Виктор Орлов-Пушкарский - Конфликт интересов

— Раньше дойдет, — заверил я, ухмыляясь. — Я собираюсь к ним. Ты будешь здесь работать, а я там устроюсь.

— Жаль... — протянул он. — Будет скучно.

Когда мы отвели пленных в каталажку и сдали их на содержания охране, можно было двигаться домой. Крыльцо пустовало, а с кухни доносился вкусный запах ужина. Дед с внучкой были рады нашему возвращению со съестными гостинцами, отчего нам тоже, в свою очередь, было приятно. Никогда не думал, что простые и искренние чувства могут приносить столько положительных эмоций. Ведь если бы Грохард не позаботился о грибах и олене, то радости было бы гораздо меньше. Этой маленькой семье, хлебнувшей своего горя, так не хватало простого житейского общения, которой трудно найти в маленьком городе, когда все друг у друга на виду. Мы не лезли в тайны их прошлой жизни, а они не сувались в наши, полностью нам доверяя.

Местные орки нравились мне все больше и больше. Чем лучше я их узнавал, тем сильнее мне хотелось им помочь и даже приказ Штаба переставал играть первоначальную роль.

Мой нос подсказывал, что в этот раз я проснулся как раз к завтраку. Судя по ощущениям, на груди что-то нагло лежало. Я скосил глаза вниз и увидел радостного Колючку. Вьюн, по своему обыкновению, завилял хвостиком. Продолжалось это недолго, так как в следующее мгновение он уже полетел в стену.

— Я, конечно, все понимаю, — стал я отчитывать свое домашнее растение. — Но это уже наглость.

Потягивая носом запах жареной оленины, я встал и пошел в столовую, надевая вещи из «кармана» прямо на ходу. За столом уже сидел вонючка Грохард в чистой одежде и сосредоточенно грыз когти. Зубы орка были плохо приспособлены к такой тонкой операции, и Грохард пару раз прикусил себя клыками.

— Ножом не пробовал? — спросил я его, разглядывая собственный маникюр с уже постаревшими узорами. — Говорят, помогает.

— Нет, а что действительно проще?

— Попробуй, узнаешь, — ответил я и, достав из «кармана» обычный резец, принялся наносить на когти новую гравировку.

— Я всегда завидовал тому, как ты виртуозно орудуешь ножом, — попытался сострить орк, но только подставился.

— Знаешь, что именно в тебе у меня никогда не вызывало зависть? — спроси я и, увидев ждущую гримасу орка, с радостью ответил. — Твое умение работать головой.

— Ты уже достал меня своими подколами! — обиделся Грохард, услышав звонкий смех Хаяры, донесшийся с кухни. — Тебе в Академии язык не вырывали?

— Было дело, — признался я. — Два раза магистр Стройен и еще три раза сам декан.

— Но у тебя, видимо, язык даже не раздвоенный, как у змеи, а еще хуже.

Заготовив для Грохарда очередную шутку, я терпеливо ждал, когда Хая принесет завтрак. Дождавшись ее появления, я поковырял вилкой в тарелке и спросил:

— Хая, а Грохарду ты мясо тоже положила?

— Естественно, — ответила девушка.

— А зря, дорогая. Мясо — пища для мозга, так что Грохарду оно не нужно.

Хаяра от смеха грохнулась со стула, а Грохард потемнел лицом.

— Все, мальчики, хватит ссориться, начинайте завтракать, — попросила девушка, что мы и сделали, заключив на время перемирие.

В задумчивости я съел свой завтрак и поблагодарил хозяйку. Грохард от меня не отставал. Судя по выражению его лица, он жаждал отыграться.

— Я знаю, почему ты такой стервозный, — ехидно заявил Грохард. — Это все оттого, что тебе некуда девать сексуальную энергию!

После его слов у девушки проступил румянец сквозь смуглую кожу. Выпад был серьезный, на него требовалось достойно ответить или просто свести подкол «на нет».

— Извини, но я уже устал намекать тебе на твои умственные способности, дружище. А стервозный я оттого, нежный мой, что ты бросил меня и смотришь теперь только на Хаяру. Если бы ты только знал, как я соскучился по тебе, — мечтательно произнес я, отчего у девушки аж глаза на лоб вылезли от удивления. — Еще раз спасибо за завтрак, но мне надо идти работать.

Как можно быстрее я вышел из-за стола и быстрым шагом поднялся наверх. Сзади раздался дикий рев и кто-то чересчур нервный понесся за мной следом. Заскочив в комнату, я выставил кинетический барьер. В него-то Грохард и врезался со всего разбегу, вовремя не сообразив что к чему. Багровое лицо орка расплющилось от удара, а глаза зажглись злым огнем. Чтобы окончательно «добить» его, я снял со стены зеркало и повернул его к товарищу. Дом снова наполнился диким воплем, а я добавил светозвуковой барьер.

Пока орк остывал, я занялся решением новой проблемы. Требовалось придумать, как контролировать пленных магов, которые могли бы доставить много хлопот. Да и делать из местных орков надсмотрщиков, было крайне нежелательно. Проблему мою решили в Штабе ОКМ. Я в очередной раз вышел на связь и отправил отчет. Оказалось, что меня также дожидался новый шифрованый пакет с информацией.

В нем я обнаружил четкие инструкции по созданию тюремной сторожевой системы, уже устаревшей, но вполне действенной для этого мира. Система работала примерно также, как и мой «Глазастик», только управляющий артефакт закапывался под землю в центре города, а каждому пленному надевался металлический ошейник, начинавший разогреваться при удалении от сторожа. Если с наложением чар проблем не возникало, то вопрос встал с изготовлением самих ошейников. Они ведь требовались металлические. Оставив эту задачу для кузнеца, я пошел в комнату к Грохарду, который должен был готовить свой доклад губернатору. Вместо работы, Грохард был занят тем, что пыхтел и скрипел кроватью. Судя по резким вскрикам, в этом ему помогала Хаяра...

Неуловимым призраком я просочился в комнату сквозь дверь. На столе в ножнах лежал кинжал тёзки. Я неслышно положил его в «карман» и скрылся из комнаты.

То что Грохард не читатель, а писатель, я понял с первых строчек. Работать кулаками и языком у него получалось заметно лучше. Доклад был готов, но с такими ошибками, что я просто диву давался, читая эту ахинею, записанную в артефакте тёзки. Текст был оформлен на общеимперском. Его следовало перевести и записать. Чтобы записать все это на бумаге, требовался грамотный носитель языка, пишущий без ошибок. Как я и думал, письменностью владели не все жители, но писца на рынке я нашел очень быстро. Также он продавал писчие принадлежности, из которых мне требовалась местная бумага. Когда я увидел, на чем они пишут, мне стало плохо, так как даже в качестве туалетной она совсем не годилась, а денег стоила баснословных. Писать официальный документ на своей пластиковой бумаге было чревато лишними расспросами, но тратить целый золотой на десять листочков картона я не решился. Доклад я заканчивал прямо возле писаря, совместив нейроадаптивное заклятье-переводчик и очень удобное бесплатное приложение «Супер офис», умеющее печатать любыми стилями и шрифтами. Вернувшись домой, я положил на стол готовый документ и придавил его возвращенным оружием.