Александр Рыжков - Красавица Миррил, чудовище Миррил

– Ты бы не могла? – попросил он, поглядев на лежащую на земле окровавленную электрическую зажигалку.

Миррил еле сдерживала себя от истерики – до чего же эта ситуация была зловещей карикатурой на их знакомство в локомотиве! Поборов подступающую тошноту, она подняла зажигалку и подкурила вначале Дироку, потом себе.

Дирок сделал жадную затяжку, подержал в лёгких и выдохнул сизый дым.

– Недавно ты спрашивала меня, почему я ношу с собой сигаротты, если не курю, – слова давались ему с трудом, но он не переставал говорить. – Так вот, ты видишь, что я курю. Правда, в особенных случаях… – он закашлялся. – Они все мертвы…

Наступило молчание. Миррил курила через силу: больше держала сигаротту в руке, чем затягивалась. А вот Дирок жадно курил одну за другой. На четвёртой он вновь заговорил:

– Моё обрубленное ухо тебе всё никак не давало покоя… Тебе будет смешно, но оно имеет прямое отношение к сигароттам. Понимаешь ли, мне его отрубил отец… – Дирок выбросил окурок и взял пятую сигаротту. Миррил без разговоров подкурила ему. – Я был непослушным малым, о да, очень непослушным. Прямо-таки сорванцом, – когда Дирок это говорил, казалось, что нет никакой чудовищной раны, что всё хорошо, что он останется жить… – Как-то я украл у лавочника пачку сигаротт. Отец узнал и отрезал мне за это ухо… Чтобы я никогда-никогда не стал воровать, понимаешь? Мой отец был мудрым человеком! С тех пор я ношу этот уродливый обрубок на голове и пачку купленных сигаротт поближе к сердцу…

Миррил не знала что сказать, да и не нужно было ничего говорить. Но если бы она и хотела что-то сказать, всё равно не успела бы. В воздухе появилось чёрное пятно. Оно стремительно росло, обретая черты человека, облачённого в углепластиковые крылья индивидуального воздухоплавательного костюма.

Дирок не стал искушать судьбу и выпустил в летящего всю обойму из болтострела. Рука подрагивала, но всё же несколько болтов достигли своей цели. Потерявший управление человек спикировал в рапс. Расстояние до земли было слишком большим – никто бы не выжил!

Никто, кроме при жизни Проклятого…

Метательная звезда вонзилась аккурат между глаз Дирока. Издав тихий стон, телохранитель Миррил лёг на землю. И никогда больше не поднимался…

Захлёстываемая невыносимым ужасом и предчувствием смерти, Миррил мчалась прочь. К спасению. Но у Мора были другие планы на этот счёт. Он метнул звезду – та встряла в икру левой ноги. Девушка повалилась в рапс. Она не хотела умирать. Нет, слишком рано, слишком-слишком рано, Святые Уродцы всё изничтожь!

Миррил не могла подняться на ноги, поэтому она ползла. Стебли рапса нагло лезли в лицо, словно насмехаясь. Словно эти стебли – были душами всех тех убитых ею людей. Они изо всех сил пытались её остановить, застопорить путь, хоть на лишнюю секунду, но замедлить; их нетерпеливое колыхание как бы говорило: «Сюда, Проклятый, сюда скорее. Она здесь. Приди и убей её, как она это сделала с нами. Убей это Чудовище, убей!..»

Ох, как хорошо сейчас было бы оказаться в тёплом домике покойного добряка Сика… Как бы было хорошо…

Мор не стал суетиться и неспешной походкой направился к заказанной жертве.

Бедняжка Миррил так и не поняла, что случилось. Чёрный, острый как тысяча бритв кинжал прикоснулся к её шее с одной стороны и распрощался с другой.

Тонкие, чертовски крепкие пальцы подняли голову за волосы. Глаза цвета волны Бесконечного Океана испуганно глядели на убийцу. Жизнь быстро гасла в них…

Меня. Нельзя. Остановить. – Показал жестами немой Мор с сардонической ухмылкой на лице – при жизни Проклятый, демон во плоти. Радостно раскачивая за волосы трофейную голову, он направился к разбитым крыльям. Их следовало починить.

За спиной Мора осталось лежать обезглавленное тело молодой, стройной девушки.

Миррил проснулась в плохом настроении. Очень плохом…

Дирок посмотрел на неё. Он ничуть не изменился. В его голове не торчала метательная звезда, и обе руки были целы. Тонкими пальцами он сжимал рукояти управления паровой машиной.

– Антрацита хватит ещё на полдня, – сказал он, – магония хватит на один, максимум два раза завести двигатель. Я, знаете ли, не люблю это делать вручную… На следующей стоянке заправимся и поедим – спасибо за дополнительные денежки нашим богатеньким друзьям-профанам… Ты ведь голодна?

Миррил ошарашено на него глядела. Осознание того, что весь пережитый ужас был лишь сном, приходило неспешно, вальяжно, словно медленно вытекающая из трещины вулкана лава. Но вот эта лава достигла близлежащего леса, и вспыхнул живительный пожар понимания! Миррил не мертва! Дирок жив!

Но каким ведь реалистичным был тот сон. Шея до сих пор чувствует ледяную сталь клинка… И души убитых Миррил людей, заточённые в рапсовых стеблях… Они ведь так ненавистно тёрлись о её лицо… казалось, щёки до сих пор ощущают их на себе… и их травяной запах…

– Ты чего так на меня смотришь? – удивился Дирок. – Как кошарок на новую крысоловку.

Миррил встряхнула головой, пытаясь сбросить все нехорошие мысли, но они цепкими когтями держались за мозг. Нет, это был не простой сон… Бывшая магиня вспомнила бредни старины Сика у камина про неожиданный дар единиц из десятков тысяч лишённых магического дара. Способность видеть будущее!

Колесо попало в выбоину и машину тряхнуло: лежащий на панели обрез (которым Миррил имела счастье снести голову её неудачливому насильнику) сбросило на колени девушки. Стволы, словно преданные звери, прижались, пусть и через грубую ткань походных штанов, к ногам – в надежде получить хоть немного ласки от своего сурового хозяина. Бывшая магиня положила руку на обрез, словно на голову зверя, и погладила его. Если бы в этот момент Дирок не следил за дорогой, то счёл бы её жест весьма сексуальным.

– Дир… – нетвёрдо начала Миррил, – мы едем в ДГР?

– Я же тебе уже говорил, – Дирок всматривался в дорогу и не сразу понял вопроса. – Постой… я ведь тебе ещё этого не говорил. Хотя, только тупица не догадалась бы. Я, знаешь ли, тебя считал очень тупой. Ведь все светловолосые девицы с аппетитными задницами – тупые. Об этом ещё три века назад написал Верховный инквизитор Республики Теней Демиржи Фокрит в монографии «О светловолосых ведьмах «блондинках» и вреде мужчинам ими вызываемом». А ты, кажись, не такая уж и тупая, хотя у меня как-то сломанные часы тоже правильно время показывали, но лишь два раза в сутки…

– Только тупые употребляют столько раз подряд слово «тупой»! – огрызнулась Миррил. – Упоминание учений душевнобольного фанатика и импотента, жгущего в серной кислоте красивых девушек, с которыми у него ничего не получалось – только закрепляет за тобой это звание.