Александр Радин - Стрингер. Летописец отчуждения

Командир хмыкнул.

— Поди, завлекал кто-то.

— Нет, — уверенно сказал стрингер. — Она другая, это не артефакт… это… я не знаю. От нее исходило… добро, — другого слова он подобрать не смог.

Саян только махнул рукой.

Туман рассеивался, оставляя на комбинезонах и ветвях крупные капли влаги. Деревья начали плакать. Впереди раскинулась Припять, страшная, безжизненная и немая. Смертин мысленно будто прокрутил пленку назад, стараясь представить, что тут было до катастрофы. На улицах появились машины, сновали люди, по зеленым аллеям гуляла молодежь. Строгие мамашки катили коляски, верещала детвора, играя в «чижа».

Это мог быть любой другой город. На севере, на юге, в степях Поволжья или на Урале. Наверное, Припять оставалась внешне похожа на своих собратьев, если смотреть на нее издалека, например с какой-нибудь горы. Изнутри же город казался огромным склепом.

За широкой, поросшей тополями и елями площадью Алексей увидел огромное здание. Он аж вздрогнул от неожиданности. Точно такое же стояло на его малой родине, в Охотске. Сердце журналиста противно заныло. Лицевой витраж в два этажа был разгромлен. Узкие серые опоры местами покосились. Склеп внутри склепа. Вся площадь была засыпана битым стеклом. С крыши на стрингера глядела все еще целая надпись на русском: «Дворец культуры „Энергетик“».

Говорили, что после первой аварии Припять заросла. Вторая авария, судя по всему, уничтожила последствия первой. По всей площади торчали иссохшие стволы молоденьких деревьев, из окон домов выглядывали целые заросли сушняка. Были и живые растения — какие-то ярко-зеленые бугорки, разбросанные везде, даже на балконах, но подходить к ним, а уж тем более дотрагиваться не хотелось. Нетронутыми остались только ели. Казалось, что у них была особая защита от Зоны.

— Куда? — вертел головой лысый.

— Не торопись… Гребаная площадь! — ударил в сердцах по колену Саян. — Как же я сюда не хотел попасть! Широко. Слишком широко.

Дома здесь и вправду располагались вольготно. Параллельно ДК на юг тянулся длинный проспект. С краю от него красовались две здоровенные шестнадцатиэтажки с гербами на крышах. Насколько Смертин разбирался в советской геральдике, один — Союза, а второй — УССР.

— «Хай буде атом робiтником, а не солдатом», — вслух зачитал Жора слоган с высотки и беззвучно рассмеялся. Первая «а» висела вверх ногами.

— ЧАЭС там, — кивнул Рябой за «свечки», не обращая на него внимания.

— Ага. Надо только пересечь площадь и фигачить прямо по дороге, — сострил Саян.

— Можно через дорогу добежать до горисполкома, потом залезть в «Энергетик», ну а дальше парк с «чертовым колесом», — предложил Рябой. — А где мы с остальными встречаемся?

— Из города надо выбираться, — кумекал бригадир. — Не хочу лезть через аттракционы, там всегда полно аномалий. И колесо это…

— Что не так с колесом? — заинтересовался Смертин.

— С колесом… Говорят, что на него нельзя смотреть, — ответил за командира Рябой.

— Почему?

— Потому что! — зло сказал Саян, пытаясь закрыть тему.

— Оно притягивает, — суеверно прошептал Жора. — Проходишь мимо него, только взглянул — и все. Сам не поймешь, как очутишься в кабинке. Колесо начнет двигаться и поднимет тебя на самый верх, а там будет держать, пока не помрешь от жажды.

— Байки, — не поверил стрингер, но на всякий случай колесо издалека подснял.

— Ничего не байки, — Саян все-таки решил рассказать. — Я сам все видел, сам чуть не стал его пленником. Мы тогда в этом «Энергетике» засели с Чижиком — прятались от кровососа. Просидели весь день в одной комнате, ну и нажрались спиртяги от скуки, да и от страха тоже, если честно. Тогда-то я еще в «Монолите» не был…

— А сейчас не боишься? — перебил его стрингер.

— Чего?

— Ты сейчас в «Монолит» вступил. Не боишься уже аномалий?

— Нам помогает Монолит, а мы помогаем Зоне избавиться от всякого мусора типа него, — кивнул на Рябого Саян. — Я, конечно, опасаюсь аномалий, но как раньше не боюсь. Ведь «Монолит» — это избранники Зоны.

— А что же тогда мимо колеса не хочешь идти? Оно ведь поможет.

— Поможет, — кивнул командир. — Только у меня к этому колесу личное. А ты личное и общественное не путай.

— И ты реально веришь в силу этого Монолита? — пытал командира Алексей.

— Верю.

— И умрешь за него?

— Умру. Вот сейчас тебя веду — рискую. Чем не подтверждение моей веры, если ты об этом?

— Что в нем такого, что вы так на него молитесь? — не понимал Алексей.

Саян посмотрел на него серьезно.

— Ты сам-то верующий? — спросил он.

— Нет.

— Я тоже был атеистом. Но когда ощутил его мощь… Понимаешь, меня мог заставить верить только факт существования Бога. Я не верил, потому что не чувствовал его силу, не видел плоды его деятельности.

— Ну а как же мир?

— Брось, — усмехнулся Саян. — А Монолит — вот он. И он действительно могущественен. Уж точно могущественней всех богов, придуманных человечеством. А может, он и есть их воплощение — кто знает… Пора.

— Так что там с колесом-то? — не выдержал Рябой, внимательно слушавший весь разговор.

— В другой раз, — махнул рукой командир. — Пошли. Только внимательнее!

Идти, а уж тем более внимательно, не вышло. Послышался слабый, но с каждой секундой нарастающий гул бронетехники.

— Щас площадь будут занимать, — предположил Жора. — Че делать будем?

— Бежим, — коротко скомандовал Саян.

Он помчался с места вперед, сбивая с чахлой травы капли росы. Остальные бросились следом.

— След в след, сукины дети! — кричал Саян. — След в след!

Командир резво обогнул кислотный «кисель», устроившийся посреди проезжей части, и наддал. Ботинки звонко стучали каблуками по бетонным плитам, которые строители положили на центральных улицах вместо асфальта. Жора послушно прикрывал начальника, мотая автоматом то влево, то вправо. За ним бежал Смертин. Рябой замыкал. Он вообще во время всего предприятия старался либо затесаться в середину колонны, либо идти в конце.

— Рябой! На болт! — Саян пальцем показал траекторию, по которой должен был пробежать сталкер.

— Чего? — не понял Рябой.

— На болт, говорю, беги! — заорал Саян.

— С чего это? — возмутился сталкер.

— С того, что нам надо в «Энергетик», впереди коридор, а Жора нас прикрывает! Иди на болт!

— Не пойду я никуда! Я тебе не отмычка!

Вся группа встала посреди дороги.

— Можно я его пристрелю? — спросил командир у Смертина.

Алексей пожал плечами. Он, честно говоря, растерялся от такого вопроса. Саян вскинул винтовку и щелкнул предохранителем. Рябой вытаращил на «монолитовца» глаза, но по-прежнему не шевелился.

— У тебя есть ровно секунда, — сказал командир. — У меня даже рука не дрогнет.