Дмитрий Казаков - Монстры Кремля

Слон укоризненно поводил хоботом и полетел прочь.

А когда вошли в пределы разрушенной деревни, где уцелела только церквушка, от галлюцинаций стало буквально тесно – уродливые, невообразимые твари полезли со всех сторон, в уши хлынул настоящий звуковой поток смеха, рева, мычания и бормотания.

Андрей проводил взглядом исполинскую чернокожую женщину о двух головах с венцами из черепов, испытал искушение бросить гранату туда, где кривлялись похожие на «лягушек» твари с розовой чешуей. Когда перед ними возникла туша исполинского дракона, чья башка находилась метрах в пятидесяти от земли, а хвоста не было видно, бестрепетно шагнул в нее.

Ощутил легкое сопротивление, перед глазами помутилось, и обнаружил, что идет в сером тумане, а под ногами все то же Калужское шоссе, кочковатое и растрескавшееся.

– В задницу эти мультики, – голос Ильи дрожал от страха. – Как тут те три бородатых прошли?

– Молились и шагали, – ответил Андрей. – Реальной-то опасности нет.

То, что он не совсем прав, стало ясно, когда они выбрались из тела дракона и оказались перед настоящим огромным Буратино – деревянным человечком с острым носом.

– Крак-крак, – удовлетворенно сказал Буратино и стремительно ткнул шнобелем.

Укол пришелся Андрею в плечо, и тот ощутил настоящую боль, а рука, к счастью, левая, и вовсе отнялась. Действуя одной, развернул автомат и нажал на спусковой крючок, так что Буратино оказался пробитым добрым десятком пуль.

Но на «деревянную галлюцинацию» это впечатления не произвело.

– Крак-крак, – повторила она и атаковала снова.

На этот раз Андрей отскочил, Буратино шагнул следом, раскачиваясь на бедренных шарнирах, а затем внезапно рухнул назад и пропал. Рука начала понемногу оживать, в ней закололо, словно конечность долгое время была лишена притока крови.

– Ну, чисто «Поле Чудес», – сказал Илья. – Где черепаха Тротила Эквивалентовна?

– Накаркаешь еще! – воскликнула Лиза, нервно оглядываясь.

Вокруг них, на обочинах и между домами царила странная жизнь – чудовищные и прекрасные существа, огромные и крохотные, ходили, сталкивались или проникали друг в друга, разговаривали и дрались, исчезали и появлялись снова уже в другом месте. Рядом с церковью резвились настоящие черти, махали трезубцами и хвостами, в вышине хлопал крыльями грифон с золотой шерстью.

– Прибавили ходу! – велел Андрей. – Надо убираться побыстрее.

Мало того, что сами видения могли быть опасными, они еще отвлекали внимание, и под их прикрытием могла подобраться реальная угроза, хотя бы та, что кралась где-то позади…

Мимо совершившего посадку на обочине космического корабля пробежали, хотя спустившиеся по трапу зеленые человечки выглядели дружелюбными и даже зазывно махали трехпалыми руками. По широкой дуге обогнули великана, которого тошнило огромными горошинами, что прыгали, как мячики.

Деревня закончилась, но и за ее пределами резвились и скакали глюки.

– Я больше не могу… – прошептала Лиза, когда дорогу им загородила мохнатая гусеница толщиной с цистерну.

У нее была человеческая физиономия и пара ручонок, державших невообразимо длинный мундштук с сигаретой. От сигареты поднимался дымок, а на физиономии, женской и довольно симпатичной, читалось довольство собой и миром.

– И я не могу, а что делать, милочка? – сказала гусеница и со смаком затянулась.

Вроде бы ничего не происходило, но голова у Андрея кружилась, одолевали приступы тошноты. Больше всего хотелось закрыть глаза, зажать уши, чтобы не видеть и не слышать того, что творилось вокруг.

Гусеницу аккуратно обошли, но только для того, чтобы встретиться с пауком в кресле-каталке. Этот на людей внимания не обратил, затянул мощным баритоном неприличную песню и принялся раскидывать пустые бутылки из-под пива «Окское».

Одна едва не угодила Илье в висок.

И почти тут же безобразие закончилось – глюки сгинули в одно мгновение, и наступила тишина.

– Ну вот, слава богу… – протянула Лиза.

Андрей оглянулся – позади лежало точно такое же шоссе, как и впереди, виднелась на горизонте деревня, та самая, где столкнулись с «Буратино». Отступил на шаг и обнаружил, как из асфальта прут толстые стебли, увенчанные маленькими сморщенными головами, а на обочине возникли два подпрыгивающих мохнатых валенка, не меньше чем семидесятого размера каждый.

Вернулся к спутникам, и видения исчезли – область, где они возникали, имела четкую границу, хотя с этой стороны ее не отмечали никакие «ворота» с ажурными башенками.

– Чего-то голова болит, – пожаловался Илья. – Подруга, ничем не поможешь?

– Сейчас посмотрю. – Лиза сняла рюкзак и начала в нем рыться.

Андрей тоже чувствовал себя погано – ломило все тело, как бывает при высокой температуре, слегка подташнивало.

С удивлением отметил, что пока они шагали по «Полю Чудес», солнце значительно сдвинулось. Времени прошло куда больше, чем намерили внутренние часы, жара спала, и день незаметно превратился в вечер.

– Будем потихоньку искать место для ночлега, – сказал он, когда Илья проглотил таблетку от головной боли. – А то мы еще не настолько святы, чтобы не бояться той твари, что идет за нами.

Дабы отыскать надежное убежище, потратили часа полтора.

Снова выбрали частный дом, не такой роскошный, как вчера, но тоже добротный, с забором и узкими окошками. Тщательно осмотрели его и убедились, что там нет никого и что пробраться в здание зверю будет непросто.

– Кто сегодня дежурит? – спросил Илья, едва покончили с ужином.

– Первую половину могу я, – сказал Андрей, – на вторую тебя разбужу.

– Годится, – кивнул бритоголовый. – Тут коньяка нет, так что я не усну.

Хозяева дома, судя по обстановке, если и пили, то дешевую водку.

Стемнело неспешно, вместе с мраком с запада наползла гроза, но погромыхала немного и двинулась на Москву. Лиза и Илья уснули, Андрей остался на посту у окна, из которого мог наблюдать за двором и подходами к крыльцу.

Дверь они мало того, что закрыли на засов, так еще и приперли вешалкой – не задержит, так хоть нашумит и разбудит, а к той, что выходила на задний двор, придвинули тяжеленный шкаф. Мерзкие ощущения, возникшие на «Поле Чудес», прошли, и Андрей чувствовал себя бодрым, спать почти не хотел.

Когда что-то на миг затмило звезды над забором, Соловьев решил, что ему показалось. Но в следующий момент напомнил о себе «магический» браслет, а прямо за окном заурчали, негромко, но кровожадно, и он поспешно вскинул автомат.

Раздался хруст, какой бывает, когда металлическим лезвием дробят кирпич, нечто темное промелькнуло за стеклом. Раскатистое погромыхивание донеслось сверху – зверь ходил по металлическим листам, прогуливался по крыше, то ли отыскивал слабое место, то ли пугал добычу.