Виктор Орлов-Пушкарский - Конфликт интересов

...Короче, сидели двое няшек-обдолбышей на дереве и курили кайнапис, кайфуя потихоньку, пока на них из леса не вышел я сам.

Хромал я, еле ковыляя, на правую ногу. Левый глаз был закрыт огромным синяком, а голова разбита в кровь. Правый глаз налился кровью. Усыпленный Колючка болтался на мне бессильной веревкой. Левая рука свисала такой же беспомощной плетью, перебитая шестопером, а некогда роскошные светлые локоны слиплись от крови. Губы были разбиты, зубы заборчиком, а с уголка рта свисала кровавая слюна.

— О, Вечный Лес! — воскликнул эльф-дозорный. — Что с ним? Кто это?

— Я его знаю! — закричал другой. — Это же друид Лесант. Он недавно ушел в поход с небольшим отрядом.

— Надо отвести его в Крону.

Ага, счаз.... Я зашатался и шлепнулся на землю, «потеряв сознание». Сами донесете...

Отоспаться не получилось, так как несли меня на кривых носилках и очень неаккуратно, но зато со всей возможной поспешностью. Я лежал с закрытыми глазами, а сам магическим зрением разглядывал окружение. Эльфийские древесные гиганты достигали до тридцати саженей в высоту. Специально выведенные деревья росли таким образом, чтобы создавать внутри ствола маленькие квартирки. У самого основания такое дерево вырастало до пяти-шести саженей в диаметре. Вся система жизнедеятельности дерева находилась в стенах, тогда как в центре ствола образовывались полости, одинаковые по высоте. К верхушке дерева ствол, понятное дело, сужался: и квартирки, по мере роста этажа, уменьшались по своей площади. Чем ниже был статус в обществе, тем выше селился член этого общества. По моим прикидкам, жилое пространство в квартирках варьировалось от шести до двадцати квадратных саженей. Кроны деревьев на высоте сплетались в одно целое, а мягкий золотистый свет шел от маленьких почек на самих же деревьях. Такие же почки росли и внутри жилищ. На деревьях эльфы только жили, а абсолютно вся инфраструктура города находилась на земле, так что ничем особенным (ну кроме Вечного Леса) они не выделялись.

Я четко проследил по корневой системе взаимосвязь всех домов-деревьев с центральным стволом Вечного Леса, от которого так и веяло магией. Когда меня проносили мимо ствола, я мысленно пообещал себе вырвать из этой сущности все магические токи, до которых только вскоре дотянусь...

Меня с трудом подняли по винтовой лестнице (окружающей каждое дерево) до восьмого этажа и уложили на пол, что-то предварительно подстелив. Кругом ощущалось легкое и ненавязчивое действие эльфийского гламура. Потом ласковые женские руки... (а может и не женские? хрен этих ушастых разберешь) Я подглядел... все-таки ласковые и нескромные женские ручки раздели меня и начали омывать теплой водой с маслами. Сдерживаться было очень трудно, но меня, как всегда, выручила магия, справившаяся с похотью ее хозяина.

— К-где я? — прохрипел я, распугивая заботливых девиц.

Скоро в комнате появились еще три эльфа. Судя по усиленному магическому фону их ауры, это были друиды. Они даже попытались смягчить мою боль. Пришлось поддаться и позволить, чтобы не вызвать подозрений, но лучше бы они не мешали. Согласно моему плану, я собирался разыграть случай с амнезией на оба полушария. Болезные всегда вызывают жалость и доверие, а пострадавший друид заслужено получил бы двойную заботу.

— Совсем плох... — прокомментировал мое состояние один из друидов «фирменным» сладким голосом с придыханием, какой встречается у эльфов. — Бедный Лесант. Что эти звери с ним сделали... Пусть приходит в себя. Не будем мешать...

...Мне пришлось корчиться целую неделю, зато, по ее истечении, я снова стал здоров и бодр, чем очень удивил эльфов. За это время я достал Грохарда своими письмами по мыслесвязи. Орк же, в свою очередь, «благодарил» меня за штурмовую винтовку, не подошедшую ему по руке из-за маленькой рукоятки. Единственным из полезных занятий было то, что я отправил новый отчет в Штаб о результатах картографической и геологической разведки планеты, а также о нашем продвижении на пути к поставленной задаче. В ответ снова получил письмо от родителей и пожелание Штаба «...так держать. Целуем в уши. Зендер и компания». Зато я узнал, что у меня оказывается есть невеста. Эта новость меня очень даже обрадовала. Она часто меня навещала, беспокоясь о моем здоровье, но я упорно «не мог» ее вспомнить. Один из друидов посоветовал ей начать заново строить отношения, так как с потерей памяти я потерял все чувства. Совет был дельный и мне понравился вдвойне.

