Андрей Круз - Двери во Тьме

— Это тоже тебе, аванс, — подвинул я к нему деньги. — Если договоримся.

— О чем? — чуть заосторожничал он.

— Ты уже допуск получил?

Кирилл вроде как даже протрезвел малость. Помолчал немного, облизнул губы, потом вдруг решительно замахнул полрюмки водки и сказал:

— Получил.

— Тогда вот тебе бумажка, — придвинул я по столу лист, в который были завернуты деньги. — Здесь фамилии вразброс с теми данными, что я сумел собрать. Видишь? — Я провел пальцем по строчкам: — Вот это сестры — Алевтина Скляр и Елена Скляр, Андреевны, годы рождения… это наш профессор… это я, видишь? Валиев Айвар Равилевич. Этот из Сальцева, но на всякий случай — Болотов Пал Палыч, это его дочь, Наталья… это Егоров Иван Степанович, тоже оттуда. Так, вот это Серых, ваш бывший… и Лошаков Иван Алексеевич…

— И что надо?

— Надо лишь посмотреть, какие из этих дел в секретной части и с какими делами какие объединены. Выписать более-менее точные установочные данные на всех указанных лиц. Отдать мне. Забрать машину. Затем мы пожмем друг другу руки и не будем больше напоминать про этот случай.

— Только это — и все? — уточнил Кирилл.

— И все. Больше мне ничего не нужно. Если честно, я вообще не вижу причин все это секретить, если честно, — добавил я для вящей убедительности.

— А с деньгами что?

— Если берешься — считай авансом. Но если не сделаешь, то надо будет отдать.

— Сделаю, — сказал он. — Завтра сможешь меня на Ферму закинуть?

— Смогу, — кивнул я, глядя ему в глаза.

— Завтра лучше всего, — сказал он. — Там нет никого, а я по субботам часто работаю: нравится, когда пусто. Подходит?

Вместо ответа я придвинул к нему деньги, которые он сразу взял. А дальше разговор перешел на машину, причем к нему подключился Федька, активно рекламируя. Рассказали историю с ее добычей, а вот про Рому рассказывать не стали. Мало ли — вдруг суеверный.

Потом Кирилл все же пытался устроить скандал в ресторане и приставал к официантке, но недолго и неактивно, я его водкой ухлопал и отвел в номер, где и бросил на кровать.

— Сам разденешься, не маленький, — сказал я, выходя и закрывая за собой дверь.

Похмелье было, никуда от него не денешься. Старею, наверное. В студенческие времена такая попойка на один зуб только была, а вот сейчас уже не так.

— Когда обратно? — вздохнула Настя, наблюдая, как я быстро, стоя на кухне, пью чай, захрупывая его печеньем.

— К вечеру. На Ферму, там чуть-чуть — и обратно, — изобразил я рукой некое кругообразное движение.

— Пить не будете?

— Не, сегодня не будем. Хотя рупь за сто — Кирюха будет. Машину обмоет и общий успех.

— Это уже его проблемы. Давай, не зависай нигде.

— Хорошо.

Снегопад сменился сегодня морозцем и солнцем. Причем солнцем таким ярким, что глаз не открыть: на снег смотреть больно. Под сапогами хрустел наст, а с капота машины пришлось сбивать комья снега, нападавшего вчера, подтаявшего, а теперь прихваченного морозом.

В гостинице пришлось долго будить обоих — и Федьку, и Кирилла. Федька встал все же проще, а Кирилла подняла лишь угроза того, что и деньги отберу, и машину не отдам. В общем, начал его за базар подтягивать. Встал все же.

За завтраком аппетитом только мы с Федькой и блистали — Кирилл лениво ковырял яичницу, попросил сперва кружку пива, потом еще одну, которую я уже заставил выпить быстро: часы-то тикали. Рассчитались за номер, загрузились в додж с грехом пополам — да и поехали.

На этот раз похмельный Федька не спал — все же похмелье было попроще, — а Кирилл сидел мутный, кряхтел, мотал головой, распространяя тяжелый запах вчерашнего перегара, смешавшийся с сегодняшним пивом. В общем, пришлось форточку приоткрыть, и даже Федьке курить разрешил.

Проезжая через Углегорск, остановился у магазина, купил две бутылки пива, показал Кириллу и пообещал отдать их немедленно после того, как дело будет сделано. Он же предложил по дороге заехать в пельменную и принять «по сто», но я наложил на это вето и все прочее.

До Фермы уже долетели лихо, разве что на обоих КПП Углегорска нас как-то непривычно долго проверяли. И охрана Фермы выглядела какой-то… потерянной, что ли. Высадили Кирилла у административного корпуса, а сами пошли к себе в отдел — вроде как у нас там дела были. Ну а сами уселись, разумеется, чай пить, с пряниками, которые Иван заныкал в шкафу, — для себя, наверное.

— И чего это тебе дает? — спросил Федька, кивнув в сторону окна и подразумевая Кирилла. — Стоит оно «тазика»?

— Стоит. Если подтверждает мою теорию, то стоит точно, не подтверждает… может быть, тоже стоит: тогда станет ясно, что не там ищу. Но думаю, что там.

— Понятно. Ладно, будем посмотреть, как говорили в Одессе.

Потом я достал со шкафа шахматную доску и сыграл с Федькой пару партий, быстро разгромив его в обеих.

— Фигня эти шахматы, — заключил Федька, отказываясь от третьей партии. — Если бы в подкидного, то куда интересней. Я тебе чего, «Клуб четырех коней»?

— Не, не клуб, — легко согласился я.

Кирилл появился часа через полтора, довольный. На мой немой вопрос только медленно и важно кивнул и погладил себя по карману тулупа.

— Поехали! — решительно сказал я. — Пиво в машине получишь. И вообще.

С бутылкой холодного в руках Кирилл заметно повеселел, и едва мы выехали за ворота, как он передал мне свернутый лист бумаги, сказав:

— Тут все есть.

— Молодец, мужик! — похвалил я его, после чего сразу спросил: — Тебя сразу за машиной или накормить сперва?

— С пивом? — уточнил он.

— Можно и с пивом.

Мне все же хотелось сперва посмотреть бумажку в спокойной обстановке, прежде чем окончательно расходиться в стороны. Так спокойней будет. А у Кирилла похмелье такое, что он только на намек на пиво должен реагировать прыжками и радостным лаем. Как и вышло.

Поехали, естественно, к «Деловому клубу» Шалвы. Там спокойней всего посидеть можно, и есть некая гарантия, что Кирьян наш опять с катушек не соскочит. В баре обнаружился сам Шалва — доброжелательный, но чем-то явно очень озабоченный. Усадил нас всех за стол, заказал всем пива за счет заведения и быстро куда-то убежал, сопровождаемый рослым плечистым парнем с автоматом, как нельзя более похожим на телохранителя. Чего это вдруг? Шалва пока еще никого не боялся вроде и с охраной не ездил.

Кирилл, даром что в машине высосал две бутылки, припал к кружке с пивом — как уставший путник к колодцу в пустыне. А я же развернул листок и быстро прочитал записи, благо там не так уж и много всего было. Мне много и не требовалось. А потом я почувствовал, как сердце заколотилось так, словно я собираюсь с парашютом прыгать.

— Что там? — спросил Федька, заметив, как я изменился в лице.