Вадим Денисов - Стратегия: «Замок Россия». Том 2

Поэтому, через несколько минут…

Пш-шш…

— "Демон — "Чёрной Мезе".

— В канале. Слушаю, Руслан.

— Ты инициатор?

— Не поверишь, сами.

В салоне все притихли, слушают, ничего не понимая. Начальники разговаривают, что-то там решают, не их ли судьбу?

— Понял тебя. Главный меня дёрнул, сорок минут пошли.

— Понял, засомневался?

— Так точно, советуй, давай.

— Типа радиоконференции? Хех.

— Гришку достать не могу. Мля, не смешно, Главный ждёт.

— Что там вкинули?

— Без пятёрки полста, одну и две десятых тонны огурцов…

— Мать его… и второй есть?

— Есть. Две "Дашки" и 24 ППШ.

— Охереть… И что делать?

— Серый, на, я тебя спрашиваю!! Советуемся. Пауза, минута, мнение. Как понял, приём.

— Понял, СК.

Не выпуская из рук рации, я повернулся к Монголу.

— Слышал? Что скажешь? Давай про второй вариант.

— ППШ как "штурмовухи" хороши будут. На зачистках. В посёлках нужны, а казачкам постольку поскольку. Добрый вариант. Ну, а "дашкам" всегда место найдётся.

— А первый?

— Вторая "сорокопятка" — это почти готовый "шушпанцер" высшего, по нашим меркам, уровня, можно почти тупо ехать по дороге, гасить аналоги, на Аддис-Абебу или в Нью-Дели. Если ставить на понтон, то вся Волга наша. Первый вариант — стратегия, второй — лишь тактика.

Монгол, как обычно, короток и точен.

Пш-шш…

— "Чёрная Меза" — "Демону".

— На связи.

— Вариант один. Танк, речной монитор, контроль пространств. Как понял?

— Принял, Серёга, принял… Давай, СК.

До самого конца поездки мы так и не знали, какой вариант выбран окончательным, и что упало на блестящую чёрную плиту.

Они выбрали первый.

Теперь Дугин, вместе с Гансом Грубером, новым начальником цеха металлообработки, его братом Ульманом и Гонтой вечерами подолгу сидят у главного инженера, выписывая "кохинуровскими" карандашами и фломастерами чудовищного вида эскизы Непобедимой Аццкой Машины.

Шериф закончил свои дела, потеряшки подписались под протоколами — первый автограф в этом мире. Следующий этап — карантин и медосмотры, потом комендант Лагутина их поставит на учёт в бухгалтерии, где они заполнят ещё одну форму, разместит в гостинице. Раньше там мест не было, многие жили в Замке. Но народ разъехался по посёлкам, после чего Зенгер с боями и стрельбами попыталась забрать огромное здание под роддом и детское отделение. Эта была славная битва, Климова тут же включилась, потом опомнилась Лагутина и, после долгих баталий здание стало почти "соломоновым" — большая часть отошла к медикам, небольшое помещение отдали образованию, остаток в четыре комнаты — под гостиницу потеряшек, расположенную впритык к ясельному отделению детсада. Тут такой феномен. Если в старом мире детский крик зачастую являлся раздражителем, то здесь, в новой среде, вопли малышей воспринимаются, как самое желанное успокоительное. Интересно.

Последняя подпись — у Сотникова, после личного собеседования. И эта подпись, в заявлении о предоставлении гражданства, будет третьей, после которой потеряшки превратятся в граждан анклава Россия.

Вместе с этими новичками граждан станет 474 человека.

— Довести вас до Замка? — спросил я, открывая дверь пикапа.

— Чего тут, сами дойдём, пусть люди пройдутся, с территорией познакомятся, — ответил Уксусников, закрывая на замок бывшее помещение авиадиспетчерской, а ныне околоточную. — В башню вечером идёшь? Всё куплено.

— Ты чё? Обязательно! Только кофейку попью, да с человеком встретиться надо.

Ну, и ладно, раз вы пешком, я поехал.

Сначала думал поужинать, в столовой Замка всё горячее, но аппетит пока не мучает, а вот кофейку можно и нужно. Поэтому направился в "Гавану". Если проснётся желудок, заскочу в таверну, деньги мне тратить особенно некуда, а сталкеров не обижают, да и ништяк нами всегда находится, самым странным образом… Мы недавно вообще решили периодически сбрасываться и помогать старикам. Их поддерживают, конечно, во всём, но в "Гавану", например, не заглянешь. Кастет этим занимается.

В таверне кухня-я-я… — пальчики оближешь! А как играет по вечерам Вук на своей скрипочке, ну, как тут не зайти. Правда, у меня ещё семь талонов осталось, надо бы их проесть, от греха. Питание в столовой до сих пор бесплатное, для всех желающих. Приходи в конце месяца, заполняй бланк, получай талоны в запрошенном количестве. Передать талон другому человеку нельзя, чтобы не превращать их в ценную бумагу. Не реализовал — выговор, на первый раз. Опять? Штрафные санкции, думай, когда считаешь дни и порции. В итоге народа там много никогда не бывает, персонал частью перевели на другие работы, частью в филиал столовой, в Медовое. Именно так на общем собрании жителей была переименована бывшая Ментовка. Правда, тут же нашлись острословы, присвоившие посёлку имя "Ментовое"… Сила репутации, память народная.

В "Гаване" я устроился не на веранде, как любит поступать большинство посетителей, а внутри, очень уж мне нравится экзотический интерьер. А, главное, внутреннее пространство зала "Гаваны" помогает отвлечься, уж больно тут всё… не из этого мира, что ли. Нельзя же всегда на средневековье смотреть, память помнит и иное, сенсоры хотят урбанистики, деталей и красок из другой эпохи. Заказал сразу два "американо" и четыре небольших заварных пирожных. Потом подумал, и заказал ещё четыре, не пойду в таверну! А тут и Иштван сидит по соседству, на ловца и зверь. Посидели, потрещали кое о чём.

На улице уже совсем темно, поеду в Замок.

Сел я в пикап, и тут же начал тихо материться. Я, как подъехал, встал сразу за "кубелем", кто-то из немцев к Сотникову прикатил. А теперь меня сзади подпёрла слишком близко прижавшаяся белая "шоха"! Осторожно отчалил, чтобы не повредить машины, развернулся на круге за Посадом, и поехал в Замок. Что, у нас тут скоро пробки появятся? Ну и дела.

Сегодня договорились собраться у Вотякова, до этого два раза не получилось, все были в разъездах, все в делах. На нашей базе было по-холостяцки пусто, мужики разбежались по бабам, Кастет вообще на Кордоне, делать мне тут нечего. По ступенькам поднимались вместе с профессором, тот тащит какую-то особую наливочку. Чувствую, будет весело.

А в башне туса уже закручивается!

Мужики дружно хлопнули по стаканчику красного белоцерковного, и теперь слушают рассказы Гонты, они сейчас с Бероевым посменно живут в Берлине, обустраивают военную среду, Зусулке хорду гнут. И Дугин здесь, и Грубер. Сначала мы как-то насчёт немца… того… хоть он и осваивается стремительно, вот такой парень. Но Сотников сказал, мол, если хотите, чтобы немцы стали в родню, так и относитесь. Поверили? Ну и верьте по-полной, иначе крепко не склеится. А бдительность, так она и в своих рядах не лишняя. Разные вещи.