Павел Дартс - Крысиная башня

— А, плюнь. Пусть он гопникам хоть лекции о морали читает, нам какое дело. Кто еще был?

— Из кого я знаю… Васек вообще был… Ну, Вася Майков. Вот он — фанат по оружию. И умеет. Маньяк, можно сказать. Но он, как разговор про сдачу оружия зашел, — сразу и вышел. Скорее всего уже завтра его здесь не будет. Знаю я его… Концепцию.

— Еще?

— Этот, как его… Ты его не знаешь. Акулов Петр Сергеич, кличка «Акунаматата». Гы. Смешной мужик. У него какой-то бизнес есть, связанный с международными грузоперевозками. И он на этой почве уж такой важный — куда там! Ну, понятно, — жып, прикид, пальцы веером… Он заявил, что оставаться «в этой стране» могут только лузеры, к которым он себя, естественно, не относит. Что «ловить тут нечего» и «надо валить за бугор, где живут цивилизованные люди, не чета здешним!» Куда «за бугор» не уточнял, но я так понял, что ни сегодня-завтра и впрямь свалит. И хорошо — неприятный типчик, воздух чище станет.

— А что, ждут его там, куда он собирается?

— Ну, я пытался прозондировать… Он что говорит — «предприимчивый человек нигде не пропадет» да «мой бизнес, ах, мой бизнес». Не, он не «бизнес» говорит, это для него слишком пошло, он говорит «бизнессс», — круче звучит! — Олег засмеялся.

— Я пытался ему сказать, что по последней информации в Европе-то бардак назревает почище чем у нас: финансовый кризис, зона евро рухнула, нацвалюты, спад производства; бастующие, натурально, требуют сохранения соцгарантий; правительства меняются как перчатки, и каждое последующее жестче и радикальней предыдущего, — какой там сейчас бизнессс?? Надо сидеть на попе ровно и неотсвечивать, — но он на меня эдак сожалеючи… А! Что говорить, пусть валит, его выбор.

— Еще?

— Баба какая-то истеричная, не знаю как зовут. Нет, не та, не которая в подвале была. Все орала «Когда наконец покончат с этим безобразием??» Я на нее смотрю и думаю — это у нас дико смотрится, поскольку все в общем «в теме», и «безобразия» в стране повторяются с завидной регулярностью; а ведь в непривычной Европе подобные дамочки вместе с такими же неадекватными их мужичками составляют подавляющее количество населения! Это ж что там сейчас творится!.. Сплошное «Доколе??» и «Правительство — в отставку!» И «Дайте мне, я имею право, я всю жизнь исправно платил налоги!!» Они ж там по уровню развития как у нас детсадники…

— Да плюнь. Еще кто?

— Ну, Сергей был, я его знаю немного. Ну, Серж. Серый, ты ж его знаешь — здоровый такой пухлый кабан с седьмого этажа, постоянно с ножом ходит и этим хвастается напропалую. На битом бумере ездит — рыдван, зато «престижно»… У него, как понимаю, какие-то подвязки с продмагами, он туда что-то с баз таскает и сдает. Хату снимает, давно уже. В магазины таскает продукты, к себе домой — «ылитных деушек из салонов», как он выражается, тем и живет… — Олег опять засмеялся.

— И че он?

— Он стал «пророчествовать». Сейчас, говорит, быдлогопы с окраин соберутся в стаи и начнут честных обывателей тиранить… Как будто это и так не ясно. Что население, без твердой власти и без гарантированно оплачиваемой занятости способно только…

— Эээ!! Стоп! Брателло, давай не отвлекайся!

— Да. Так вот, он выложил свой арсенал набрюшный: нож и пружинную дубинку, и говорит: «Сейчас без этих двух предметов ни один приличный человек не должен из дому выходить!» И что сам он с ножом дома даже в туалет ходит. И что этим ножом он для тренировки с удара покрышку от легковушки насквозь пробивает… Я ему верю — кабан здоровый…

— Пружинная дубинка — это вещь! В умелых руках.

