Василий Горъ - Клинок его Величества

— Да, ваше высочество! Так оно и было…

— А когда ты выросла, оказалось, что Игрен тебе не по зубам. Так?

Девушка угрюмо кивнула:

— Сотник Снежных Барсов и начальник Ночного двора — это далеко не одно и то же…

— Ну, и почему ты решилась предложить мне свою верность?

— За последнее время вы сильно изменились, ваше высочество! — глядя Коэлину в глаза, сказала Зара. — Вы перестали драться на дуэлях, не рассказываете всем и каждому о самых великих мечниках прошлого, и не вглядываетесь в глаза встречных мужчин… В общем, я подумала, и решила, что теперь вас интересует власть…

— Это было так заметно? — неприятно удивился Коэлин.

— Пожалуй, что да… — не отводя взгляда, кивнула она. И, не дождавшись реакции на свои слова, продолжила: — Как говорил папа, власть — это единоличие. То есть тот, кто ее действительно жаждет, стремится оказаться на самом верху…

— И?

— Рано или поздно вы, ваше высочество, станете королем. А самое слабое место любого монарха — это те, кто его окружают. Ведь по-настоящему верных людей всегда мало… У вас такой один. И тот — был…

— Ты имеешь в виду Валтора? — уточнил Коэлин.

— Да, ваше высочество… — кивнула девушка. — Представив себя на вашем месте, я решила, что у меня есть шанс. И ждала момента…

Решив уточнить еще один нюанс, принц сделал вид, что удовлетворен ее ответом, сменил тему беседы, и, выждав некоторое время, уставился на ее грудь:

— Зара! Напомни-ка мне, что именно ты пообещала…

— Ради жизни графа Игрена я сделаю для вас все, что угодно… — еле заметно покраснев, повторила Зара. Потом сглотнула, шагнула ему навстречу и добавила: — Я действительно готова на все, ваше высочество, лишь бы вы дали мне возможность плюнуть на его могилу…

…Выслушав вассальную клятву Даржины Нейзер, Илзе едва заметно шевельнула пальцами, и я с удивлением увидел, что они складываются в жесты «Опасность…», «Справа…», «Мало…»

Я посмотрел ей в глаза — и вопросы отпали сами собой: принцессе не хватало знаний жестов, чтобы объяснить подробнее, но она была уверена, что эта клятва — просто слова…

Мысленно обругав себя за то, что взялся учить ее жестикуляции так поздно, я с хрустом сжал кулак, чтобы привлечь внимание отца, и… вздрогнул, услышав каркающий смех старой королевы:

— Хе-хе! Граф Аурон, вы еще очень молоды, и… плохо знаете женщин…

«Заметила?» — мысленно спросил себя я, увидел подтверждающий кивок Илзе и… пожал плечами: — Может быть! Но ее высочеству я верю, как самому себе…

Даржина Нейзер выгнула бровь дугой:

— Честно говоря, не ожидала, что Утерс, да еще и заслуживший прозвище Законник, может оказаться настолько легковерным! Юноша, запомните — в своих поступках мы, женщины, склонны руководствоваться чувствами. А эти самые чувства в наших душах меняются так же быстро, как погода в высокогорье…

Читая мне нотацию, леди Даржина работала! Меняла положение тела, дыхание, взгляд, но еле заметно, на самой грани восприятия. И одновременно изображала немощь — морщилась, словно от боли, и прижимала правый локоть к подреберью. Великодушно дав ей отзеркалить пару своих жестов, я демонстративно сменил ритм дыхания, пластику движений и ухмыльнулся:

— Не стоит! Я не смотрю, а вижу…

— Зна-а-комая фраза… — недовольно протянула старая королева, а потом, прищурившись, посмотрела на Илзе: — Девочка моя, ты что, влюбилась?

— Не влюбилась, а полюбила. Ее высочество — моя невеста… — накрыв рукой ладошку Илзе, сказал я. И, решив окончательно добить старую каргу, с усмешкой добавил: — А еще мы обменялись Клятвами Жизни…

Во взгляде Даржины Нейзер мелькнуло нечто, похожее на растерянность! Она что-то прошамкала морщинистыми губами, и… промолчала.

Воспользовавшись паузой, я быстренько передал отцу мнение Илзе. И, увидев подтверждающий жест, слегка расслабился. Как оказалось, зря: увидев мою жестикуляцию, королева Даржина раздраженно фыркнула и зашипела:

— Ты ш-ш-то, сомневаеш-ш-шься в том, что я с-с-сдержу эту клятву?

Принцесса пожала плечами, закрыла глаза и начала говорить:

— В этой жизни люди по-настоящему ценят только три вещи: свободу, деньги и власть… Свобода — это возможность делать то, что тебе вздумается. Деньги — средство, позволяющее расширить горизонты своих возможностей. А власть… власть — это приправа, придающая Жизни настоящий вкус. Те, у кого есть и то, и другое, и третье — уже не люди. Они — боги. Ибо стоят над Законом и вершат чужие судьбы…

Леди Даржина криво усмехнулась:

— Не забыла… Что ж, ты в чем-то права. Вернее, не так: тогда, десять лет назад, я действительно могла бы нарушить любые клятвы… А сейчас… сейчас — нет! Граф Логирд знал, что мне предлагать…

— Все равно я считаю, что этого мало… — глядя ей в глаза, ответила Илзе.

Старуха побледнела(!), вжалась в спинку кресла, затравленно посмотрела на отца, потом на Брюзгу, и, видимо, почувствовав, что слова Илзе имеют вес, понуро опустила плечи:

— Граф Логирд! Я… готова сказать вам Слово…

— Три… — холодно уточнила Илзе.

Леди Даржина потерла ребра под левой грудью, осторожно прикоснулась к торчащей из левого уха игле и угрюмо согласилась:

— Все три… Но… только вам… ну… и… вашему сыну…

…Всю дорогу до своих покоев Илзе мрачно молчала. А, ввалившись внутрь, мертвым голосом попросила Кристу оставить нас наедине. И, с трудом дождавшись, пока служанка уйдет, еле переставляя ноги, поплелась в спальню. Пока я думал, оставаться мне или уходить, оттуда раздался глухой удар, потом второй — и я, ворвавшись внутрь, увидел, как она падает на кровать. Прямо в платье.

Удивленно покосившись на показавшиеся из-под подола босые ступни, я оглянулся по сторонам, нашел взглядом валяющуюся у дальней стены туфельку, и, подумав, присел на покрывало.

Несколько минут ожидания, и Илзе, словно продолжая начатый ранее разговор, глухо поинтересовалась:

— Знаешь, что она сказала мне потом? Ну, после слов о свободе, деньгах и власти…

— Нет…

- «А у тебя, маленькая тварь, не будет НИЧЕГО! Ни мужа, ни любви, ни детей! Да что там любовь — ты не получишь удовольствия даже от мимолетных интрижек. Ибо впереди у тебя, грязное отродье Рендарров, только Кошмар. И смерть. Такая же жалкая, как твоя жизнь…»

— Любовь у тебя уже есть. Муж… муж — тоже… — прикоснувшись к ее ладони, тихонько сказал я. — А Кошмара уже не будет. Никогда…

Илзе сжала руками виски и застонала:

— Кошмар со мной… Всегда… Тут, в моей душе… Стоит закрыть глаза — и я оказываюсь в нем…

Я придвинулся к ней поближе, запустил пальцы в ее волосы и нежно погладил по затылку:

— А так?

Илзе замерла… и расслабила плечи: