Олег Шовкуненко - Оружейник. Бой без правил

— Так, друзья мои, займемся делом! — я обвел взглядом людей. — Уже и вечер не за горами, так что до выхода осталось часов двенадцать-тринадцать.

Услышав эти новости, народ зашевелился, всем своим видом выказывая полную готовность. Кислыми оставались лишь только брат и сестра Орловы. С них-то я и решил начать:

— Молодежь займется оборудованием кое-каких удобств. — Я видел как в глазах юных харьковчан появилась смертная тоска, но все же продолжил: — После этого на электроплитке, тут даже и такая штука имеется, сварите чего-нибудь пожевать. Часть припасов уже принесли. С нас не убудет, а людям чтоб работать силы нужны. Лиза, после всего этого устроишь брата спать. Нам завтра целый день трястись. Чтобы выдержать дорогу, Павел должен набраться сил.

На несколько секунд Орловы оцепенели, после чего переглянулись и с воплем «Ура!» скатились с бронированной спины «302-го». Они вдвоем кинулись мне на шею. Я обнимал этих детей, даже улыбался им в ответ, а про себя все думал: «Вот идиоты! Неужели тридцать лет назад и я был точно таким же?»

Когда Лиза и Пашка отправились на трудовые подвиги, я сконцентрировал взгляд на Серебрянцеве.

— Даниил Ипатиевич, как вы себя чувствуете?

— Максим Григорьевич, это вы так деликатно выясняете смогу ли я работать дальше? — старик улыбнулся, отчего стал похож на деда мороза с открытки. Правда очень усталого и помятого.

— Что-то в этом роде.

— Давайте продолжать, — ученый вздохнул. — Раз надо, значит надо.

— Сергей, будешь помогать.

Я даже не поинтересовался самочувствием аспиранта. Если уж седой семидесятилетний старик, только вчера вернувшийся с того света, готов работать, то сможет и он.

— Ну, а вы… — наконец очередь дошла до Загребельного с Нестеровым.

— А мы знаем чем заняться, — Леший кивнул своему напарнику и представители силовых структур отправились в сторону главных ворот, туда, где были обнаружены следы деятельности неведомого противника.

Самое последнее распоряжение я приберег для самого себя. Прежде всего отогнать машину вглубь ангара. Там уцелели почти все лампы, приготовлены инструменты и оборудование для ремонта ходовой части, и главное… Там нет этого зловещего нагара на полу, нет пепла. Конечно точно я не знаю, но возможно это прах погибших людей. А потому не очень хотелось копошиться в нем, уподобившись гнусному трупоеду.

Работа с ходовой частью дело в общем-то не особо сложное. Это вам не двигатель. Все предельно просто и понятно. Если ты специалист, то по большей части трудятся руки, а голова так… иногда контролирует процесс. Все остальное время она может предаваться приятным мыслям и воспоминаниям… ну или не очень приятным, это уж по желанию. Выходило так, что сейчас мысли мои были не такими уж светлыми и совсем не приятными. Затягивая гайки, отыскивая трещины и сколы, регулируя дорожный просвет, я все время косил глазами по сторонам, все пытался обнаружить то, чему здесь быть не полагалось, выискивал в словах своих помощников подозрительные неточности и несоответствия.

В самом начале занимался я этим с превеликим усердием. Воспоминания о черном жерле разверзшегося туннеля были еще слишком свежи. При одной мысли, что все это может повториться, по спине ползли крупные мурашки. Однако шли минуты, часы. Ничего такого… из ряда вон выходящего не происходило. На смену страху и напряженности стала приходить усталость. Как говорится, перегорело. Правда Леший все же разок подлил масла в огонь. Он присел рядом, с видом знатока прокачал еще не установленный амортизатор, а затем негромко, чтобы слышал только я один, потребовал:

— Ты проверяй тут все самолично, каждую мелочь.

Заряда подозрительности, который передал мне подполковник ФСБ хватило еще часа на полтора. К этому времени удалось сменить все протекшие амортизаторы и лопнувший торсионный вал. В целом качество работы меня удовлетворило, и я разрешил одевать колеса. С этим делом нахомутать было довольно сложно, и я уже хотел расслабиться, но тут появился Нестеров, которого Загребельный отправил обжимать гайки. Учитывая потенциал той штуковины, что сидела внутри у милиционера, я понял, что креплению колес настал полный пипец. Пришлось отогнать майора и, тряхнув стариной, взяться за дело самому.

Полностью работы были закончены далеко за полночь. Мы простились с усталыми слесарями, и Леший старательно запер за ними дверь. Причем не просто запер, а с помощью Анатолия подпер ее здоровенным ящиком с запчастями.

— Все, отбой в танковых войсках.

Пробормотав это, я с вожделением поглядел на ящики, покрытые куском брезента. Именно там сладко спали Лиза, Пашка и старик-ученый. Метрах в десяти от них пристроился Блюмер. Постелью Сергею служила низкая грубо сколоченная лавка. Вид дрыхнущего аспиранта и его, так сказать, научного руководителя заставил меня подумать: «Говорили не успеем, не успеем, а сами уже час как массу давят!».

— Иди и ты ложись, — словно прочитал мои мысли Загребельный.

— А вы? Небось по очереди дрыхнуть будете? — поинтересовался я, сделав первый шаг в сторону импровизированной лежанки.

— Дрыхнуть? — хмыкнул Леший. — Да ты сдурел что ли? Какой там дрыхнуть! Слышишь что снаружи творится?

Я замер как вкопанный. И правда… стреляют. Вообще-то стрельба на периметре дело вполне обычное. Да только стрельба стрельбе рознь. Сейчас вместо редких одиночных выстрелов и коротких очередей громыхали остервенелые автоматные залпы, которые то и дело поддерживали басовитые голоса «Кортов» и «Утесов». Цирк-зоопарк, и как только я на всю эту войну не обратил внимания?

— Что происходит? — я резко развернулся к своим товарищам.

— По призракам палить не станут, кентавры ночью не появляются, — ответил Андрюха.

— Значит?

— Значит черт его знает. Какие-то другие твари пожаловали. А если учитывать, что окрестности Подольска зачищены основательно, то их должно быть не так уж и много. Короче, мой прогноз — отобьются. — Леший лениво махнул рукой в сторону спящих. — Так что иди спать. Двух караульных вполне хватит, а водитель нам завтра потребуется свеженький, как огурчик.

С мыслью о том, что свежести на моей роже утром будет ровно столько же, сколько у покойника, я и отключился. Этой ночью не снилось ничего, полная пустота и чернота. Хотя может это и была картинка, только демонстрировала она гигантский бездонный туннель.

Разбудил меня грохот. Кто-то молотил в ворота ангара. То что это не кентавры, я понял сразу. Кое-какой опыт в этом деле у меня все же имелся. Когда ворота наконец открыли и внутрь вломился Фома в сопровождении своей новой тени по имени Петрович, я подумал, что лучше бы это все-таки были кентавры. Мы бы их пристрелили и дело с концом, а так… выслушивать весь этот словесный понос… пытаться юлить, угождая и нашим и вашим… Сил у меня на это уже нет!