Сэнди Митчелл - Смерть или слава

— Старт через пять секунд, — настаивал голос с бесхитростностью всех вычислительных систем.

Кажется, голосовой контроль здесь не был установлен, либо если и был, то у меня не оставалось времени выяснить, как он включается. Я бросился к ближайшему набору аварийных обвязок и проорал:

— Юрген! Пристегнись!

Мы успели только-только, прежде чем я почувствовал, будто очень большой сапог наподдал мне по седалищу, и весь мир превратился в карусель.

С того случая мне не раз пришлось побывать в гораздо большем числе космических сражений, чем я хочу припоминать, но должен сказать, что Осада Перлии осталась в моей памяти особняком — как одно из самых зрелищных. Конечно же, отчасти благодаря тому, что большинство из них мне приходилось наблюдать по гололиту, а это вызывает некоторую отстраненность от происходящего, или, в других случаях, я был занят рукопашной схваткой с вражеской абордажной командой (или, если выражаться точнее, старался избежать встречи с ними), что оставляет не так много времени для беспокойства о том, что происходит с остальной частью флота. Но в основном, я подозреваю, в яркости тех впечатлений сыграла роль новизна ситуации, в которой я оказался.

Когда основное ускорение закончилось, я осознал, что свободно дрейфую в аварийной обвязке, смутно благодарный за то, что прошло несколько часов с момента, когда я последний раз вкушал пищу. Очевидно, автоматические системы на борту не пошли в своей заботе так далеко, чтобы включить для нас искусственную гравитацию. [19] Так как спасательные капсулы в силу своей специфики зачастую испытывают жестокие перегрузки, обычно включение подобных систем оставляется на долю занимающих их людей, после того как они смогут убедиться, что снова обрели ориентировку. Из дальнейших записей мы можем заключить, что Каин разобрался в том, как активировать данную систему, в самое кратчайшее время, хотя он нигде и не упоминает как и когда. С некоторым трудом выбравшись и отпихнув связывавшие меня ремни, я смог оценить то, что нас окружало.

Наше убежище оказалось удивительно вместительным, будучи разработанным, как мне предстояло выяснить позже из планшета с инструкцией к подобному устройству, для того, чтобы принять двадцать эвакуирующихся при идеальных условиях или, как максимум, в два с половиной раза больше. Отсек, в котором мы оказались, занимал основную часть доступного объема, по кругу его располагались личные ящички, разделенные подпорками, прочный вид которых был, на мой взгляд, весьма утешителен, а на полу располагались толстые маты, которые способны были вдвое увеличить место для сна в том случае, если капсула приняла бы на борт больше людей, чем ее номинальная вместимость. Десять шкафчиков, как позднее обнаружилось, содержали в себе откидные койки, так что нам так и не пришлось довериться сомнительному комфорту напольного покрытия. Впрочем, в тот момент большая часть интерьера была все еще удушающе заполнена тяжами аварийной сетки, которые судорожно метались в потоке воздуха из рециркуляторов, что придавало всему помещению совершенно неуместное впечатление заброшенности, будто оно было ввергнуто некогда в полное небрежение и стало прибежищем для неисчислимых орд пауков.

Отбрасывая с пути мешающиеся тяжи, я медленно вспоминал уроки, болезненно, но надежно вбитые в меня в нуль-гравитационной комнате Схолы, и оттолкнулся в общем направлении люка, находящегося на противоположной от входа стороне помещения. Как ни удивительно, но я промахнулся меньше чем на метр, и нескольких секунд барахтанья оказалось довольно, чтобы приблизиться достаточно, дабы отпихнуть створку в сторону.

Я не был уверен, что в точности ожидал увидеть за ней, но явно не космос. Однако дело обстояло именно так. Впрочем, мое сознание оставалось достаточно сфокусированным, чтобы осознать: я не могу просто так взять и выйти в него, поэтому, приглядевшись внимательнее, я быстро сообразил, что моему взгляду предстал бронекристаллический щит, ничем не отличающийся от того, что защищает место пилота на обычном шаттле. Холодный свет неисчислимых звезд пробивался в тесную пилотажную кабину, которая была не более пары метров в любом измерении, и свет этот описывал круги через открывающийся сектор обзора с головокружительной скоростью.

— Что это за полоски? — спросил Юрген, вваливаясь через проход позади меня, подобно уродливому небесному киту, [20] Небесные киты — животные, которые водятся в верхних слоях атмосферы Мира Блеза и которые производят водород в качестве продукта метаболизма, что позволяет им все время оставаться в воздухе, где они питаются бесчисленными спорами, выделяемыми плотным покровом растительности на экваториальных горных плато. Местное население много тысячелетий назад приручило несколько видов этих животных и теперь, приторачивая гондолы к их огромным неповоротливым телам, превращало их таким образом в живые дирижабли. и, как всегда, его появление предварялось обычным запахом, заставившим меня остро осознать в себе глубокую надежду на скорое прибытие спасателей.

— Звезды, — коротко ответил я. — Мы, должно быть, вращаемся.

Затем я пробрался к кафедре управления, затянул ремни, весьма предусмотрительно имевшиеся там для того, чтобы пилот мог всегда оставаться в своем кресле, и начал разбираться, как обрести какое-то подобие контроля над нашим убежищем. Полагаю, что именно то счастливое обстоятельство, что мы беспорядочно кувыркались, способствовало нашему выживанию более, чем любое другое, потому как ни один из орочьих канониров не захотел сделать нас своей мишенью, несомненно полагая, что мы являемся всего лишь еще одним куском мусора, появившимся в результате сражения. [21] По правде говоря, пи один из вражеских кораблей в любом случае не имел орудий, способных нацелиться на столь маленькую мишень, поскольку орочья артиллерия если чем и славится, то уж никак не точностью, а пилоты их истребителей должны были намного больше интересоваться боем с кораблями и своими имперскими тезками из звеньев, которые сумели подняться по тревоге до того, как их носители были подбиты.

К счастью, наша капсула была, очевидно, разработана в расчете на то, что случайный человек, нашедший себе убежище на ее борту, не будет способен разобраться со сложными системами, и большинство функций, как выяснилось, находилось под контролем когитатора, который в первую очередь и занялся тем, что так поспешно вышвырнул нас в космос. Пары минут, потраченных на изучение пиктограмм, весьма любезно спроецированных перед моим взором, едва я только уселся, оказалось достаточно, чтобы дать мне общее представление о требующихся от меня действиях, и несколько осторожных экспериментов с переключателями и рукоятками, находившимися передо мной, уже сделали наш полет намного более стабильным.