Кирилл Тимченко - Когда они пришли

В отличие от Рязань-1, этот вокзал был гораздо больше и предназначался для связи с южными и восточными территориями нашей страны. Кроме того, с вокзала обычно и отходили электрички в деревни и дачные поселки, разросшиеся в области. До этих дней все это делало территорию вокзала необычайно многолюдной и занятой. А в таких условиях зараза распространялась наподобие взрыва. В качестве катализатора реакции могли послужить многочисленные бомжи и целые семейства цыган или каких-то попрошаек, забредавших сюда. Одно время они даже организовывали что-то наподобие платочного городка у зданий вокзала. Милиционеры их разгоняли, но палатки вновь вырастали, как поганки…

Первые зомби стали показываться, когда не появились и перроны. А среди поездов их уже было полно. Здоровая, в десять вагонов, электричка

«Рязань – Мичуринск» сошла с рельсов и пропахала перрон, сама при этом завалившись на бок. Еще горящий электровоз травил вперемешку дым, пар и гарь. Вокруг него собралась целая толпа зомби, заинтересованных треском огня. Время от времени общий напор пихал кого-нибудь из них прямо в огонь, куда падали даже не пискнув. Один мертвяк, весь охваченный пламенем, взобрался наверх и несколько секунд стоял среди пляшущих языков огня, прежде чем мышцы окончательно не перегорели и он упал.

Чуть дальше горел еще один поезд, этот уже скоростной пассажирский. Там должно было быть много народу, но он пылал сразу в двух местах, да еще и без электровоза. Мертвяки топились у дверей, пытаясь пролезть внутрь, но ступени слишком высокие.

Мы сразу съехали на дорогу, аккуратно объехав перевернувшуюся автотележку с прицепом, полным мусора. Зомби, бывший работник железной дороги, сунулся прямо под колеса и нас немного тряхнуло.

Толпа мертвяков здесь была немного реже, проехать было вполне возможно.

По большей части они оттянулись к поездам, где был шум и гам, а возможно, еще и мясо. Несколько пассажирских поездов ведь все еще стояли там. А в вагоне, если внутри не окажется зараженных, можно очень легко забаррикадироваться, даже легче, чем в доме. Вот только без помощи извне протянуть там можно максимум сутки.

Выехав в районе остановки, Артем резко затормозил. Сначала я не понял, почему он так поступил, но быстро разглядел ситуацию. Здесь пролегало

Московское шоссе, чуть ли не главная магистраль города, ведущая прямиком в столицу. Естественно, тут была пробка, но несколько меньших масштабов.

А главное, под железнодорожным мостом разместились военные. Как они там оказались, мне неведомо, хотя можно предположить, что с вертолетов. А может, прямо вдоль рельс проехали, как и мы. Они досматривали и пропускали каждую машину, которая могла ехать. Чтобы поток автомобилей их не снес, дорогу перегородили БТРы с длинными автоматическими пушками, направленными прямо в поток машин. Несколько взорванных и раскуроченных очередями обгорелых остовов были предупреждением всем остальным.

Нас вот и тормознул один из таких БТРов. Испуганного вида солдатик наверху машины спрыгнул с крыши машины, как только мы затормозили.

- Не выходите из машины, иначе мы откроем огонь, - крикнул он нам, срывая с плеча автомат.

- Хорошо, стоим, ждем, - крикнул я, не высовываясь из дверцы, - но у нас за спиной куча трупаков!

- Какого черта!

Мертвяки шли на шум мотора как на самую лакомую приманку прямо за нашими спинами. И с вокзала их подтянулось немало. Потеряв желание держать нас под прицелом, солдат испуганно взмахнул руками и принялся молотить по броне БТРа, вызывая его экипаж.

- В сторону! – воскликнул я, понимая, что они задумали.

Артем рванулся так резко, что чуть не перевернул автобус. И почти рядом с нами прошла очередь крупного калибра. И стреляли, Слава Богу, не по нам, а по идущим следом зомби. И все равно девчонки начали кричать, требуя немедленно убраться отсюда. Даже я испугался… Грохот от стрельбы такого калибра стоял такой, словно какой-то маньяк залез в пустую бочку и принялся лупить молотком по пустой кастрюле. Только все это тактов на десять пониже. Мы же лишь врезались в стоящую сбоку легковую машину и застыли, не имея возможности сдать назад. Я подошел к заднему стеклу, посмотреть, каков же эффект от огня автоматической пушки.

Промахнуться было невозможно, по такой-то толпе. Но вот и эффективность его была сомнительна. Современные снаряды такой пушки предназначались для уничтожения техники противника и поддержки собственной пехоты. С взрывающимся сердечником и бронебойным покрытием, они были смертельным приговором для любой машины, защищенной слабее танка, но вот против человеческого тела… Запущенные с такой мощью и силой, они пробивали мягкие ткани, даже не замедляя движение, пробивая за раз пять или шесть тел, да и то так мало только по тому, что мертвяки шли не плотной толпой. Только вот насколько это могло повредить и так уже мертвому телу? Разорвать на куски, как мы видели у здания администрации. Только там очередью по одному мертвяку, а не по целой толпе лупили. Здесь же снаряды рвали тела, отрывали руки и ноги, вырывали куски мяса и ломая кости. Мертвяки валились как на ветру… И вновь поднимались через несколько секунд, скаля зубы и не обращая внимания на вываливающиеся кишки и обрывки кожи на месте конечностей. Тут нужны были не высокотехнологические патроны, пробивающие броню как теплое масло, а обыкновенные болванки, куски металла, рвущие тело на части.

Если бы тут были люди, их бы прижали огнем, но мертвец не знает страха.

Ему плевать на раны, и он не боится боли. Только голова – разрушить мозг, только так его можно остановить. Кого-то так и упокоили, одного попадания было вполне достаточно, чтобы разнести голову вдребезги, но процент попаданий по голове был слишком мал, чтобы с помощью одной пушки остановить орду мертвецов.

Подключилась пехота, поняв бессмысленность огня БТРа. Подпустив зомби поближе, они открыли автоматический огонь из семьдесят четвертых

Калашниковых. В таком случае малоимпульсный патрон оказался даже эффективнее, потому что отдача от него была очень слабая. Наступление затормозилось, мертвецы падали с простреленными головами, а к стрелкам вновь присоединился БР, вместе с еще одним таким же, подъехавшим из заставы.

Теперь машины били короткими очередями, стараясь попасть по головам.

- Сейчас им не до нас, - вернулся я к Артему, - Завести сможешь?

- Машина зверь, слушает! – гаркнул он с грузинским акцентом, сдавая назад.

Сразу после его слов в стекло попала пуля, оставив маленькую дырочку в окружении трещин. Девчонки завизжали еще сильнее.

- Всем лечь, - крикнул я, первым пригибаясь, - и не подниматься, пока я не скажу.

Напуганные стрельбой, девчонки даже не стали возмущаться перспективой улечься лицом в грязный и давно не мытый пол.