Ну и что? — я удивился, что батя все это помнит.

— А то… Я с неделю назад, как пошла эта пурга про «покидайте город», к нему во дворе подошел, когда он с собакой гулял. Поздоровались. Поговорили. Короче, я ему вот что предложил. Место у него там, на даче есть. Лишние руки, глаза и головы ему там не помешают. Насчет жрачки чтоб не беспокоился — у нас все с собой. Свое. Долгохран. Мы еще и его сможем прокормить. А главное, на что я напирал — мы обузой не будем, у нас все свое; зато больше глаз, чтобы дежурить; больше рук, чтобы отбиться… Он, вроде, согласился… Договорились, что сегодня встретимся, обговорим детали…А он не вышел сегодня. Я к нему — мобильник-то не работает. Квартира заперта. Сосед сказал, что сегодня все они и уехали. Все. Со всеми шмотками — загрузили утром рано оба джипа — и уехали… Типа, «пока все не утрясется». Вот така вот, Серый.