— И нож у него ничего тоже: Рекон Танто от Колд Стил… Недешевый! Я себе такой давно хотел, но с Леной где ты на это деньги выжмешь?… Вот на пафосные босоножки на «обалденном каблучке» — это да…

— Олег, хорош стонать! Ты мужик или нет?…

Олег покосился на молча слушающего сына и не стал развивать тему:

— Он тоже не собирается тут задерживаться. Собирается куда-то тикать, но не за бугор, как Акуноматата, а поближе — поскольку и доходы у него пожиже. Какой смысл тикать туда, где если не сейчас, так через месяц будет ситуация такая же либо еще похлеще — я понять не смог! Какое-то коллективное помешательство: все хотят куда-то драпать! Это психиатрия, Толян: люди, совершая пусть бессмысленные или даже вредные поступки, убеждают сами себя что «они ведь что-то делают!» Как лемминги, честное слово — те тоже очень целеустремленные…

— Ну а ты что думаешь?

— Во всяком случае не менять шило на мыло. Вот коттедж — с колодцем, с дровяной печкой, с хорошими соседями… Жаль что у Элеоноры не то. Я давно говорил Лене — но где там! «На приличный коттедж у нас денег нет, а жить в халупе я не хочу!» — во! А «приличный» в ее понимании — это… Короче, на «приличный» в ее понимании у нас никогда бы денег не было в любом случае…

— Да, выпустил ты, брат, вожжи из рук… Но хоть не стони сейчас.

— Пошел ты… Я не стону — я объясняю ситуацию. Есть пара вариантов — но мне не нравятся: тот же город. Водоснабжение центральное, газ — тоже. Из дровяного — только камин, — и подступы открыты со всех сторон, — никакого преимущества! Понадобится нам печка, — мы и в Башне сделаем… Так что… Пока что расклад такой — сидеть на месте ровно и осматриваться. Держать руку на пульсе. Пока что драпать куда-то только за-ради самого драпа я считаю вредной затеей. Даже тот же Акунаматата со всем своим «бизнесссом» и своими «активами» будет жестко обижен аборигенами, куда бы он не слинял, — вредно для здоровья во времена перемен бессмысленно мотыляться по свету. Вот если бы… Короче, я тут некоторые предварительные переговоры провел, может что и получится…

— Еще что?

— Ну, Устос еще был. Вон, Серый его хорошо знает…

В этот же день я встретил на лестнице Устоса. Мы с ним не то что дружили, но были в неплохих отношениях, хотя он и старше меня лет на пять. «Устос» — это не имя. Это кличка, и «приклеил» ее ему, кстати, я.

Устос — невысокий, крепенький такой парень; в детстве у него была какая-то болезнь, давшая осложнение на нервную систему, — и у него повело немного в сторону нижнюю челюсть. Перекосило лицо, несильно, но заметно. Он даже говорил с некоторым дефектом из-за этого, и, думаю, здорово этого своего недостатка стеснялся. Отпустил себе круглую бородку, как понимаю — для маскировки; и она, кучерявясь, действительно немного скрывала этот лицевой дефект.

Может из- за этого, может просто по складу характера, он был очень застенчивым. И — добрым, можно сказать. На него всегда можно было положиться. Попросить о каком-нибудь одолжении — он никогда не забывал, если обещал. Говорил, что у него «свой Кодекс Чести». Мы с ним менялись книгами, еще до того, как мне предки купили компьютер, — у него была здоровенная библиотека всякого средневекового фэнтази, Толкиена, Макса Фрая, и вообще он здорово западал по всевозможным единоборствам. Мы с ним и познакомились-то давно уже, когда мы только что переехали в Башню, на занятиях по карате в Институте Физкультуры по соседству с Башней, по вечерам, на которые батя убедил меня записаться, соблазнив фильмами с участием Брюса Ли, Чака Норриса и прочих монстров мордобития.