Павел Дартс - Крысиная башня

Эхо от выстрела раскатилось во дворе, и тут же послышались крики и улюлюкание гоблинов.

Я подбежал к окну и высунулся. Все было хуже, чем хотелось ожидать. Это не было чьим-то вмешательством на нашей стороне, и уж точно это не было милицией. Посреди двора, напротив подъезда, приплясывал от возбуждения гоблин в рыжей косухе, главарь орков, и в руках у него был дымящийся обрез двустволки-вертикалки.

Гоблины визжали, матерились и улюлюкали; они теперь смело высыпали из-под козырька, приплясывали как идиоты и показывали факи окнам башни. Теперь они не боялись арбалета. Гловарь жадно выцеливал окна, головы жильцов мгновенно исчезли.

Это конец! Что я жду?? Я оттолкнулся от подоконника и рванул к нашей квартире. Дверь была приоткрыта. Мама метнулась от окна, выходящего во двор, — она все видела, конечно.

— Сережа, что же делать??…

— Что делать, что делать, — это я на бегу на балкон, — кипятить масло и гудрон и лить на осаждающих, че еще делать! — я уже тащил с балкона пару покрышек.

Их же еще хрен разожжешь! Я вновь метнулся к шкафу, где на верхних полках все было заставлено коробками с батиным барахлом. Я не знал, что мне надо, но почему-то был точно уверен, что там я найду нечто нужное. Так и вышло: я вывалил несколько коробок на пол и из одной выпали и раскатились пластиковые бутылки с прозрачной жидкостью, — я схватил:

— О, керосин! То, что надо!

На улице опять ударил выстрел — и вновь радостное гоготание гоблинов.

Схватив две бутылки, я сунул их внутрь автопокрышек и, подхватив их, уже почти рванулся к выходу, когда взгляд зацепился за что-то в куче всякой всячины, вывалившейся из коробок. Некий толстенький глянцевый картонный цилиндр длиной сантиметров сорок с навинченной металлической крышечкой совершенно непроизвольно привлек мое внимание. Бросив покрышки, я схватил его.

Это же сигнальная ракета! Армейская! Я вспомнил, что когда-то давно дядя Вася подарил ее бате; не то что «подарил» — презентовал под Новый Год, типа на праздничный салют, — но запасливый батя ее прибрал…

Торопливо сунув ракету в карман, я вновь схватил покрышки и побежал на лестницу, крикнув маме, чтобы заперла за мной дверь.

Снова выстрел на улице.

На лестничной площадке четвертого этажа мужик, собиравшийся спускаться по тросу из окна, безуспешно тарабанил в наглухо запертые двери квартир и тупо орал:

— Пустите, откройте, я ваш сосед! — и никто не открывал, а его жена и дочка уже в голос ревели от страха. Вот, черт, идиоты, ведь их первых тут прибьют, на лестнице-то! — но что-то объяснять этим ополоумевшим от страха приматам мне было некогда, и я побежал, потащил покрышки на крышу.

Дверь в квартиру Устоса была открыта, на пороге лежал заряженный арбалет. Я тормознулся перевести дух — нестись вверх по этажам с двумя тяжеленными покрышками в руках — это еще тот напряг оказался.

Бросил покрышки на пол, заглянул в квартиру Устоса. Тот, стоя в прихожей возле зеркала, надевал на руки какие-то… нарукавники? Наручи? Какие-то фиговины, явно для защиты предплечий. На нем уже была надета кольчуга, свитая из проволочных колец, и что-то вроде панциря. Он совершенно спокоен и даже как-то весел.

— А, Серый! Видал? В одного я попал; но теперь не высунуться, их старшОй выцеливает окна и садит туда картечью. Тащат уже вторую скамейку. Так что рукопашной не избежать. Ты сам-то куда?

— На крышу! У меня две автопокрышки, — зажгу! Надо подать сигнал бате с Толиком!

