Александр Голодный - Без права на жизнь

Подравниваю волосы братишке, сбриваю редкую щетинку. Подсвечивая фонарем, изучаю шишки. Опали совсем, но показались серебристые головки контактов. Кэп говорил, что они с резьбой и вытаскивать нельзя: человек умрет сразу. Он вообще поражался, что братишка живой и пошел на поправку.

— Тех, мне Эт масал, мы не аывали.

— Молодцы, что не забывали. Рэд хороший парень, правда?

— А, Эт хоосий, но Сеант Тех мой атиска.

Братишка… Хороший, добрый, преданный паренек. Глаза заслезились от чувств. Нет, это не слеза. Все ярче и ярче вижу его ауру. Опять приход? Да плевать, скорее смотреть, как у Солдата с головой. Вижу. Ровное свечение разума, яркие мазки чувств. А это что? Три темных полосы с черными точками. Контакты! Провожу ладонями по голове друга, подушечки пальцев колет невидимыми искорками. Чернота немного светлеет, точки бледнеют.

— Хоотно, Тех, олове хоотно.

Наваждение уходит, только стучит в висках, и подрагивают пальцы.

— В голове холодно, братишка?

— Нет, уе не хоотно, хоосо.

— Значит, все нормально. Помоги мне, братишка, волосы собрать. Держи совок, я подметать буду.

Мы успели выбросить состриженные волосы, выплеснуть воду с пеной от бритья и прослушать пару песен по радио, когда из кабинки вышел распаренный довольный Боров.

— С легким паром, старшина!

— Мля, это ты сейчас что сказал, Тех?

Оп-па, а этой фразы здесь не знают.

— С хорошей помывкой!

— А, путем, благодарю, Тех. Плотник, что же ты молчал, что у шнырей такая вещь есть?

— Так ведь не было, старшина Боров. Только вчера поставили.

— Гонишь?

— Отвечаю. Тех недавно слив нашел, детали принес, а вчера мы кабинку собрали.

— Не желаете, старшина, после помывки?

Взяв чашку у Черпа, Боров недоверчиво глянул на содержимое, отхлебнул и аж застонал от удовольствия.

— Мля, потрафили, шныри. Еще есть?

— Только для вас. Поужинаете с нами?

— Нет, Черп. Знал бы, что так дело пойдет — не жрал бы. Но чаю попью.

— Мы быстро с Полутехом помоемся, Боров.

— Не ссы, Тех, подожду, есть что перетереть.

Бак с Углем уже залили остатки воды, занимают место за столом. Показываю Солдату, как пользоваться душем, сажусь с чистой одеждой и полотенцем для него на стул у кабинки. Что это было? В той жизни паранормальных способностей за собой не замечал. Это в той. Вспомнились передачи о переживших клиническую смерть и открывших после нее невероятное. А я, по большому счету, уже дважды умерший. Даже чертов RFID это засек. Интересно, какой тип датчика определяет смерть? Активные считыватели отпадают. Им необходимо питание. Изменение химического состава крови? Нет, ожившие мертвецы — это Голливуд. Температура? Возможно. Сверхминиатюрный датчик на биметаллике или термочувствительная пластмасса. Скорее, первое, с зазором в десять градусов и фиксатором от обратной сработки. М-да, как-то плохо сочетаются сверхсовременные RFID и приемники со схемотехникой девяностых годов. Очень мало знаю об этом мире, расспросы под запретом. Задача: кроме спорта, ежедневно читать журналы. Практика в языке и сбор информации.

Вода перестала шуметь, выглядывает радостный Солдат. Подаю полотенце, потом одежду, отправляю за стол. Так, что мы тут наваяли? Обалденно!

