Сэнди Митчелл - Зов долга

— Хорошо сработано, — похвалил я своего помощника, хотя дышать мог при этом разве что урывками и на ноги вставал несколько неуверенно.

Даже если не принимать во внимание манеру вождения моего помощника, которая по понятным причинам была еще более дерганой, чем обычно, я определенно испытывал переизбыток неприятных ощущений. Юрген улыбнулся, демонстрируя состояние зубов, от которых отшатнулся бы и орк, и вернулся к управлению «Саламандрой». К моему глубочайшему огорчению, мне пришлось признать, что болтер пришел в совершенную негодность. Он был расплавлен и переклинен плазменным зарядом и уже ни на что не годился, так что я просто вынул лазерный пистолет и принялся стрелять по всякой мелочи, которая ошивалась поблизости, не ожидая, впрочем, никакого положительного результата этой деятельности.

— Держитесь, комиссар, — передала по воксу Грифен, и я наконец увидел «Химеру» четвертого отряда в проеме между рестораном и магазином одежды, витринные манекены которого продолжали наблюдать за сражением с элегантной небрежностью. Хотя одному какой-то шальной снаряд все же оторвал голову. Впрочем, его, одетого в пару квадратных сантиметров прозрачной ткани и несколько веревочек, видеть без головы было даже утешительно.

Юрген снова включил огнемет, прожигая путь в плотной массе гаунтов, и мы оба пригнулись так низко, как только могли, когда телоточцы затрещали по броне, подобно смертоносному граду.

Раздавив каблуками сапог парочку этих чудовищных тварей, которые упали рядом со мной, я рискнул выглянуть за броню как раз вовремя, чтобы увидеть, как заговорило вооружение «Химеры», разорвав на куски подраненного тирана, — тот продолжал все это время упрямо преследовать нас, несмотря на то что мы далеко от него оторвались.

— Хорошо стреляете, — поддержал я невидимых мне бойцов как раз в тот момент, когда треск и вспышки лазганов начали вырываться из нескольких зданий на этой стороне площади. Я углядел за окном второго этажа, там, где когда-то были апартаменты владельца ресторана, пару солдат, выцеливающих тиранидов-синапсов из удобной позиции над площадью. Варриор всего в нескольких десятках метров от нас отшатнулся, когда их лазерные заряды угодили в него практически одновременно. — Благодарю, Ворхеез.

— Всегда пожалуйста, комиссар, — заверил меня мужчина в этой паре, в то время как дуло его лазгана уже следило за очередной целью. — Ленни, на одиннадцать.

— Вижу, — заверила нас солдат Дрере, умудрившись на этот раз выстрелить за мгновение до своего напарника, и в воксе мне слышно было слабое шипение ее аугметических легких. — Фраг, а оно быстрое!

Я повернулся, увидев, что к нам резво приближается еще один варриор и у ног его бежит свита гаунтов. Благодарение Императору, тиранов больше в округе не наблюдалось, так что я начал верить, что мы действительно прорвемся. Выжившие Сестры Битвы сумели тесно сбиться вместе, и моя давешняя знакомая с плохой прической все еще поддерживала среди них должный порядок, хотя, кажется, число их сократилось едва ли не вдвое против изначального; но, несмотря на это, они в огне ковали свой путь к отступлению, ведомые все той же силой своей веры. Надо признать, что выжившие тираниды-синапсы все еще по праву считали воительниц основной угрозой и потому поддерживали нападение основной части роя на них, что, на мой взгляд, было и неплохо. Если уж я и считал что-то справедливым, так это что задолбавшие самого Императора имбецилки получат по заслугам за то, что втянули меня в эту заваруху.

Еще несколько лазганов присоединилось к общему хору, менее дисциплинированно и прицельно, чем вальхалльцы, но все равно я приветствовал и их, наблюдая краем глаза, как гаварронцы в своей сине-серой форме занимают те укрытия, которые могут отыскать, или распластываются вдоль стен на подходящих к площади улицах. Каким бы бестолковым ни казался их огонь, его оказалось достаточно, чтобы свалить по крайней мере нескольких гаунтов и даже случайного генокрада. Другие выстрелы дали знать о местонахождении пешей группы нашего отряда за прикрытием, которое предоставляла им «Химера». Я мог видеть их руки, обнаженные и покрытые пленкой пота, [77] Учитывая температуру и влажность на Ацеральбатерре, большинство выходцев с ледяного мира должны были раздеться, оставив на себе лишь нательную броню да, конечно же, штаны. когда они прицеливались в тиранидов.

— Продолжайте движение, — подтолкнул я Юргена, и он снова включил огнемет, испепелив очередной выводок чистокровных, которые подбирались к нам с очевидным намерением убить нас, прочно засевшем в том, что заменяло им мозги.

Даже учитывая, что нам снова удалось раздробить коллективное сознание роя, генокрады все равно оставались весомой угрозой. Если они выживут, то способны будут продолжать функционировать, проявляя единство намерений, даже независимо от основного общего разума. Я уложил еще одного удачным выстрелом в голову, и выжившие рассыпались в разные стороны, решив, что мы не стоим тех усилий, которые приходится на нас тратить. Или, что более вероятно, давая своим более тупым собратьям истощить нас, а затем уже нанести смертельный удар.

Мы почти добрались!

Некоторые из солдат СПО, как я теперь видел, несли тяжелое вооружение, и одна такая команда, состоящая из двух человек, как раз с трудом ворочала свою ракетную установку, готовя ее к стрельбе. Я рефлекторно прижал голову, когда ракета покинула трубу установки, проносясь в неуютной близости от нас, чтобы разорваться, доставив свою фраг-боеголовку в самый центр плотного скопления гаунтов, которые как раз заходили в атаку на Сестер.

— Это было с их стороны немного безответственно, — ровно прокомментировал Юрген, теперь полностью полагавшийся на огнемет, дабы провести нас через ряды наваливающихся хитиновых чудовищ, поскольку болтерные заряды, если бы мы принялись стрелять, рвались в опасной близости от наших соратников.

Я кивнул.

— Передайте этому идиоту, чтобы глядел, куда направляет свою водосточную трубу! — передал я по воксу, но, прежде чем Грифен успела отозваться, ракетчики выстрелили снова.

На этот раз боеголовка ударилась о землю посреди гаунтов, продолжающих без всякого эффекта засыпать нашу броню телоточцами, — и б о льшая часть тварей разлетелась на куски. Что было куда менее приятно, так это металлический звон, с которым некоторые из кусков боеголовки срикошетили от нашей и так жестоко побитой брони, и раздавшийся почти сразу за этим тревожный звук рвущегося металла. Наша «Саламандра» резко завалилась на левый борт, больно ударив меня перегородкой по голове, а затем, к моему ужасу, Юрген заглушил мотор.