Historian Riddik - Вселенная Риддика

Риддик поднялся по трапу, задержался на входе…

И вернулся.

Он долго стоял и смотрел в глаза ртарцу, ожидая, что тот скажет хоть что-нибудь. Попытается объяснить или оправдать поступки своей расы.

Ведь старый ртарец был другим, чем те, чье черное масло вытекало из блока. Он был спокоен и мудр. Риддик знал, что спокойствие и мудрость приходят с годами. С большим жизненным опытом, с оставленными позади победами и поражениями, с болью, потерями и радостями. С осознанием собственных ошибок, и четким видением ошибок других.

Риддик видел это все в глазах ртарца. Как и видел, его старую оболочку, которую надо было сменить давным-давно, истончившуюся настолько, что было не понятно, в каком из состояний ртарец находится. Видел его уже непослушные руки, скрюченные пальцы, дряблую шею, немощные ноги.

— Предсказаний больше нет, — объясняя всё, тихо произнес Эрихорн. — Я открою сгусток.

Риддик кивнул — он не знал, как сказать ртарцу спасибо.

Глядя, как корабль плавно взлетает вверх, Эрихорн гордо вскинул голову и сказал:

— Лети, Человек.

И заплакал.

Позже, успокоившись, Эрихорн спустился на самые нижние Корни Дерева и открыл наружный шлюз. Поток обжигающего ветра опалил его лицо. Эрихорн судорожно вдохнул и ухватился руками за перила смотровой площадки. Здесь должны были быть Корни. Благословенные Корни. Животворная энергия солнца сочилась бы в них и лилась вверх по Стволу. Но вместо них стояли мощные генераторы, вибрация которых сотрясала всё Дерево. Эрихорн сел на край площадки и закрыл глаза, всё еще ощущая в руке крепкое благодарное рукопожатие.

Риддик посмотрел на Джен Хое, прислушался к Шеркану и, понимая, что от этих двоих сейчас пользы нет, молча спустился на нижнюю палубу и один за другим подключил все восемь элементов к кораблю, потом поднялся на капитанский мостик и сел в кресло.

— Управление капитану!

Автоматически выполняя привычные действия, Риддик вывел корабль из карантинного блока к открывшейся стене сгустка и вылетел наружу. Уверенными движениями выровнял корабль, уводя его от сильных и мощных потоков ветра, которые поднимались вдоль огромной металлической основы планеты Четырех Стихий. Он поднял корабль на искусственную орбиту, один раз облетел Дерево, восхищаясь его мощью и неповторимой красотой, и ушел из системы. Во внешних пределах Риддик развернул корабль в обратную сторону, лицом к звезде, и остановился.

— Шеркан! Я обещал тебе звезду?

Джен Хое широко открыл глаза и посмотрел на Риддика, не веря в то, что сейчас может произойти, не допуская даже мысли о такой возможности.

— Да, — мстительно отозвался Шеркан.

— Ни в чем себе не отказывай!

Джен Хое почувствовал, как корабль на миг сжался и что-то выплюнул из себя. А потом звезда, на несколько секунд превратившись в точку, вспыхнула ярким светом и начала стремительно расширяться.

Раскрыв крылья, неторопливо вбирая в себя бушующее пламя энергии и медленно подбирая разорванную в пыль материю, Шеркан уверенно полетел навстречу огненному взрыву. И Джен Хое понял, что корабль поглощает еще и время и пространство, не оставляя позади себя ничего, даже памяти об этом месте.

Эрихорн проснулся.

Он нашел ответ на вопрос, над которым бился долгое время. Двигаясь по веточкам исполненных предсказаний все дальше и дальше, пытаясь найти то роковое разветвление, которое повлекло за собой цепь непоправимых событий, Эрихорн добрался до самого верха. И понял: они не ошибались в толковании предсказаний, они ошиблись с самого начала.

Старое погибшее Дерево не надо было заменять искусственным. Надо было вырастить новое Дерево!

Эрихорн зажмурился, стараясь проглотить ком в горле, сдержать нахлынувшие слезы горечи, которые жгучими мокрыми дорожками бесконтрольно текли по щекам. Он размазывал их ладонями по лицу и не мог избавиться от мысли о бесполезности и пустоте своей жизни, и мысли о том, какой могла стать его жизнь, если бы они ТАК не ошиблись.

Вдруг он почувствовал, что что-то изменилось в воздухе, в небе — везде. Он широко открыл глаза, мокрые от слез, и увидел, что их привычная теплая звезда сжалась в ослепительно белую точку.

Потом его Мир растворился в ярком свете, принося покой.

— Не каждый день видишь смерть своих богов… — подавленно пробормотал Джен Хое.

Он смотрел на экраны и видел, как пустота поглощает то место, где еще совсем недавно кипела жизнь, решались судьбы Галактики и, в конце концов, светила звезда, и, мучимый многими сомнениями и вопросами, не находил себе места.

Наблюдая за тем, как Шеркан методично прочесывает весь сектор взрыва и тщательно собирает все, не оставляя даже пыли, Риддик думал о том, что, если бы старый ртарец попросил, сказал хотя бы слово, если бы выражение его глаз на мгновение стало более мирным и мягким, кто знает, может быть, сейчас Шеркан собирал звездную пыль совсем в другом месте.

Риддик посмотрел на дроппа и, увидев, что тот борется с угрызениями совести, закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, наслаждаясь выпавшими редкими минутами покоя.

— Незапланированная остановочка, — медленно и зло процедил Джен Хое сквозь зубы, бросаясь вперед, к Риддику.

За секунду до этого, уловив изменения в воздухе, Риддик мгновенно выпрыгнул из кресла и ударом остановил дроппа.

— Что еще можно ожидать от уголовника кроме грабежей и убийств? — обезумев, с пеной у рта заорал дропп. — Только грабежи и убийства!

Джен Хое уже не владел собой. Его тепловой контур не успел окончательно трансформироваться и сиял яростным фиолетовым цветом.

Не замечая перед собой ничего, дропп разъяренно бросался на Риддика, неистово нанося удары, которые казались ему какими-то мягкими, недостаточно сильными, потом, исступленно заревев, дропп стал видимым.

И в то же мгновение, ударив дроппа двумя руками в шею и пах, Риддик оказался у него за спиной. Запрокинув его голову и ухватившись за подбородок, Риддик сделал длинный шаг в сторону и с силой ударил дроппа головой об пол. Дропп только бешено зашипел. Риддик сдавил пальцами шею дроппа и, не давая ему подняться и опомниться от боли, не останавливаясь, начал бить его хлесткими болевыми ударами. Потом он отшвырнул хрипящего дроппа от себя на стену. И тот, разбивая голову и плечи, жестко упал на пол, даже не пытаясь увернуться, так и остался лежать возле стены, не видя и не чувствуя ничего, кроме безысходной тоски, содрогаясь в рыданиях, в истерике, весь в липкой крови и едких горьких слезах.

«Смерть! Смерть!» — слышал дропп дрожащие яростью мысли.

— Хозяин? — Шеркан удивленно вздрогнул и прислушался. На палубе творилось что-то не ладное. Не затем он впустил этих двоих, чтобы они перерезали друг другу глотки. Одно дело повалять дурака, другое — вот так… Шеркан осторожно коснулся обоих, тонко и незаметно снимая с них агрессию.