Елена Долгова - Отступник

Трупы на Свалке не редкость, но я все же остановился и посветил фонариком. Убитый при жизни носил дешевый и не эффективный против стрелкового оружия комбинезон «Заря», гулял в нем ровно до тех пор, пока не поймал пулю под левую лопатку. Вещей при нем не оказалось, не было даже рации и еды. Когда перевернул тело лицом вверх, веки покойника задрожали и приподнялись, открывая помутневшие серые глаза. Он застонал и рефлекторно сжал мои пальцы.

— Э-э-э… — невнятно прохрипел он.

Человек с простреленным сердцем жить не может. Это в теории. Во всяком случае, не может пролежать ничком на мокрой земле несколько часов подряд без медикаментов и помощи, а потом оставаться живым, но этот парень до сих пор дышал и двигался. В теории он мог легко оказаться зомби-подранком или еще кем-то еще похуже. Я же сидел рядом с ним на земле без брони, а парень что-то пробормотал, зомби часто бормочут невпопад. Кроме того, из-за замедленного метаболизма убить их совсем не просто, а патронов для «Чейзера» у меня оставалось мало. Зомби был бледный, довольно щуплый, очень коротко стриженный явно зеленый пацан. Я почти собирался на всякий случай перерезать ему горло, но то, что говорил этот живой мертвец, внезапно сложилось в осмысленные слова.

«Помоги мне».

Зомби о помощи не просят. У них вообще нет личности, страха смерти, получается, нет тоже. Парень был жив и оказался обычным сталкером, только невероятно везучим. Для перевязки я расстегнул на нем комбинезон и только тогда понял, что сердце у раненого бьется не слева, а справа. Situs inversus, такие рождаются один раз на десять тысяч, но к Зоне это отношения не имеет, и парень был зомби не в большей степени, чем я сам.

— Жив, брат?

— Да. Зацепило только, — пробормотал он и закашлялся.

— Пуля внутри?

— Не внутри, прошла насквозь.

Я перевязал ему рану и потратил остаток аптечки, снятой с тела сталкера на «Агропроме».

— Лучше?

— Да.

— До депо тебя дотащу, а дальше уж сам. Отлежишься, найдешь наемника, он проводит за Кордон, а там на Большую землю.

— Не могу.

— Куда не можешь? К себе домой, в Мухосранск? Ну это ты брось. Лучше жить в Мухосранске, чем умереть на Свалке.

Странно, но полумертвый парнишка криво улыбнулся, хотя смеяться ему было не из-за чего, да, наверное, и больно.

— Мне в депо нельзя, — пробормотал он очень тихо. Пришлось наклониться, чтобы разобрать его сбивчивый шепот. — Я из концлагеря сбежал.

— Что?

— Там, на свалке автомобилей, концлагерь для тех, кто задолжал Йоге процент с хабара.

— Давно сбежал?

— Еще утром. Они стреляли, я упал. Потом полз. Они следом не пошли, решили, что сдох.

— Сколько вас там?

— Двадцать пацанов осталось. Пятеро умерли за эту неделю. Одного придавило на раскопах. И раньше умирали… уже не помню когда. Славка отказывался лезть в раскоп, так эти суки его насмерть забили.

— Давно там?

— С весны.

Я не знал, что ему сказать, расхожие слова утешения «земля погибшим пухом» звучали бы надуманными и пустыми. Если быть полностью честным, наша взаимная разборка со «Свободой» в конечном счете шла на руку бандитам Йоги. Не будь этих так нравившихся Ремезову стычек, которые в последнее время начинали перерастать в полномасштабную войну, мы могли бы выбить уголовников со Свалки и прикрыть их концлагерь навсегда. Однако открытая война на три фронта (а третьим оставались мутанты, число которых все росло) была не под силу даже дисциплинированным и отлично экипированным людям Крылова. К этим людям я и сам принадлежал до недавних пор.

— Полежи пока, мне осмотреться нужно. И тихо лежи, не кричи, не бойся, я про тебя не забуду. Зовут-то как?

— Лунатик.

— А меня Моро. Все будет хорошо, брат. Говорят, лунатики живучие.

…Он почему-то не спросил, кто я и откуда, видимо, было ему уже все равно. Я же оставил парня на время и, стараясь в темноте не скатиться вниз, вскарабкался на самую высокую точку ближнего холма. Если смотреть оттуда, ночью Свалка кажется черным пространством, местами утыканным пятнами разведенных костров, кое-где — свечением аномальных пятен. Я постарался запомнить расположение каждого лагеря, чтобы при дальнейшем перемещении обходить их подальше. Лично я шестеркам Йоги сильно примелькался и в одиночку интересен не был, но Лунатика они сразу «загасили» бы как должника и беглого. Бросать его (по совести) не следовало, но и постоянно таскать за собой — тоже не следовало (по уму). Оставалось доставить парня туда, где ему помогут или по крайности не убьют…

— Эй, Лунатик!

Он, возможно, уже не дышат, потому что молчал. Пришлось еще раз искать с фонарем по кустам, оказалось, раненый был жив, и зрачки хорошо реагировали на свет, хотя выглядел он слабым и заторможенным.

— Ты чего не откликался?

— Так ты же не велел…

Он был прав в своей недоверчивости, хоть и заставил меня подергаться.

— Ладно, хорошо, что ты такой понятливый.

— Куда пойдем?

— К дядьке Яру.

— Далеко.

— Ничего, помаленьку.

Парень об этом не знал, но нам все равно было по пути, дядька Яр работал техником на базе Чехова и, на мой взгляд, оставался единственным вменяемым человеком в тамошней команде. Однако интерес представляла встреча вовсе не с Яром, а с Костей, моим прежним другом и бывшим врачом. Впрочем, как говорят, бывших врачей не существует.

Лунатика я поначалу нес на спине, потом тащил на куске брезента, подобранного среди мусора. Хотя парень и выглядел истощенным, весил все же немало, так что передвигались мы с черепашьей скоростью и до рассвета не успели скрыться со Свалки. Утро застало нас в какой-то дыре между растрескавшимися бетонными плитами. Рана Лунатика больше не кровоточила, хотя пульс у него был слабый, а руки — холодные. Ночью стимуляторы из аптечки спасли Лунатику жизнь, но без антибиотиков и хирурга он бы наверняка долго не протянул. Пока раненый дремал и постанывал во сне, я крутил рацию, слушая известные мне частоты. Картина получалась интересная. На частоте «Долга» в основном свистели помехи, но один раз я засек почти перекрытые ими и едва различимые позывные самого Крылова. Бандиты переговаривались в эфире, матерно упоминая сбежавших диггеров. Частота «одиночек» оказалась занята сумбурными сообщениями сразу нескольких сталкерских групп, а «свободовцы» этим утром непонятно почему соблюдали радиомолчание.

Вариантов у нас самих оставалось немного: или устроить дневку и передохнуть прямо тут, рискуя оказаться обнаруженными очередным патрулем Йоги, или выдвигаться в сторону Темной долины и, бесспорно, рисковать при этом тем же самым. Зона медлительных и слабых не любит. Если долго сидишь на одном месте, обязательно дождешься выброса. Последний выброс случился как раз позапрошлой ночью, в случае скорого его повторения шансов выжить на открытом месте у нас не оставалось.