Андрей Буторин - Клин

— Анна в порядке, — сухо сказал Сергей. — Она в вездеходе, занимается Вентилятором, он тяжело ранен. Так что у нас пока есть немного времени, чтобы послушать тебя. И я очень надеюсь, что твой рассказ будет правдивым.

— Хорошо, — кивнул я. — Только можно я сяду?.. Голова что-то кружится…

На самом деле у меня не только закружилась голова, но и ко мне опять стала возвращаться боль. Казалось, что и впрямь болит все тело. Впрочем, учитывая силу взрыва и то, что пролетел я, прежде чем грохнуться о землю, не менее двух десятков метров, удивительно, что я не только остался жив, но даже, судя по всему, ничего себе особо не сломал. Разве что ребра, которые и впрямь ныли больнее всего, так и те скорее не от взрыва, а от удара о рычаги.

Серега заметно смутился. Видимо и впрямь в горячке забыл, как я только что валялся перед ним «бездыханный».

— Конечно, конечно садись! — запрыгал он вокруг меня. — Чего ты вообще вскочил-то?

— Вскочишь тут, — буркнул я, опускаясь на землю, — когда тебя лжецом ни за что обзывают…

— Я не обзывал! — вскинулся Штейн. — Но это и впрямь невоз…

— Погоди, — оборвал его Сергей. — Пускай сначала расскажет. Выводы будем делать после.

И я рассказал. Абсолютно все и исключительно так, как оно было на самом деле, не сглаживая и не приукрашивая даже те моменты, где я вел себя, откровенно говоря, не лучшим образом. По-моему, я, и сам не заметив как и когда, дал себе новый обет: всегда теперь говорить только правду.

Когда я замолчал, тишину никто не прерывал еще, наверное, с минуту. Но по выражению Серегиного лица я видел, что он мне поверил. Лицо же ученого выражало более противоречивые чувства.

— «Мыльный пузырь»… — первым нарушил он затянувшееся молчание. — Что-то я не слышал о такой аномалии… — В голосе ученого сквозило явное недоверие.

— А ты их знаешь все досконально? — хмыкнул Сергей. — Ты же сам только что говорил, что от Зоны всего можно ожидать.

— Так-то оно конечно… — заскреб в затылке Штейн.

Серега снова хмыкнул.

— У нас в сорок пятом воевал один старшина из-под Полтавы, Катков Николай Николаевич. В годах уже был мужчина, мы его Дедом звали. Тоже вот так выражаться любил. Говорил: «Так-то оно конечно, а случись какое дело — вот-те и пожалуйста!..» И я думаю, дело-то как раз и случилось. Именно то, о каком рассказал Федька. Лично я склонен ему верить.

— Пожалуй, так и не соврешь, — осторожно улыбнулся ученый.

— Вот и ладно, — сказал Серега и посмотрел на меня с непонятным выражением в глазах. — Поздравляю, братишка, теперь и ты стал настоящим сталкером. Держать так и дальше!

Честно признаться, у меня от этих слов даже в глазах защипало и ком встал в горле. Я снова вскочил и чуть было не выпалил «Служу Советскому Союзу!», но вовремя вспомнил, что никакого Союза больше нет, да и вообще подобное выглядело бы сейчас очень глупо. Поэтому я быстро нашелся и сказал:

— А теперь вы расскажите, как у вас все прошло.

— Да прошло вот… — выдавил и поморщился брат. — И поспели вовремя, и силы оказались равными, а Вентилятора не уберегли…

Серега снова поморщился. Насколько я успел его узнать, в случившемся он винил в первую очередь себя. Но, судя по его рассказу, виной всему был всего лишь случай.

А рассказал Сергей вот что. Поскольку дорогу он уже перед этим разведал, двигалась группа довольно быстро. Правда, чтобы не навести на след возможную погоню, Серега потратил несколько лишних минут на то, чтобы перед выходом к дороге сделать небольшой крюк. Но они все равно успели вовремя — только залегли, чтобы осмотреться, как из ворот заброшенного завода вышли пять человек. В бинокль брат хорошо рассмотрел, что четверо из них, с автоматами в руках, вели перед собой пятого, безоружного. Серега передал бинокль Анне, и та подтвердила, что этим пятым был ее знакомый, Вентилятор, а в четверке его конвоиров она признала членов группировки «Свобода».

Люди двигались прямо в их сторону, поэтому Сергей велел своим подопечным лежать тихо и ничего не предпринимать без его команды. Он рассчитывал, что когда группа минует их, можно будет легко напасть на «свободовцев» сзади и, возможно, даже обойтись без перестрелки. Так бы все, вероятно, и вышло, но тот самый «его величество случай» спутал все планы моего двоюродного брата. Когда идущего впереди Вентилятора отделяло от них уже всего шагов десять, тот вдруг метнулся с дороги и ломанул напрямик к заболоченной речке. На что рассчитывал сталкер из Питера — непонятно. Укрыться от преследователей там все равно было негде, в лучшем случае он бы увяз и утонул в трясине. Хотя еще и спорно, что лучше — погибнуть от пули или захлебнуться вонючей грязной жижей.

Но Вентилятор побежал, а его конвоиры, не задумываясь, начали дружно стрелять ему вдогонку. Сергей даже не успел дать команду открыть огонь, как по «свободовцам» начала палить Анна. Не ожидавшие нападения люди посыпались точно кегли — промахнуться с такого расстояния опытная сталкерша не могла. Никто из «свободовцев» не сумел даже выстрелить в ответ, с ними все было кончено. Но и Вентилятору досталось очень сильно — две пули вошли в спину, одна застряла в бедре.

Назад питерского сталкера пришлось нести на себе. Хоть погони сразу и не было — на заводе если и услышали выстрелы, то приняли их, вероятно, за звуки планируемого расстрела, — Сергей понимал, что рано или поздно пропавшую четверку людей их товарищи хватятся, поэтому он снова использовал хитрости из своего арсенала фронтового разведчика и сделал так, чтобы преследователи остались уверены: неизвестные пришли по дороге, с юга.

Как только брат закончил свое повествование, я сразу спросил:

— А за что Вентилятора собирались расстрелять, он рассказал вам?

— Он почти сразу потерял сознание, — нахмурился Серега. — Сказал лишь, что его заставляли вступить в группировку. Мол, это и подразумевалось, когда кто-то из них обещал устроить ему экскурсию по Темной долине. А Вентилятор их, мягко говоря, послал. И, вероятно, не только словами. Ну, те и обиделись… К тому же приняли его за шпиона «Долга», или просто нашли таким образом себе оправдание, ведь с «долговцами» у «свободовцев» издавна открытая война.

— А танк?.. Он рассказал вам, где находится танк?

Брат посмурнел еще больше.

— Не успел. Одна надежда, что Анне удастся его привести в сознание.

Будто услышав его слова, из кузова вездехода вышла Анна. Девчонка была перепачкана в крови, а лицо было искажено такой гримасой страдания, что нам сразу все стало ясно.

И все-таки Серега спросил:

— Умер?..

Девчонка кивнула и резко отвернулась, наверняка пряча от нас брызнувшие слезы. Штейн дернулся было к ней, но брат жестом остановил ученого: пускай, дескать, выплачется. А потом негромко сказал: