Дмитрий Казаков - Монстры Кремля

Впереди показался еще один мостик, возведенный, как и прочие в этих местах, при царе Горохе.

– Опасное место, – проговорил Андрей.

Обрушить это хлипкое сооружение для существа, умеющего выращивать «джунгли», наверняка несложно, и тогда они окажутся в воде, и хорошо, если просто в воде, а не в какой-нибудь «царской водке».

– Давай веревку, и будем переходить по одному, – продолжил он.

Переправа, вопреки опасениям, прошла спокойно – то ли «нехристь» готовил отпор на другом рубеже, то ли его ранили серьезно и у него попросту не было сил что-либо сделать.

Пока перебирались через речушку, люди с поля исчезли.

– Это и есть Игумново, – сказала Зина. – Вон в том доме он и засел, ирод!

Здание, на которое она указала, наверняка до катастрофы служило дачей не особенно бедному товарищу – два этажа, черепица на крыше, спутниковая «тарелка», глухой забор высотой за два метра, банька на отшибе и даже елка, чтобы можно было наряжать в Новый год.

– Понятно, – Андрей быстренько прикинул: штурмовать скорее всего придется в лоб, разделиться не выйдет, слишком их мало, а оставаться поодиночке очень уж рискованно.

Едва отошли от берега, землю перед ними расколола трещина, из нее выплеснулось алое пламя, встало стеной. Вылезший вперед Илья отступил, споткнулся и брякнулся бы на задницу, не подхвати его Зина за рюкзак.

– Вот зараза… спасибо, – пробормотал бритоголовый.

Пламя опало, стало ясно, что трещина не особенно широка или длинна, но за ней из травы поднимается поросль черных кустов. В ход пошел топор, куски веток и стволов полетели наземь, захрустели под подошвами.

Одолели эту преграду, и впереди появилась новая – полоса «болота», вытянувшаяся, похоже, вдоль всего забора.

– Да, через это не пройти… – задумчиво сказал Андрей. – Если только перепрыгнуть.

Он разбежался и взлетел в воздух, внизу промелькнуло зеленое, ощутил резкий запах торфа, земля ударила в ноги. Затормозить не успел и врезался в ограду всем телом, не болезненно, но ощутимо, и слегка оцарапал подбородок.

– А мы как? – с тревогой спросила Лиза. – Тоже скакать?

Судя по лицу девушки, она вовсе не была уверена в том, что сможет повторить трюк Соловьева.

– Оставайтесь там, – сказал он. – И лучше отойдите. Я попробую справиться.

Пришла мысль, что только в сказке герой в одиночку забирается в логово злодея и сражает его, несмотря на тьму препятствий. Но поспешно отогнал ее, поскольку «болото» с чавканьем подползло к ногам, подпрыгнул и ухватился за верх ограды. Рюкзак, который не догадался оставить, потянул вниз, но Андрей напрягся так, что в плечах хрустнуло, и закинул себя на забор.

Через мгновение он был на другой стороне, рядом с навесом для дров.

Около крыльца стоял «Хаммер», огромный и желтый, как цыпленок-мутант, рядом с ним притулился мотоцикл из тех, которые так любят показывать в американских фильмах – сплошь хром и черный металл.

Андрей оставил рюкзак у ограды и побежал к автомобилю.

Когда тот плавно сдвинулся с места, решил, что сошел с ума. Отреагировал совершенно рефлекторно. Дернулся в сторону, а махина «Хаммера», перемещавшаяся на высоте нескольких сантиметров над землей, так что колеса не вращались, пролетела мимо и врезалась в забор.

Тот содрогнулся, раздался треск и тяжелый скрежет.

Ведущая в дом дверь распахнулась, и на крыльцо выбрался «нехристь» с охотничьим ружьем в руках. Вскинул его, но выстрелить не успел, Андрей нажал на спусковой крючок быстрее.

Крылатого отбросило назад, уродливое лицо исказилось, изо рта и клюва выплеснулась кровь.

– Но как… ты? – прохрипел он, падая на колени.

– Очень просто, – ответил Андрей, переводя «калаш» на стрельбу одиночными.

Пуля попала туда, куда надо – в середину лба, но башка «нехристя» после этого развалилась, точно врезавшийся в стену снежок. Посыпались черные ошметки, полилась багровая слизь, брякнуло выпавшее из рук ружье, и безголовое тело покатилось вниз по ступенькам.

Тут же что-то началось за оградой, что именно, он видеть не мог, только слышал – протяжное сипение, чмоканье, скрежет и треск, словно толпа носорогов ломилась через лес с множеством луж.

Потом все затихло, и донесся бодрый голос Ильи:

– Эй, ты как там, не откинулся?

– Вроде нет, – ответил Андрей.

Он прошел к воротам, запертым на тяжелый длинный засов, и отворил их. «Болото» вокруг забора исчезло без следа, сгинули и черные кусты, а растения, что плодоносили «гнилыми огурцами», пожухли и осели, словно на июньское поле заглянула осень.

Лиза, увидев его, облегченно вздохнула, лицо Зины отразило жадный интерес.

– «Нехристь» готов, – сказал Андрей. – Где у вас остальные?

– Он нас там держал, на заброшенной ферме! – затараторила женщина, указывая туда, где за старыми покосившимися домами располагалось вытянутое здание с загоном. – Вы его убили? Как здорово! Спасибо вам, спасибо!

И она заплакала, на этот раз от радости.

– Лиза, идите туда, освобождайте всех, – велел Андрей, выждав, пока эмоции немного поутихнут.

– О-ха-ха! А мы дом осмотрим! – глаза Ильи засверкали от любопытства.

Женщины удалились в сторону фермы, а они вернулись во двор.

При виде «Хаммера» бритоголовый издал восхищенный вздох, рядом с мотоциклом на пару минут потерял дар речи, зато труп «нехристя» оглядел без особого восторга – подобного добра насмотрелись за последний месяц. Дом встретил их сильным неприятным запахом – словно где-то тут стояло мусорное ведро, которое не опустошали несколько месяцев.

Миновали прихожую, роскошно обставленную, с зеркальным шкафом во всю стену, и, заглянув на кухню, обнаружили источник вони: на столе покоилось разделанное человеческое тело, местами порезанное, кое-где погрызенное, а в тазу лежали «гнилые огурцы».

– О, блин, – сказал Илья, стремительно бледнея. – Меня сейчас стошнит…

Дом, некогда, похоже, вылизанный до блеска, был основательно загажен – очистки, огрызки и пятна на полу, отпечатки ладоней и подошв на стенах, красные брызги на потолке. Странным выглядело то, что разбиты все до единой лампочки – в люстрах и в настенных светильниках.

Под ногами хрустели осколки стекла, углы «украшали» битые тарелки и чашки.

– Да, дедушка Ленин этого бы не одобрил, – сказал Андрей, разглядывая розетку, вырванную из стены с мясом.

– И я не одобряю, – добавил Илья, чье лицо начало приобретать более-менее нормальный цвет.

Заглянув в спальню, обнаружили огромную кровать из тех, которые народ прозвал «траходромами», а на ней – голую девушку без сознания, привязанную к ножке толстой веревкой.

Илья помрачнел, разглядывая синяки, царапины и отпечатки зубов на теле барышни, некогда довольно плотной, но теперь исхудавшей, с грязными рыжими волосами и большой родинкой на подбородке.