Александр Авраменко - Молот

— Технологии Империи превосходят все, что может вообразить человек! — Верховный канцлер никак не мог успокоиться.

Но его восторг быстро утих, когда он услышал новый приказ:

— Вместе с вами, господин канцлер, я отправляю в ваши миры флот для найма солдат. Нам пора начинать подготовку армии немедленно. Войска Империи уже подготовили учебные базы по родам войск, а, как все присутствующие здесь понимают, — времени на раскачку у нас нет. Поэтому, уважаемые правители и правительницы, ваши корабли должны немедленно начать перевозку выделяемых вами войск в военные лагеря.

Император поднялся, за ним встали все остальные. Совещание было закончено…

Михаил смотрел на отца, стоявшего возле окна с бокалом вина в руке. Тот был необычно задумчив. Почувствовав на себе взгляд, де Берг-старший обернулся:

— Хочешь что-то спросить?

— Я думаю…

— …о том, что стать Прогностом, благословение или проклятие?

— Нет. Я заметил, что Мейя беременна.

— Эйра тоже.

— Рад за тебя.

— Спасибо. А ты?

— Мы с Алисией находим общий язык. Но почему ты выбрал ее?

Иван помолчал немного, сделал глоток вина.

— А ты заметил, что у этой девочки есть одна очень важная черта, с лихвой искупающая все ее кажущиеся недостатки? Преданность. Такой же была Ююка… Алисия никогда не изменит тебе и не продаст. Даже если это будет стоить ей жизни! Просто ты еще юн, несмотря на то что тебе пришлось вынести в жизни. — Он поставил бокал на широкий подоконник, обернулся к сыну, прислонился спиной к раме. — Я понимаю, что тебя гложет, Миша. Но у человечества есть шанс уцелеть. И немалый. Конечно, без потерь не обойдется. И очень больших потерь! Не уверен, что Империя сможет вновь воссиять в прежнем величии и богатстве. Во всяком случае, нам придется очень долго зализывать раны…

— И что?

— Что значит «что»? Ты сам видел, какое горе приносит смерть близкого человека. Так почему ты можешь быть так равнодушен?!

— Отец, успокойся. Мной не овладело проклятие Прогноста. Как говорил один мудрец в далекой древности: смерть одного человека — трагедия. Смерть сотен тысяч — статистика. А мы, Прогносты, как никто другой знаем, что такое настоящая статистика…

Иван с ужасом посмотрел на сына:

— Боги!.. Когда ты только успел стать таким… циником?

Михаил с горечью усмехнулся:

— Когда Аора умерла на моих глазах… Знаешь, ее разорвало на куски. И когда я увидел тот кусок туловища, на котором еще держалась ее обожженная до черноты голова, пытающаяся что-то мне сказать… А у меня не было рук, чтобы обнять ее… Не было, понимаешь?! Не было! Тот огрызок, что оставался, он не подчинялся мне! Но ты, разве ты лучше меня?! Не успел похоронить Юлли, как в твоей постели оказалась Ююка! Едва она умерла, нашел сразу двух молоденьких Симбионтов! И что теперь? Мечтаешь, чтобы они освободили место для очередной подруги?! Благо у тебя есть Олмер, который с радостью исполнит любое пожелание своего Императора!

— Ты…

Иван не знал, что сказать сыну. Просто не знал. Он мог дать ответ как Прогност и биомашина. И не знал, что сказать сыну как отец и человек. Наконец все же ответил:

— Ты не понимаешь сам, что говоришь. Твои слова ранят меня больше, чем оружие. Но все же я рад, что услышал их сейчас. Значит, так ты думаешь о своем отце?

Отвернулся от него, вновь взглянул в окно, за которым расстилался огромный парк, махнул рукой.

— Иди. Я не могу тебя больше видеть. По крайней мере, сейчас. Может, позже ты поймешь, что был не прав по отношению ко мне. Я оставляю тебя в должности наместника Тевтонии и Фэллии. Можешь возвращаться туда хоть сейчас. И отдаю тебе «Вампира». Он теперь твой.

— Я так и поступлю. — Михаил поднялся с кресла и стукнул себя кулаком в грудь: — Во славу Империи!

— Во славу Империи… — эхом откликнулся отец, так и не повернувшись к нему. Двери за сыном закрылись, а Император с горечью произнес еле слышно: — Во славу Империи… Зачем она мне? Разве я хотел стать Императором? Меня просто приговорили к этому, и теперь я исполняю приговор своих давно умерших предков. Потому что никто, кроме меня, не может спасти род человеческий от уничтожения… И тебя, сын… Надеюсь, ты поймешь это…

Массивные двери императорской усыпальницы бесшумно разошлись в стороны, когда одинокая фигура в черной одежде приблизилась к ним. Длинный коридор из черного мрамора, на стенах которого горят неугасимые светильники. Шаги гулко отдаются в пустоте, наполняя все вокруг печалью и тоской.

Сердце защемило. Михаил вышел в большой круглый зал, вдоль стен которого были устроены ниши для почивших. Пока почти все они зияли пустыми проемами. Кроме четырех. Четырех?! Он замер, затем приблизился к первой из них. «Юлли-Ярро де Берг». И дата упокоения. Отец перенес ее сюда? Он ничего не говорил об этом… «Ююка де Берг. Здесь покоится самое преданное сердце».

— Ха! И у него хватило совести? — Парень чуть не плюнул на сияющий Лабрадором пол, но сдержался. Совершать кощунство в доме мертвых он не хотел.

«Аора де Берг. Мое солнышко». Это его надпись. Михаил приказал высечь эти слова на надгробной плите. «Иала де Берг. Дочь». И все?! Впрочем, чем он сам лучше отца? Не озаботился, не почтил ее память…

Иала очень долго привыкала к семье. Не раз дралась с Аорой, и Михаилу приходилось их разнимать. Ненависть, казалось, так и струилась из ее глаз и лилась с губ. Каждая фраза, по сути, являлась оскорблением. Каждое слово — насмешкой над делом отца. Очень долго. Пока на ее шестнадцатилетие принц не поцеловал ее на императорском балу, когда своей язвительностью девчонка в очередной раз вывела его из равновесия. От изумления Иала потеряла дар речи и попыталась убежать под свист и шум толпы, но потом просто расплакалась. И Михаил шагнул вперед, прикрывая ее собой от жадных до развлечения глаз…

Он опустился на колени перед умершими, прикрыл глаза, мысленно прося у них прощения за то, что они мертвы, а он, к сожалению, жив… Сколько прошло времени, Михаил не знал. Наконец ноги совсем занемели, он с трудом поднялся, ощущая, как в мышцы вонзаются тысячи крохотных иголочек, и на негнущихся ногах двинулся к выходу. С каждым шагом становилось легче идти. И когда Михаил вышел из гробницы, а ворота за ним вновь закрылись, отдал команду:

— «Вампир», принять меня на борт!

Вспышка — и вновь знакомая обстановка боевой рубки. Этому кораблю не нужен экипаж. ИИ выполняет все, что требуется. Так что сейчас принц вместе с супругой-Симбионтом — единственные люди на корабле. Как бы ему хотелось стереть с лица земли императорский дворец! Посчитаться с отцом за то, что тот сбежал от всего по личной прихоти, бросив его одного! И эту боль в оторванных конечностях тоже никогда не забыть! До самой смерти…