Во взаимоотношениях с эльфийкой, есть свои веселые моменты. Во-первых, у них свои заморочки в головах. До людских «тараканов» не дотягивают (скорее похожи на мошек-однодневок), но свой определенный колорит добавляют. Обязательно расскажу об этом, но все по порядку...

Пришла она уже на третий день, так как раньше ее просто не пускали, боясь травмировать психику утонченной натуры (практически невозможно) моим непотребным видом. Знакомство состоялось довольно буднично. Она долго стояла в проходе и со слезами смотрела на меня. У кого-то была надежда, что я вспомню ее и моя «амнезия» мгновенно вылечится. Моей самой первой мыслью было следующее: «Ух ты, какая зайка ушастенькая» . И тут меня обдало такой нежностью и тревогой за меня, что я чуть не поперхнулся, от транслируемых эмоций. Девушка специально передавала мне все свои чувства. Надо заметить, что мыслеобразами у эльфов принято обмениваться только с близкими или родственниками. «Любопытно, а секс у нас уже был?» — было моей следующей мыслью, когда я рассмотрел незнакомку подробнее. Как оказалось, она была «обещанной» невестой. То есть, ее родители, обещали ее друиду Лесанту. За что и почему она и сама не знала, но расстраивать родителей не желала. А вот чему очень обрадовался я, так что тому, что у моего друида родственников в живых не числилось.

— Спасибо за заботу, — поблагодарил я ее и ответил эмоциями благодарности и симпатии. — Присаживайтесь.

О нет, это чудесное создание с золотистыми волосами и глазами цвета луговых колокольчиков разрыдалось и убежало, оставив меня недоумевать. Только потом я узнал кто она и как ее зовут. После рослых и менее симпатичных орков это знакомство стало для меня лучшим подарком на свете. Мы стали проводить вместе все наше время. Элия стала проводником в потаенный мир эльфийской души. Помимо душевной близости, она помогала мне освоиться в незнакомом мне мире эльфийского быта.

Была она, как и все эльфийские девушки до ста лет, стройна и прекрасна, как это только возможно представить в уме любого мужчины. Мой язык не возьмется описать ее красоту, как побоится описывать красный цвет или зеленый. Ее присутствие было похоже на ласковый луч солнца, на теплое дыхание ветерка и на страстные жаркие объятья одновременно. Не могу сказать, что я сходил с ума, чтобы бросаться с головой в омут любви, но любого ее обидчика был готов убить лишь по малейшему недовольному взлету бровей. Все-таки я прекрасно понимаю природу воздействия эльфийской «магии» соблазнения, чтобы позволить себе влюбиться, но мне было слишком сладко рядом с ней и я бы не захотел добровольно отказаться хотя бы на минуту от этого наслаждения. Так закоренелый наркоман отказывается от полного излечения, боясь потерять вкус к своему «снадобью», продолжая день за днем окунаться в пучину запретного наслаждения. Эльфийский гламур свойственен только женщинам и имеет ментальную природу воздействия. Это неосознанная защитная реакция от мужских нападок и агрессии, а также средство естественного отбора в отношениях с сильным полом. В спокойном состоянии от эльфийки исходит эмпатическая аура любви и спокойствия, дружбы и уважения. Чем сильнее эльфийки боятся и возбуждаются, тем сильнее становится воздействие их гламура, заставляющее чуть ли не влюбляться и боготворить. Влияние гламура столь сильно, что даже не всякий насильник сможет совершить задуманное в отношении эльфийки, скорее он начнет признаваться в любви и, стоя на коленях, умолять не отвергать его. Убийца же скорее изнасилует эльфийку, чем совершит убийство. Для эльфов-мужчин действие гламура можно сравнить с испытанием на устойчивость к магии, не прошедший его так и останется никчемным кавалером без права доступа к телу.