Михаил Михеев - Путь домой

– Я готов.

Моментально в воздухе перед ним засветилась тоненькая, но ясно различимая зеленая стрелка. Голограмма конечно, но очень качественная, не хуже, чем на лучших образцах земных голографических экранов, только почему-то безо всяких экранов – на взгляд, прямо-таки вполне материальная, создавалась полная иллюзия, что ее можно потрогать. Петр и не удержался, ткнул пальцем. Ему показалось, или из скрытых динамиков и впрямь донесся ехидный смешок, настолько ехидный, что издавшего его хотелось послать всерьез и надолго, но курсант предпочел счесть происходящее глюком и больше ничего не трогать, а выполнять инструкцию, в смысле идти, куда стрелка показывает.

Стрелка показывала на дверь в коридор и, как только Петр шагнул, плавно двинулась перед ним. Дверь с тихим, почти неразличимым шелестом отъехала в сторону, пропуская человека, и тут же закрылась за его спиной. В следующий момент коридор, освещенный до того лишь слабо фосфоресцирующими панелями пола, осветился. Не ярко, свет не слепил, но в то же время видно было все, в буквальном смысле слова каждую пылинку. Непонятно, как это сделано, но ламп, как таковых, не было, зато светились и стены, и потолок, мягким, не раздражающим глаза белым светом. При этом благодаря тому, что свет лился, казалось, отовсюду, полностью отсутствовали тени. Это было непривычно, но удобно.

Пол слабо пружинил под ногами – опять же непривычно, но идти не мешало, скорее наоборот. Однако самым непривычным было не это. Больше всего курсанта удивила ширина коридора. Нынешние земные корабли простором похвастаться не могли. Конечно, в коридоре, скажем, того же «Меркатора» два человека расходились спокойно, но третьему было уже тесновато. Более или менее приличных размеров были разве что погрузочные коридоры на грузовой палубе – как раз под размеры стандартных контейнеров. Здесь же коридор был шириной не менее двух с половиной метров, и смотрелось это очень органично, пропорционально – похоже, предки предпочитали и путешествовать, и воевать с комфортом.

Коридор был длинным, прямым, но до конца его Петру пройти не дали. От коридора отходило множество ответвлений, несколько уже основного, и возле одного из них по-прежнему скользящая впереди стрелка-проводник причудливо изогнулась, требуя повернуть налево. Ну, налево так налево, настоящий мужчина налево сходить никогда не откажется.

Боковой коридор был несколько уже, но Петру так показалось даже удобнее – тело, очевидно, еще не совсем восстановилось после регенерации, и периодически на курсанта накатывала слабость, перед глазами начинало плыть, а координация движений слегка нарушалась. Искинт к этому относился, похоже, с пониманием – во всяком случае, подгонять ни разу не пытался и вообще молчал. В узком коридоре можно было хоть на стенку опереться, не боясь, что не сможешь до нее дотянуться, – Петр пару раз так и поступил, когда всерьез опасался, что упадет.

Как и следовало ожидать, искинт привел курсанта на жилую палубу, где все с тем же шелестом открыл дверь и предложил Петру войти в, как он выразился, «скромное гостевое жилище». Ну, возможно, это жилище и впрямь было скромным – комната-гостиная площадью чуть меньше двадцати квадратных метров, чуть меньших размеров спальня, она же кабинет, и совмещенный санузел. В гостиной диван, пара кресел, небольшой стол, бар, головизор, в спальне – кровать вполне приличных габаритов, пара шкафов, рабочий стол с терминалом и очень удобное рабочее кресло. Что ж, вполне возможно, и впрямь спартанская по меркам предков обстановка. После шикарной каюты два на полтора метра с удобствами в общем коридоре, которая была у Петра на крейсере, – так и вообще… скромненько.

Петр обошел комнаты, открыл шкаф – ну да, все та же форма из немнущейся ткани, два комплекта, лежит себе на полке, на другой – такая же, но камуфляжная, носки, трусы, рубашки… Стандартный набор в общем. Не богато, но вроде бы и все есть. Вон даже запасные ботинки внизу стоят. Во втором шкафу не было ничего – очевидно, предполагалось, что хозяин заполнит его личными вещами.

Аккуратно закрыв шкаф, курсант опробовал санузел, а затем долго, с наслаждением мылся в душе. Конечно, он понимал, что после медотсека его кожа практически стерильна, однако его не оставляло ощущение, словно лекарствами он пропах от пяток до макушки. Этого, конечно, быть не могло, но психика человека – штука интересная и сложная, и самый простой способ отделаться от ощущения, что ты грязный, – не ходить к психотерапевту, а принять душ.

Вообще, уже в который раз Петр поймал себя на мысли, что многие блага цивилизации кажутся настолько само собой разумеющимися, что люди их попросту не замечают. Ну а лишившись их, оказываются, мягко говоря, не в своей тарелке. Если уж ему, прошедшему пусть не полный, но очень серьезный курс подготовки, так не хватало обычных бытовых удобств, то что уж говорить о попавших в экстремальную ситуацию гражданских. Очевидно, в империи тоже задавались этим вопросом, поэтому стремились сделать пребывание своих офицеров в полете максимально комфортным. Оставалось только мысленно поблагодарить их за это и воспользоваться случаем, тем более что Петр даже не представлял, что с ним будет дальше.

Выбравшись из душа и растираясь восхитительно мягким махровым полотенцем, Петр обнаружил, что координация движений, да и вообще самочувствие заметно улучшились, равно как и настроение. Решив, что стоит незамедлительно закрепить эффект, он направился к бару, но, как только потянул за ручку, в комнате раздался сварливый голос искинта:

– Молодой человек. Вам никогда не говорили, что пить на пустой желудок вредно?

– Зато приятно. – Петр выудил из бара пузатую бутылку с незнакомой этикеткой и нерусскими буквами, набулькал себе граммов пятьдесят в стоящую тут же, в специальном зажиме, рюмку, попробовал и удовлетворенно крякнул.

Жидкость в бутылке оказалась очень приятным на вкус кофейным ликером. Выцедив ее мелкими глоточками, Петр поискал глазами, чем бы закусить, но, увы, ничего подходящего в поле зрения не было. План «Б», то есть занюхивание рукавом, тоже оказался несостоятельным – после душа курсант был в одних трусах, а трусов с рукавами имперская легкая промышленность, похоже, не производила. Петр, конечно, не боялся, что его с такой дозы развезет, но пить без закуски – это уже алкоголизм. Пришлось разочарованно поставить рюмку на место.

Тут же в углу зашебуршало, и на глазах удивленного и немного опешившего от неожиданности курсанта к бару подбежал небольшой робот, похожий на паука-переростка. Паук ловко схватил грязную рюмку и с невероятной сноровкой сполоснул ее, протер, продул и поставил на место – блестящую и чистую. Курсант где стоял, там и сел, хорошо еще, сзади было кресло, – что угодно он ожидал, но такого вот… Нет, роботы-ремонтники были и на земных кораблях, но роботизированная прислуга… По слухам, подобное и на Земле-то если и встречалось, то разве что в очень богатых домах, и стоили подобные роботы немалых денег, а уж тащить их в космос никому бы и в голову не пришло. Посуду на их крейсере, например, мыл дежурный по камбузу – человеческие руки обходились дешевле хитрой электроники.