Николай Берг - Лагерь живых

— Мы вообще-то с темы съехали! То, что тут у нас произошло, ни в какие ворота не лезет. Потому вся система ГО без толку. В то же метро я хрен полезу!

— Нет, не все аналогов не имеет. Вот я смотрю, что мы сейчас действуем по одной из секретных инструкций НАТО. Там прямо говорилось, что в случае ядерного удара уцелевшие медики должны использовать такой инструментарий, как автомат, дабы облегчить муки тем, кто обречен. И то не всем успеют — слишком пострадавших много окажется.

— А остальные?

— Если врач видит, что у человека есть шанс, — будут выживать, как бог на душу положит. Человек живучая скотина. Почти как крыса, ворона и таракан.

— Да ну, быть такого не может!

— Почему нет? Наша агентура работала в Англии и США неплохо, пока всякие Калугины не написали подробнейшие мемуары с указанием списков, другое дело, что особого навара с этой инструкции не получишь. Подозреваю, что в душе наши с этим согласны были. Тем более что по другим ставшим известными секретным документам ядерный удар по нам намечался не по одному городу, а по нескольким десяткам сразу — тут уж хрен кто кому поможет… Так что есть параллели.

— Ладно, возвращаемся к теме. Нам еще показывали образцы имеющегося оборудования для оказания помощи вне лечебных учреждений. Вот это точно надо раздобыть.

Тут братец лезет в мешок и начинает вытаскивать оттуда всякие пластиковые и резиновые причиндалы. Большую часть вижу впервые. Уверенно опознаю только воздуховоды и пакеты с плазмозаменителем.

— Уж не обокрал ли ты уважаемого «профа», хитрый братец?

— Только б обидеть, родственничек, тоже мне… Сам дал. Я и клянчил-то недолго. Сегодня обещали после вскрытий дать куда больше. Даже и для тебя запросил.

— Чувствительно тронут. Ну, давай. Хвастайся. Мужики, на минутку! Дима, давай тоже послушай, пригодится.

Мент вместе с ухмыляющимся Ильясом пристраиваются рядом.

— Че кислый, опер упал намоченный?

— Да снайперка эта… с изъяном оказалась. Надули нас коллеги.

— Не, нас не надуешь, не лягушки, — вступается Ильяс. — Просто эта СВ-99 [26] СВ-99 — снайперская винтовка калибра 5,6 для стрельбы на короткие дистанции. воды хлебнула, не чистили ее давно, ну и не новая, конечно. А прицельных приспособлений, кроме как через оптику, в ней не предусмотрено. Та тоже в воде побывала.

— Дык не велика беда. Андрей разберется?

— Конечно. Ну а если не сможет — махнем на аналогичный в Артмузее. Тут о чем речь-то идет?

— О «девайсах» для оказания медпомощи.

— Что посоветовать можете при ранении? Что делать? — Это Саша.

— Для начала — убраться оттуда, где ранили, пока добавка не прилетела, — меланхолично замечает Ильяс.

— Или оттащить раненого в укрытие, — дополняет Сережа.

— А потом останавливаешь кровотечение. — Братец подсматривает в тетради. — Потому что тридцать восемь процентов раненых погибают от кровопотери. В общем виде нужно остановить кровь, обезболить и эвакуировать.

Я усмехаюсь, вспомнив наши старательные, но очень неумелые тактические экзерциции на лестнице Сашкиного дома. Судя по мелькнувшей на его лице легкой ухмылке — ему это тоже вспомнилось. Словно год назад было…

Братец находит у себя в гроссбухе что-то веселое.

— Вот, инфа по стрессу. У них, оказывается, в Кронштадте тоже, как у вас в крепости, такая любовь началась. Плотская, ураганная. Соответственно публика вопрос и задала. Я тут даже записал несколько моментов из его ответа. Вот, значится, первый вывод: по физическому воздействию стресс, что положительный, что и отрицательный, оказывает на организм человека одинаковое воздействие. Помереть таким образом можно и от радости, и от горя, потому как сердце реагирует одинаково. Вся разница — в эмоциональном окрашивании, и только. Клин клином вышибают, потому одни стресс отрицательный закуривают, другие — заедают, а третьи — затрахивают. То есть долбают по отрицательному стрессу положительным. Любой путь получения эндорфинов [27] Эндорфины — группа химических соединений, обладающих способностью уменьшать боль и влиять на эмоциональное состояние. годится. Поэтому тот факт, что в стрессовой ситуации половая распущенность расцветет, — известен давно. Вот тебе известен?

— Ну то, что дистресс [28] Дистресс — отрицательная неспецифическая реакция организма на любое внешнее воздействие. Наиболее тяжелой формой дистресса является шок. по воздействию на организм равен аустрессу [29] Аустресс — стресс, вызванный положительными эмоциями. — я знал. Насчет траха… Во фронтовых условиях вполне себе любовь крутили, что у нас, что у противника. Попадалась инфа, что в Германии в конце войны немки совсем стыд потеряли и вполне были не против. Ну, в общем, да, в целом стыкуется…

— То есть вся эта визготня по поводу жутких и массовых изнасилований бедных немок не совсем достоверна? Не с пустого же места пишут! И много где читал. И у наших историков тоже. Или не было двух миллионов? — Серега загорелся.

— Наоборот! Известно, что немецкие, румынские и прочие солдаты армий, пришедших к нам в гости на огонек в сорок первом году, были: импотентами; высокоморальными глубоко религиозными людьми, свято чтившими женщин как таковых. И опять же глубокими импотентами. Такими же были и пришедшие в сорок пятом в Германию войска союзников. Начиная от американцев, включая негров, до всяких колониально набранных английских войск. Одновременно известно, что все русские являются половыми гигантами и не имеют никакой морали. Так общеизвестно, что каждый русский в день совершает от трех до шести половых актов, а если выпьет водки — то от семнадцати до тридцати четырех. Длительностью до двух часов каждый. Таким образом, каждый русский солдат, выпивая наркомовскую водку и не имея возможности удовлетворить животную похоть, с июня сорок первого по май сорок пятого накопил от трех с половиной до двадцати тысяч нереализованных половых актов. Что и привело к повальному изнасилованию всего немецкого населения.

Простодушный Серега лупает глазами, потом смущенно говорит:

— Да не, я ж серьезно — столько об этом последнее время писали…

— Если серьезно, то по далеко не полным немецким данным, воины рейха изнасиловали у нас не менее десяти миллионов женщин. Скоко успели румыны, венгры, хорваты и прочая перхоть — неизвестно… Другое дело, что на фоне террора в оккупированных местностях такие преступления, как грабеж и изнасилования, уже никак не впечатляли. Деревни жгли с населением, поголовно, с детьми — чего уж тут про насилия говорить. Другое дело белорусы. Свои сожженные деревни посчитали, а русским опять все по фигу. Хотя только в Ленинградской области спалили не меньше полусотни деревень…