Historian Riddik - Вселенная Риддика

— А я от тебя ничего не жду. Я спрашиваю, что ты готов сделать?

Тумбс прищурился, а потом честно произнес:

— Я готов сделать для тебя любую работу. Но только один раз.

— Мне больше и не надо.

Риддик открыл клетку, выпуская Тумбса. Тот вышел и глубоко вдохнул в себя воздух, будто он стал другим. Риддик ухмыльнулся, глядя на Тумбса, открыл цилиндр и показал ему картинку.

— Отвезешь собак на эту планету.

Тумбс дернулся, как от удара, и застонал.

«Надо обеспечить безопасность собакам. Он так затравлен ими, что в любой момент может сорваться и сбросить груз», — подумал Риддик и сказал:

— Собак усыпим. Они поедут в контейнере в пассажирском отсеке, и будут спать до тех пор, пока ты не передашь их новому хозяину. Вернее — хозяйке.

Тумбс расслабился, и по его телу прокатилась дрожь облегчения. Риддик протянул ему цилиндр.

— Здесь координаты планеты и все подробности по ним, — сказал он. — Вопросы есть?

Тумбс посмотрел на Риддика и хитро улыбнулся:

— Где ты так долго шатался?

Заключенные не посмели помешать им сесть на телегу — они узнали Риддика.

— Сообщи кому-нибудь о нас, — попросил главный у Риддика.

— Кому? Ты хочешь поменять одну тюрьму на другую? Здесь у вас безопасно. Некромангеры не придут сюда и не превратят вас в своих рабов.

Риддик запрыгнул на телегу, потом обернулся и спросил:

— Ты ведь починил аппаратуру?

Главный кивнул.

— Отправь сам сигнал SOS. Кому угодно.

Риддик отжал рычаг, и телега понеслась по туннелю в сторону ангара.

Джен Хое уже произвел расстыковку двух кораблей. Тумбс, стараясь как можно быстрее убраться с планеты, делал все четко и слажено. Втроем они быстро погрузили клетки со спящими собаками в контейнер, который поставили на второй корабль.

— Почему я? — спросил Тумбс, когда все было готово к отлету.

Риддик только ухмыльнулся, а потом сказал:

— Ты ведь наемник. Доставишь груз, и свободен. Не доставишь… — он развернулся к Тумбсу и посмотрел на него.

— Я доставлю груз, — пообещал Тумбс, правильно понимая тяжелый взгляд Риддика. — Плата за мою свободу. Слово.

Риддик кивнул.

Ангар открыл шлюз навстречу ночи и холоду. Корабль Тумбса первым помчался по обгорелой растрескавшейся полосе и взмыл вверх.

Риддик молча смотрел, как исчезает в темноте яркая точка корабля.

— Думаешь, сделает? — спросил Джен Хое.

— Тумбс должен мне жизнь. Если он не оплатит свой долг, то его голова превратится в приз для других наемников. А он знает, что это такое, — ответил Риддик и, глядя в черное небо, добавил: — Это легкая работа. Он сделает ее, а потом опять будет гоняться за мной.

Дропп прищурился, пытаясь понять действия Риддика, а потом вспомнил: на той планете, Магнус-6, он видел точно такую же собаку.

— Эти собаки… Ты их отправил туда… тоже оплачивая свои долги?

Джен Хое посмотрел на Риддика, ожидая ответа. Но тот только сказал:

— Здесь потрясающие рассветы. Я хочу дождаться.

Темное небо начало подниматься, постепенно окрашиваясь в серый цвет. Вскоре появились первые слабые крылья рассвета, тонкими дымчатыми струйками распарывающие небо от середины к краям. Становилось жарко. Горизонт светлел, крылья набирали силу, превращаясь в уверенные желто-оранжевые лучи, которые, раскрывая бутоны немыслимых цветов, с силой поднимались вверх, от яркой огненной сердцевины солнца к оплавленным горам. Ангар и взлетная полоса все еще находились в тени под прикрытием скал, а вокруг уже бушевали огненные змеи, заливающие пожаром все вокруг. Воздух начал дрожать и плавиться. Риддик вывел корабль из ангара на взлетную полосу. Не теряя больше ни секунды, они взлетели, убираясь на темную сторону планеты и оставляя позади раскаленный ослепительно-белый свет.

— Уф, — выдохнул дропп. — Хотел бы я слиться со всей этой мощью и красотой.

— Уже не в первый раз я вижу восход этого солнца, — произнес Риддик, — но сегодня, мне кажется, я услышал его песню.

— Рад за вас, — перебил их Шеркан. — Но корабль наших преследователей совсем близко.

— Похоже, мы не удивили их своей скоростью, — заметил Риддик.

— За нами следят? — спросил дропп.

— Да. И мы не знаем кто это. Шеркан, тебе знакомо место под названием Чешуя Дракона?

— Это сложное серповидное созвездие с постоянными частотными излучениями, с множеством планетоидов с нестабильными траекториями из-за гравитации и, вдобавок, с прерывистыми потоками радиации, которые не очень удобно пересекать. Ты его имеешь в виду?

— Довольно шумное и склочное место, — кивая головой, подтвердил Риддик. — Лучший военный полигон, который я знаю. Потанцуем там. Вам обоим необходима практика. Ты, Шеркан, пристреляешься по более мелким мишеням, чем звезды. А ты, — Риддик развернулся к дроппу, — научишься выполнять мои приказы и не терять сознание.

— Криолокеры готовы. Курс принят.

Слова шли через сон, через тревожную темноту. Тихий шепот, от которого становилось жутко и смертельно холодно. Риддик беспокойно пошевелился.

Ледяная вода капала с выступа прямо за шиворот и стекала по спине. Мокрая, грязная роба давно впитала из лужи, в которой он стоял, всю воду, стала тяжелой и путалась в ногах. После пятнадцати часов работы мышцы окаменели и уже не дрожали, а руки давно перестали чувствовать молот и его тяжесть. Металлические звуки ударов, доносившихся со всех сторон, сливались со свистящими ударами плетей, звуками льющейся воды, криков надсмотрщиков и осужденных.

Свист раздался совсем рядом, и он сжался, опуская голову вниз, но спина не почувствовала удара — наверное, досталось кому-то другому. Второй удар вышиб молот из рук и хлестанул по пальцам. Теряя равновесие, он упал в холодную грязную лужу и увидел перед собой грубые сапоги с железными кривыми носами. А потом ясно увидел желтые гвозди на подошве сапога, который летел прямо в лицо. В носу что-то квакнуло и по лицу начало растекаться тепло.

— Ну, что, щенок? Захлебнулся своими соплями? — второй удар под ребра затопил острой болью весь левый бок.

Равнодушно удивившись, что до сих пор испытывает боль, он вдруг услышал:

— Отстань от пацана. Ведь убьешь.

— Он все равно скоро сдохнет, а так уже сегодня сожру его пайку! — его голова дернулась от следующего удара. — Иди к папочке!

Он давно привык ко всему происходящему вокруг, потому что другого не знал, и относился к этому с отрешенностью, которая помогала отгораживаться от голода, страха и боли. Но сегодня, темнота, застилающая глаза, была совсем не той темнотой, в которой он любил быть. После очередного удара, впав в бессознательное состояние, он увидел лежащего себя далеко внизу в черной ледяной луже, увидел свой мир вокруг — мир тюремной шахты, зеков, надзирателей и тюремщика, который ржал и пинал его тело сапогами.