— Так их нет?… То-то я смотрю… А с сигналом — хорошая идея! — он посмотрел на меня с одобрением, — Вот тута пряжку подтяни, не достаю…

Я помог ему с пряжкой и метнулся из квартиры, к своим покрышкам; подхватив их, я уже одним духом добежал до верхнего этажа.

Лестница в технический этаж. Обитая железом, крашеная зеленой краской дверь с тяжелым замком. Не проблема, мы в свое время с пацанами, лазя на крышу, его давно открыли, и теперь он висел чисто для видимости. Сняв, я швырнул его на площадку, и, поднатужившись, отворил дверь.

Через минуту я был уже на крыше, вместе с покрышками. Тридцать секунд на то, чтобы отдышаться. Я рухнул на покрышки, задыхаясь.

Тишина, спокойствие. Сюда почти не долетали крики гоблинов. Солнечное небо и покой… Я не успел расслабиться и на тридцать секунд — снова со двора раздался выстрел. Я вскочил как подброшенный. Забросил одну за другой покрышки на крышу лифтовой будки, и сам вскарабкался, опираясь на какую-то трубу. Смотреть во двор было некогда.

Положил покрышки одна на другую, содрал зубами скотч, которым батя дополнительно обмотал крышки бутылок, попытался отвинтить крышку… Где там! Не хватило силы. Чеееерт! Что делать?? Вцепился в бутылку и стал крутить изо всех сил — не идет, скользит в руках. Зачем такие пробки делают, черт бы их побрал?! И не разбить — пластмассовая… А! Вспомнил про нож, который батя настрого велел носить постоянно на себе, — складник на клипсе. Мгновенно достал его, открыл и проткнул бутылку. Не будут ведь от керосина гореть покрышки, черт дери, я-то знаю, как они медленно и трудно загораются, достаточно мы их пожгли на стройках-то в детстве…

Стащил с себя футболку, скомкал, опрокинул в нее бутылку с керосином. Тщательно и быстро промочил ее и затолкал внутрь нижней покрышки. Упал на колени и стал ножом кромсать разогретый рубероид крыши. Тот пачкал нож и категорически не хотел резаться, но я все же оторвал с края будки две длинные полосы рубероида и затолкал их в покрышку сверху футболки; пробил ножом вторую бутылку и вылил ее внутрь покрышек. Теперь поджечь!

Какой молодец батя, что заставил вместе с ножом носить и зажигалку! А я еще подкалывал, — типа, а я же не курю… Поднес зажигалку к краю футболки — и еле отдернул руку — так споро все вспыхнуло.

Через несколько секунд стало ясно, что костер, типа, состоялся, — разгоралось быстро, и в безветренное синее небо потянулась пока еще полупрозрачная струя дыма…

Где вы, батя с Толиком? Смотрите ли в сторону дома? Хотя бы время от времени? Если бы я мог, я бы послал им какой-нибудь «ментальный сигнал»!..

По- любому, я уже сделал все что мог. Нет! Не все. Я быстро достал картонный цилиндрик ракеты. Черт его знает, как она запускаецца… Ага! — резьбовая заглушка на торце цилиндра отвинчена, и оттуда выпал конец шнурка, петлей. Поджигать, что ли? А! Нет, конечно, — дергать!

Я отошел на край крыши лифтовой будки, подальше от разгорающихся покрышек; рука с ракетой вытянута вверх, намотав на палец другой руки шнурок, сильно рву его вниз. На мгновение мелькнула паническая мысль, что ракета черт-те какая старая, ей уже, наверное, лет десять или больше; взорвется и оторвет руку… Но ракета глухо хлопнула, толкнув руку с цилиндром вниз, и красивой дымной струей ушла в безоблачное небо… вдруг пронзительно засвистев так, что у меня заложило уши. Ого! Это ракета со свистом? Дымная струя в небе расцветилась тремя ярко-малиновыми звездочками, и, продолжая пронзительно свистеть, они повисли в небе…