Александр Рыжков - Красавица Миррил, чудовище Миррил

– Меня только Сик называет худышкой, – проворчала девчонка и поплелась на кухню.

Теперешняя Миррил и Сик остались вдвоём. Они уселись на кресла из чёрного бархата, всё так же не сводя пристальных взглядов друг с друга. Напряжение нарастало, да до такой степени, что начинало казаться чем-то реальным, осязаемым, заполнявшим собой пространство гостиной и начинавшим давить собой на тело, мешать нормально дышать, мутить взгляд.

– Хорошо нынче в Мисторе? – спросила Миррил.

– Ты сама прекрасно знаешь, как там сейчас, – в голосе старика прозвучало нечто пугающее.

– Ну и зачем весь этот цирк? – перешла к делу теперешняя Миррил.

– Ты о чём это? – удивился Сик. – Мистор не я спалил, если ты об этом…

– Зачем ты послал в мой сон образ моего детства с тобой? Хотел лишний раз напомнить о своём предательстве?

– Ха! – Сик в гневе ударил кулаком по газетному столику. Винная бутылка повалилась набок и скатилась с него, разбившись о пол, заливая его остатками вина.

– Что-то случилось? – на пороге комнаты появилась встревоженная девчонка Миррил. Её лицо и руки были испачканы мукой.

– Всё хорошо, худышка Ми, – Сик попытался скрыть гнев за фальшивой улыбкой и нарочито приторным голосом.

– Точно? – девочка перевела взгляд на себя взрослую.

– Да, дорогая, всё просто замечательно, – улыбнулась себе магиня.

– Ну… – нерешительно ответила девочка. – Ну ладно тогда.

– Ты что-то хотел мне сказать? – спросила нынешняя Миррил, дождавшись, когда прошлая Миррил вернулась на кухню и принялась греметь кастрюлями.

– Предательство, – возмущённо пробурчал Сик. – Как у тебя язык поворачивается нести такую чушь?

– Ты разве забыл о нашем разговоре в «кабинете для допросов»? – Миррил произносила слова с крайней степенью презрительной интонации. Она чувствовала, как всё тело дрожит от адреналина. Только здравый смысл (которого становилось всё меньше) и желание выяснить правду – сдерживали магиню броситься на старика и выцарапать ему глаза.

– Физическая оболочка мешает нашей памяти, хоронит её в закромах своих потаённых страхов, – Сик всегда отличался умением запутанно говорить. – Нет, худышка Миррил, я сейчас не в той фазе существования, чтобы что-либо забывать…

– НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ХУДЫШКОЙ, ТЫ СТАРЫЙ КУСОК БЛЕВОТИНЫ! – сорвалась Миррил.

На этот раз прошлая Миррил не покинула кухни. Она смышлёная девочка и уже догадалась, что Сику и ей взрослой следует поговорить с глазу на глаз…

– Я не заслужил такое обращение с твоей стороны, Миррил, – обиженно вздохнул Сик. – Неужели такова плата за всё то хорошее, что я для тебя сделал?

– Хорошее? Да лучше бы я на улице продолжала жить, чем получила такое «хорошее»! – Миррил захлестнула злость. – Хорошее. Хорошее! Ты, старый сын кобки, ты ведь прекрасно знаешь, что мне пришлось выдержать! И это ещё не конец. За мной всё продолжает охотиться экзекутор! И ты знал. Ты знал! Ты сам признался в этом! Хорошее… – здесь магиня иссякла, вперив в Сика затравленный взгляд голубых и глубоких, как воды Бесконечного Океана, глаз.

– Ну да, я подверг тебя очень трудному испытанию, – согласился Сик. – Смертельно-опасному – да. Но ты почти прошла его. Осталось немного. Совсем немного…

Миррил подняла с пола осколок бутылки, повертела его в руках, раздумывая, не всадить ли его в заплывшую жиром шею старика? Решила, что ещё рано и спокойным голосом спросила:

– Зачем это всё?

– Понимаешь… – Сик задумчиво почесал оба подбородка, поёрзал в кресле и неуверенно продолжил, – это было нужно…Ну, я думал, что это было нужно…

– Думал?

Из кухни начал доноситься сладковатый запах запекающегося теста. Видно, что девочка Миррил со всей ответственностью подошла к поставленной задаче «приготовить что-нибудь вкусненькое».

– Ну да, думал, – вздохнул Сик. – Ты уж извини, Миррил, но я немного ошибся в расчётах… Я не учёл неизвестную переменную – «подзмей». Но, Святая Ненависть их испепели, откуда я мог знать?!

– Не уходи от темы, старина Сик, – «старина Сик» Миррил произнесла с таким пренебрежением, что другой на месте фарка воспринял это как кровную обиду. Но Сик испытывал некоторое чувство вины перед магиней, поэтому многое ей спускал с рук.

– А что ты собственно хочешь услышать, худышка?

– Я ведь сказала тебе меня так не называть, – прошипела Миррил.

– Да какая теперь разница? Я вообще даже не существую в материальном значении этого понятия…

– Так значит, если я сейчас воткну тебе в горло вот это, – теперешняя Миррил повертела в руках осколок бутылки, – то с тобой ничего не случится?

– Как же не случится? – удивился Сик. – Я умру…

– Почему? – в ответ удивилась Миррил. – Ты ведь уже давно как мёртв.

– Да, ты права, – вздохнул Сик. – Но я ведь мёртв у вас… А здесь – в Мире Духов я жив. В мире, представляющем единое целое двух антиподов – Святой Ненависти и Святых Уродцев.

– И разве я сейчас тоже в этом мире? – Миррил действительно это стало интересно, да так сильно, что она отдала предпочтение этому вопросу, нежели прошлому, так сильно терзавшему её последнее время.

– Не совсем так, Миррил, – развёл руками Сик (даже рудиментарной). – Да, во время сна астральные проекции наших душ действительно направляются в частицу этого мира – в Мир Вечных Грёз, чтобы отметить все свои поступки на Камне Вечности… Но мне ведь нужна не твоя проекция. Мне нужна твоя настоящая душа.

– Я тебя совсем не понимаю, – Миррил начала злиться. А не пудрит ли ей мозги хитроумный старикан, пусть это не он, а лишь его душа или что-то вроде того? Может, действительно вскрыть ему горло осколком бутылки?..

– Да, это сложно для восприятия, – согласился Сик. – В общем, я постараюсь объяснить как можно проще. Я выстроил этот дом из наших с тобой общих воспоминаний. Долго я его строил… Строил на самой окраине Мира Духов. Так, чтобы он был как можно ближе к тебе. Сегодня я его закончил, Миррил. Теперь мы сможем каждую ночь видеться и общаться здесь. Мы втроём. Я, ты и ты…

– Подожди, подожди, – запротестовала Миррил. – Почему ты говорил, что я могу тебя здесь убить? И если это Мир Духов, то что, мать твою, здесь делает я-подросток?

– А почему ты решила, что в Мире Духов все бессмертны? – мрачно произнёс Сик. – Здесь свои законы. Здесь тоже существует жизнь и смерть, только не совсем такие, как ты себе это представляешь…

– Ладно, проехали. Я-то что здесь делаю? Девочкой я не умирала, насколько я могу помнить…

– Да я ведь сказал, что создал этот кусочек мирка, – хмурое лицо Сика посветлело. – Я создал, вернее – воссоздал этот дом, и воссоздал тебя. Мы живём здесь с тобой. И нам так хорошо… Нам всегда будет хорошо.