Намывшись горячей водой, чувствуя себя родившимся заново, выхожу к парням. Божественные ароматы заставляют грозно заурчать желудок. Как хорошо! Даже скукожившийся со злобно-подобострастной физиономией Крыс не портит настроения. Тушенный с сосисками картофель, салат из помидоров с огурцами, чай с еще теплым хлебом. Люблю повеселиться, особенно поесть! От второй кружки чая отрывает появившийся Рыба:

— Боров, там… это…

Абсолютно круглые глаза. Рыба полностью завис.

Боров сдержанно-довольно отхлебывает глоток, принимает деловой вид:

— Что там, кореш?

— Мы же радио забыли, аккумы поменять. Боров, ты охрененно круто выглядишь!

— Тех, сделаешь?

— Не вопрос. Рыба, кореш, давай радио.

Меняю аккумуляторы, наблюдая, как Боров со значением демонстрирует гравюру в журнале. Рыба окончательно сражен. Я проверяю приемник, отдаю. Законник успел оценить стрижку всех сидящих за столом, вопрос вертится у него на языке. Опережаю:

— Моя работа, законник, я стриг.

— Ты?! Тех, кореш!

— Как старшина Боров скажет.

— Рыба, ты реально путевый кореш, Тех подстрижет. Завтра?

— Да, Боров. После обеда нормально?

— Пойдет. Да, Рыба, скоро я подвалю, так ты, кореш, чтобы успел конкретно забиться, что Борова хрен узнать. Вкурил?

— Мля, Боров, не базар! Поднимемся, точняк!

— Черп, журнал дашь?

— Конечно, старшина, берите.

— Рыба, держи журнал.

Боров с удовольствием смотрит на часы:

— Буду через двадцать пять минут. Канай, Рыба, забивайся.

— Ну что, Полутех, ты как?

Осоловевший от обилия съеденного вкусного Солдат с трудом, но вежливо, отвечает:

— Спаипо вам, аонни Поов, оень хоосо.

— Путем. Что из барахла надо — бери, скоро пойдем.

— Боров, я провожу?

— Не вопрос, Тех. Крыс, а ты куда?

— Мне надо…

— Хавальник завали, сиделку приткни. Кантуешься тут до утра, хитрожопый, всосал?

Грозный тон — хороший аргумент. А подкрепленный поднесенным к носу кулаком размером с голову пионера — очень хороший.

— Я всосал, старшина Боров.

По дороге к бараку решил важный вопрос:

— Старшина, по закону свободных от сортировки можно на работы на кухню определять?

— Конечно. Там же кормят. Ха, ты Полутеха хочешь пристроить!

— Ничего от тебя, Боров, не скроешь. Да, реально хочу.

— Решено. Рыба заберет из барака, приведет к восьми на кухню, с Черпом побазарит. А с Кентом я перетру, это не вопрос. Мы на тебе, Тех, поднялись душевно. Кент тебя конкретно ценит.

— Благодарю, старшина. Буду должен.

— Кто кому еще должен, Тех.

Я не спеша ремонтирую, постоянно жующий Солдат старательно помогает нашей кухне. Парни восприняли помощника нормально, а оценив его трудолюбие и исполнительность, вообще подобрели и начали подкармливать на ходу. Радио поет, небольшие настенные часы на столе (благодетелю Борову в отсек) отмеряют время, готов обычный фонарик, и ожили еще одни наручные кварцевые после продувки механизма. Наверное, хватит. Надо замоченную одежду постирать — вчера поленился.

— Парни, я к сэру Кенту, работу сдавать, а потом к нам.

— Хорошо, Тех.

Кент, благосклонно кивнув, отпустил, и вот уже наяриваю первое ведро. Черт, много-то как. Хоть стиральную машину делай.

Плотник, напевая под нос, правит гвозди на бруске. Трудовая идиллия. А Крыса что принесло?

— Слышь, Плотник, там, в натуре, у доходяг нары валятся. Лом сказал тебе канать ща.

— С чего они валиться стали? Вчера только смотрел.

— Не знаю, меня не колышет. А тебя, Тех, Боров зовет, че-то насчет Полудурка перетереть.