Historian Riddik - Вселенная Риддика

— Да, люди стали сильнее, — сказал Эраим, а в Эфир ушли его мысли: — Но он наведет у них порядок! А остатками их цивилизаций мы наполним наши хранилища оболочек.

Хранители одобрительно загудели.

— С верхних краев идет странный звуковой фон, — сообщил Эдрон. — Мы пока не определили его.

— В конце последней войны в верхние края ушли две расы: Сситу и Торингейцы. Вернее, то, что от них осталось. Они не должны воевать…

В зал вошла Эрион. Она села в свою нишу и подключилась к Эфиру.

— Какие известия ты принесла из Внешнего Мира, Эрион? — спросил Эрихорн.

— Раса Ар. Осталось всего четыре единичные особи, — ответила она. — Остальные постепенно превращаются в ком абсолютного беспорядка разумов.

— Значит, фурианец уничтожил не всех, и предсказание теперь не полное, — с сожалением выдохнул Эрихорн. — Это может быть опасно.

— Где фурианец теперь? — спросил Эраим.

В зал вошли хранители, жившие на Корнях Дерева.

— Мы можем ответить, — Слово взял Эгор. Его хранители наблюдали за всеми видимыми и невидимыми изменениями в Галактике. — Мы внимательно смотрели на звезды.

— Тогда объясни, Эгор, почему равновесие нарушено? Почему звезды просто кричат об этом?

Эгор вышел на середину зала и сказал:

— Мы увидели это, — он провел рукой над голографией от центра к левому краю, и полупрозрачный серо-молочный дым, плывший над голографией, разошелся в стороны, образовывая четкую ровную линию. — След от проложенного пути.

Эфир удивленно загудел.

— Если быть точнее, — продолжил Эгор, — начало пути приходится на систему, в которой находится флот некромангеров, а заканчивается — в этом нижнем рукаве Галактики. И как вы думаете, кому под силу проложить трансгалактический путь такой длины и протащить по нему человека?

— Какого человека? Неужели вы говорите о фурианце?

— Объявилась сама Фурия? Наконец-то!

— Но мы не слышим ее звуков! — воскликнул Эдрон. — Мы не чувствуем ее прихода в тонкий Мир!

— Но самое интересное, — Эгор продолжил Слово и Эфир замер, внимательно слушая его, — мы смотрели на звезды дальше. Эдрон уже сказал о звуках, которые они уловили со своей группой. Я скажу больше. Путь закончился в этом рукаве. Один из Гнезда проявил себя в том же рукаве, только на другой его стороне. Черный Таурос был покалечен в соседнем рукаве — уловили его сжатие. И все это произошло буквально в течение последних недель.

— Точка баланса сместилась туда?

Эрихорн вышел из своей ниши. Не обращая внимания на гул стоявший в зале, он встал рядом с Эгором и начал разглядывать голографию, мысленно отмечая на ней места, в которых произошли события. Потом он сказал:

— Течения Времени и Материи. Факты и их соответствия, — Эрихорн в надежде посмотрел себе под ноги, на голографию. — Может, это рождение нового будущего?

— Твои рукописи по-прежнему молчат? — тихо спросил Эгор.

— Да. Но я продолжаю надеяться.

— И всё равно, я не понимаю смысла происходящего, — вмешался Эраим. — Какое отношение друг к другу имеют Один из Гнезда и Черный Таурос? И причем здесь трансгалактический путь?

— Все обретает смысл, если добавить сюда человека, — сказала Эрион.

«Всего лишь человек?» — Эфир выдохнул в недоумении.

— Мы, ведь, не зря ввели в игру человека, стремясь исполнить последнее предсказание?

— Нет. Мы ввели в игру фурианца, — Эрион выдержала многозначительную паузу, — чтобы найти Фурию. И, кажется, это у нас получилось.

— «Кажется» — не вариант для ответа. Стоит выслать разведку и все проверить.

— Может, сразу подготовить флот?

— Мы отправили за ним корабль-шпион…

— Я думал, что, исполнив свою роль, отведенную ему предсказанием, он исчезнет в небытие, — Эрихорн посмотрел на Эрион, потом настороженно спросил: — Этот человек опасен для нас?

— У фурианца есть особый дар — он очень живуч, — сказала Эрион, и глаза ее сузились. — Он, как магнит, притягивает к себе всех, кто стал ему небезразличен. А если захочет, разрушит всё, до чего дотронется.

— И на него, теперь, нацелена наша разведка? — задавая вопросы, Эрихорн попытался поймать проскользнувшую мысль, которая показалась ему очень важной.

— Минуточку, — перебил всех Эраим. — Вы хотите сказать, что он приручил Одного из Гнезда?

— Или, наоборот?

— По законам некромангеров ему теперь принадлежит Империя.

— Ар допустят это?

— Они уже не преграда.

— Кто все-таки проложил путь?

Эфир все больше наполнялся вопросами. Они лились со всех сторон. Вопросы без ответов. И тогда на середину зала вышел Главный Хранитель и взял Слово.

— Вот что я думаю, — сказал он, и все почтительно замолчали. — Во все времена раса Элементалов старалась поддерживать равновесие в Галактике. Равновесие соблюдалось благодаря исполнению наших предсказаний. Но планирование и расчеты предсказаний всех уровней не могут вестись без информации. Сегодня я услышал много вопросов, но не услышал ответов. Я считаю, что все наши силы должны быть направлены на сбор этих ответов. И тогда мы составим новое предсказание!

Эфир согласно загудел. Когда все звуки и мысли в Эфире замерли, Главный Хранитель, неторопливо осмотрев по кругу каждого, сказал:

— Миру нужен порядок. Ему нужно во что-то верить, чего-то бояться. Мы даем ему это. Мы даем Миру Великое Равновесие.

Эфир опять согласно загудел.

«Вот и отлично», — подумал Эрихорн.

Как же он от всего устал. Его оболочка, и правда, давным-давно стала дряблой.

— Чешуя Дракона, капитан.

Риддик открыл глаза. Он не пошел следом за дроппом в камеру криолокера, так как посчитал, что после произошедших событий ему необходимо остаться на мостике и убедиться, что с кораблем все в порядке.

— Вы уснули, капитан. И я не стал вас беспокоить.

Еще мгновение назад он всматривался в мелкие точки звезд, казалось, он только моргнул, а созвездие уже начало медленно разворачиваться на экранах, играя всеми своими красками.

Верхний гребень Дракона полыхал огнем, разливая и выплевывая в стороны яркие желтые, синие и зеленые потоки, отвлекая внимание от более темного и плотного нижнего гребня. Свет звезд в хвосте, осторожно пробивался через редкую пыль и трепетно насыщал его перья розовым, фиолетовым и голубым сиянием. Туша Дракона и его крылья выглядели так, будто были покрыты белой и голубой изморозью тумана, дрожали и мерцали изнутри.

— Долго я спал?

— Достаточно, чтобы отдохнуть. Я пополнил энергию корабля и даже восьми элементов, находящихся на борту, — доложил Шеркан, а потом тихо произнес: — Я хочу извиниться перед вами, капитан. Я не привык работать в команде, забыл, что теперь не один, и забыл об ответственности. Когда впереди появилось нечто, что было знакомо моей памяти, мое любопытство победило. Это по моей вине мы налетели на Черного Тауроса.