Оксана Велит - Спускаясь к звездам

– Я постараюсь быть сильной, – пробормотала Нес.

Она действительно старалась. Но ее старания были столь сосредоточенно-усердными, что по-настоящему сильной она так и не стала. В деланном спокойствии Нес не было никакой естественности, ее сотканная из паутины душевная броня могла разорваться от любого неловкого движения, и Нес стоило неимоверных усилий сохранять ее целостность.

Вот и сейчас она старалась быть сильной – не закричать, не забиться отчаянно, будто выброшенная на берег рыба. И когда Нес начало казаться, что стены вот-вот сомкнутся, раздавив её, смяв, как фантик от конфеты, – спуск, наконец, закончился, и странники снова оказались на широкой прямой площадке.

Из проема в противоположной стене доносились непонятные звуки – короткие злые выкрики, многоголосый ропот, и над всем этим – лейтмотивом лилось монотонное чтение. Было понятно одно – в соседнем помещении не меньше нескольких десятков землян.

Ольт хотел было перевести дух после утомительного спуска, но тут впереди мелькнула тень и исчезла в проходе. Нельзя было мешкать ни секунды. Командир вскинул оружие и метнулся к проходу, остальные последовали за ним.

Этот коридор оказался совсем коротким и заканчивался неровным проемом, из которого лился призрачный свет, какой могли давать факелы или лампады. Чтобы войти в этот проем, странникам пришлось пригибаться и неловко протискиваться боком, теряя драгоценные мгновения. К моменту, когда проскользнувший мимо странников дикарь сдавленно крикнул своим об опасности, в подземном зале успели оказаться только Ольт и Зали. Если бы дикари как следует подготовились к возможному нападению, нерасторопность странников могла бы привести к провалу всей их операции. Но земляне были слишком заняты – они плотно сгрудились в глубине зала и увлеченно за чем-то наблюдали – прежде, чем они начали поворачивать головы на крик, прошло несколько мгновений, которых для странников оказалось достаточно, чтобы открыть огонь.

Некоторые дикари пытались хвататься за винтовки, но было уже поздно – голубоватые лучи косили землян, как газонокосилка скашивает слишком буйно растущую траву. Даже те, кто напялил на себя инопланетную броню, не сумели воспользоваться выгодой своего положения – никто не смог правильно надеть и закрепить бронекостюмы, так что на их телах осталось достаточно уязвимых мест. На этот раз странники, наученные горьким опытом прошлой ночи, не щадили никого – женщины и дети получали такие же порции смертельных зарядов, как их мужья и отцы.

В изрядно поредевшей толпе дикарей Ольт заметил привязанного к железной трибуне Ное и принялся отстреливать врагов с двойным энтузиазмом. Наконец, всё было кончено – пол подземного храма стал мокрым и липким от крови, факелы выхватывали из мрака красные брызги на стенах, тела в беспорядке лежали на каменных плитах, – и если кто-то из дикарей еще был жив, то речь шла только о предсмертной агонии, которая вот-вот должна была оборваться.

Странники опустили раскалившееся почти докрасна оружие и приблизились к Ное, аккуратно переступая через убитых, чтобы не перецепиться. Выглядел он неважно – изможденный и сломленный, с кровавым месивом вместо груди, с черной обугленной по краям дырой на месте глаза – он постанывал и даже слегка скулил. Обступившую его команду Ное обвел безжизненным взглядом и снова опустил голову.

– Он еще не отошел от шока, – предположил Сау. – Скорее всего, не узнает нас или принимает за галлюцинацию.

– Мы сможем вытащить его отсюда? – спросил Ольт.

– Да, но раны лучше обработать на месте. Это не займет много времени.

Сау встал на колени у трибуны, к которой был прикован пленник, и начал колдовать над аптечкой. Достал из помеченного красным чемоданчика несколько бутылочек с разноцветными жидкостями и скрученную в рулон полоску эластичного шелкового пластика, используемого специально для наложения повязок. Этот потомок обычного тканевого бинта как нельзя лучше подходил для перевязывания ран в походных условиях – он давал коже «дышать», но при этом не пропускал влагу, мягко ложился на рану, не вызывая дискомфорта, и не сползал от резких движений.

Отрезав от рулона кусок нужной длинны и пропитав его лекарствами, способствующими скорейшему заживлениию, Сау попросил Нес придавить бинт к ране на груди Ное и аккуратно подержать, пока он будет закреплять его пластырем. Нес сделала все, как её просили, и Сау начал возиться с пластырем. Заметив, что бинт сместился, врач обратился к помощнице:

– Держи аккуратнее.

– Ага, – сказала Нес и сместила бинт еще дальше от раны.

Сау бросил полный раздражения взгляд на свою импровизированную медсестру и только тут заметил, что она отвернула лицо.

– Будь внимательнее, Нес. Смотри, что ты делаешь, не отвлекайся.

Нес скосила глаза на рану, и к ее горлу подкатила тошнота. Её вовсе не смущал вид истерзанных тел землян – те были дикарями, и боль их казалась игрушечной, ненастоящей. В то время как раны на теле Ное выглядели как бортовой журнал боли, где каждый оттенок был описан подробно и расцветал в сознании Нес огненными цветами.

Когда с обработкой ран и перевязкой было покончено, странники подхватили Ное и заторопились на выход. Держать его старались аккуратно, но извилистые узкие коридоры и неудобные проходы не были предназначены для того, чтобы по ним переносили раненых, и Ное то и дело вскрикивал, задевая стены то ногой, то плечом.

Хотя снаружи было жарко, и ветер то и дело швырял в лицо горсти раскаленного песка, странники были рады, наконец, выбраться на поверхность после темного подземелья, отмеченного печатью смерти. Уложив Ное в тени от валуна, Ольт обратился к команде:

– Ну что, какие будут соображения? У нас есть один с переломанными ребрами и еще один, который вообще неизвестно когда сможет самостоятельно двигаться. Я правильно тебя понял, Сау?

– Раны я ему как мог обработал, – ответил врач. – Если не будет заражения, Ное сможет встать на ноги дня через два-три. Если же наши антисептики окажутся бессильными против земных бактерий, и начнется нагноение, то вообще неизвестно, чем дело кончится.

– Да уж, ясно одно – мы стремительно теряем боеспособность, а путь впереди неблизкий.

– Может привяжем палатку к штыкам и сделаем из нее носилки? – предложила Зали.

– Когда я сказал про неблизкий путь, то имел в виду приблизительно тысячу километров. Тащить раненого бойца на такое расстояние – непозволительная роскошь. Мы и так успеем выдохнуться, а еще неизвестно, сколько столкновений с дикарями нам предстоит пережить.

– А может быть, – несмело начал Ильчи, – нам лучше оставить Ное здесь? Только до того времени, как сможем найти подкрепление и отослать кого-нибудь за ним.