Александр Лидин - Звездный легион

Драго Шиляку не повезло еще до рождения. Если разобраться, то даже до зачатия.

Его отец – Счастливчик Шиляк – попал в нейтропоток. Уровень радиации оказался слишком низким, и Счастливчик не придал значения происшествию. Каждый шахтер рано или поздно схлопочет свою дозу, они за это и получают безумно щедрую плату на копях Тау. В основном не деньгами, деньги выплачивали лишь немногочисленным вольнонаемным, – но их собственными никчемными жизнями.

Однако если бы Счастливчик Шиляк знал, что в ночь после той смены ему предстоит зачать Драго, и что его гены, прожаренные нейтронами, сыграют с его отпрыском злую шутку, то…

То, наверное, все равно бы выпил свои законные два литра дешевого и крепкого красного вина, – всем шахтерам известно, как хорошо оно вымывает радиацию из организма. Выпил бы и потащил бы супругу в койку. Шиляк был фаталистом.

Через три месяца вместо положенных девяти супруга Счастливчика родила абсолютно здорового младенца мужского пола, которого ни один врач не признал бы недоношенным. Он и уродом не выглядел, по крайней мере внешне. Хотя и красавцем назвать трудно: низкий лоб, непропорциональные, слишком длинные руки.

«Руки загребущие» – пошутил один из приятелей Шиляка, за что тут же получил в глаз от счастливого папаши. Слова оказались пророческими…

Однако с лужители способностями пророков не обладали, и датой зачатия не поинтересовались, – признали младенца «жизнеспособным» и поставили идентификационное клеймо.

В возрасте пяти лет Драго можно было дать все двенадцать. Он одиноко слонялся по шахтерскому поселку, по скопищу грязных серых построек из сланцевых плит, затерявшемуся посреди серой равнины. Парень не боялся ни служителей – военизированных полицейских, следящих за порядком в поселке, – ни многочисленных банд, состоящих из агрессивных подростков, которые, давая взятки представителям власти, безраздельно правили на улицах Тау-54. Не боялся даже диких койотов – потомков земных собак, стаями бродивших вокруг поселка и по ночам совершавших набеги на окраинные улочки.

Драго воровал все, что плохо лежит. Он вступал в схватку, даже если противник был сильнее, и никогда не отступал. Его упорству и жестокости можно было только подивиться… Но соседей такие качества не удивляли – население поселка состояло большей частью из пожизненно приговоренных каторжан, которых свозили на Тау со всех концов Альянса. Вернее, лишь с его планет, населенных людьми.

Люди оказались менее восприимчивы к нейтроизлучению. Уэны старались не заниматься вредными производствами: даже от малой доли «нейтро» они на несколько лет впадали в кому… Но Альянсу был нужен нейтрит . Поэтому вместо того, чтобы уничтожать людей-преступников, их отправляли на бесплодные равнины Тау, где им волей-неволей приходилось трудиться на благо Альянса, получая взамен пищу, – и так до конца жизни.

Однако Драго Шиляк, несомненно, выделялся из общей массы.

Когда парню стукнуло двенадцать, его попытался подчинить себе главарь шайки, заправлявшей ночной жизнью той улицы, где жил Драго. Драка переросла в настоящий поединок. В финале Драго убил противника, разорвав зубами ему сонную артерию, после чего с лужители доставили парня в местное Отделение Порядка.

Драго сидел в участке и угрюмо взирал на своих обидчиков. Его огромные пальцы то и дело сжимались и разжимались, словно он собирался вцепиться кому-то в горло. Глубоко посаженные глаза метали молнии. Из уголка рта на воротник протянулась полоска кровавой слюны.

Согласно закону, отцу пришлось выкупить Драго. Впрочем, служители не имели особых претензий к убийце, и сумма выкупа оказалась невелика. По сути, он сделал благое дело, избавив поселок от отъявленного подонка. Однако Драго нарушил еще один закон. Вопреки неписанному кодексу улиц, он не стал предводителем банды. Но отнюдь не потому, что хотел идти работать в шахту…

Так он и заявил отцу в ходе серьезного разговора, состоявшегося на следующий день. Не хочет, дескать, ползать в темноте и царапать ногтями камни. Не хочет, как папаша, всю жизнь барахтаться в грязи, вкалывая за гроши, чтобы кто-то набивал брюхо за его, Драго, счет… Выражался он проще, красноречием юноша не блистал, но смысл прощальной речи Шиляка-младшего был именно таков.

Не слушая ни уговоров отца, ни причитаний матери, Драго собрал вещи и ушел из дома.

Он поселился на краю поселка в одной из брошенных хижин, которые пустовали еще с Недели Смуты. Его никто не беспокоил, ему никто не был нужен. Жил он, промышляя мелким воровством. Несколько раз попадался. И всякий раз, отсидев за мелкую кражу суток десять, оказывался на свободе: инспектор служителей проверял идентификационную татуировку, и выяснялось, что Драго еще слишком молод.

Тау считалась «дном» Альянса – ниже падать уже некуда.

Ссылка? Но любое другое место покажется осужденному на ссылку преступнику с Тау курортом… А держать его взаперти, кормить и поить за счет правительства было бы еще глупее, чем оставлять на свободе. Конечно, существовали принудительные работы, но согласно гуманным законам уэнов «ни одно существо, не достигшее совершеннолетия, не может быть отправлено на принудительные работы или иным способом наказано за свой проступок». Совершеннолетие наступало в двадцать один год, и до этого срока Драго мог чувствовать себя в полной безопасности. Власти планеты-тюрьмы много раз взывали к уэнам, пытаясь уговорить их внести в местные законы некоторые коррективы, но инопланетяне и слушать не желали. Их сила опиралась на власть. По меркам людей, они были консерваторами, каких поискать. Принятое однажды решение, даже если оно было в корне неправильно, никогда не пересматривалось. Единственная уступка, на которую пошли уэны, – система штрафов. Однако теперь Драго жил один. Он отказался от своих родителей и, следовательно, его все это не касалось.

К двадцати годам Драго превратился в огромного волосатого детину с низким лбом и руками ниже колен. Ходил он, сильно сутулясь, не мылся и не стирал своих вонючих обносков. Сальные волосы висели патлами… Словом, впечатление производил малоприятное. Все его нажитое добро состояло из десятка рваных, полусгнивших одеял и набора отмычек, который достался ему совершенно случайно.

Неизвестно, чтобы с ним стало бы дальше, останься он в Тау-52. Скорее всего, служители схватили бы его во время одного из рейдов. А потом, закованный в цепи, он отправился бы в вечную тьму, на самые нижние уровни шахт, куда отказывались спускаться вольнонаемные шахтеры. И там, проклиная всех и вся, стоя по колено в радиоактивной воде, он добывал бы нейтрит за миску похлебки и жалкую корку хлеба. Обычно «светляки», так называли рабочих нижних уровней, дольше года не протягивали…