Наталья Бульба - Воплощенные

– О… – Джангаш, продолжая представление, тяжело поднялся со своего места, отошел к озеру. Остановился там. Опущенные плечи, тонкие пряди светло-пепельных волос рассыпались по ткани цвета червленого серебра. – Я хотел сказать, что совет недооценивает вас, но только сейчас понял, что это уже далеко не так. Вряд ли юный князь Дираков не получил возможности познакомиться с вами поближе.

– Я жила в другом мире, князь. И дело не в том, хуже он или лучше. Их время летит быстрее. За двадцать лет там мне пришлось потерять, начать все сначала, подняться на вершину, упасть оттуда, принять новые условия.

– Кто был там вашим мужем, нимера? – резко повернулся он ко мне.

Я же, не удержавшись засмеялась. Горько.

– Вы тоже умеете задавать правильные вопросы, князь. Но не я, а вы обещали ответить на мои.

– За ответ на этот я готов снять ограничение на клятву, которую дал.

– Не делай себе больно. – Губы Эриара почти коснулись кожи, когда он наклонился ко мне.

Теплое дыхание обожгло, запах его тела коснулся ноздрей. Впервые вот так близко, бескомпромиссно. Открывая глаза на то, насколько он желанен.

Это было как сумасшествие.

Поединок, который я вела, был сродни бою на мечах. Каждый удар мог оказаться смертельным.

Моя дочь самовольно покинула крепость. Не зная опасностей, которые ее подстерегали. Не ведая, к каким последствиям это могло привести. Не понимая, что для меня это было как приговор. Я оказалась плохой матерью, раз не догадалась, о чем предупреждал мой дар.

Для меня же в этот миг важнее было другое. Мой мужчина. Единственный, которого я ждала.

– Мой первый муж был бандитом, – холодно произнесла я. – Разбойником, мародером, убийцей. – Взгляд Аранара метнулся, Джангаш удовлетворенно опустил ресницы. – Правда, узнала я об этом только незадолго до его смерти.

– Те хроники, о которых вы спрашиваете, нимера, у князя Маркирера. Князь Эриар прав, мало кто заинтересовался поводом того поединка. Боюсь, мой отец был единственным.

– Те хроники хранились у моей прапрабабки?

– Да, нимера. После появления клана Арлаков именно в его святилище находился первоначальный текст договора. Все остальные списки значительно отличаются от него.

– И вашему отцу удалось узнать чем?

– Он ответил односложно: туман.

– Но это, – посмотрела я на Аранара, – не приближает меня к пониманию того, что происходит в совете.

– Наш мир меняется, нимера, – он горько усмехнулся, – воплощенные больше не видят своего места здесь. Люди развиваются быстрее, чем мы. Их становится все больше, и они не желают нашей опеки.

– А ваша сестра, лери Талина, – продолжил Джангаш, – разрушила веру в последнее слово.

– До Раскола, – подал голос Эриар, – князья правили кланами сотни лунаров, отец передавал власть сыну, когда тот был готов ее принять. Джангаш сейчас самый старший, но ему всего триста. Мне и Аранару по двести. Тамирану, Шумелу, Хатару – по сто. В истории нашей расы такого еще не было.

– Над ними властвуют желания, а не целесообразность, – принял эстафету Джангаш. – Тамирана еще может приструнить Эриар, да и то неизвестно, долго ли он будет слушать отца.

– Время перемен, – усмехнулась я. И, заметив недоумение на лицах князей, пояснила: – В том мире, где я жила, мудрецы одной из древнейших рас писали своим врагам: «Чтоб тебе жить во время перемен». Мне довелось узнать его там, предстоит познакомиться и здесь.

– Эсофи! – задумчиво протянул Аранар. – Так ли плохо это, как кажется?

– Так ли хорошо, – грустно улыбнулась я ему, – как мечтается?

– У вас еще есть вопросы, лери Талина? – не принял участия в обмене мнениями Джангаш.

– Да, – мой жесткий взгляд он выдержал, даже не моргнув, – последний. Как снимается проклятие?

Я успела заметить, как переглянулись Аранар и Эриар. Не заговорщицки, а словно говоря один другому: «Я тебя предупреждал!»

Это было интересно, но вполне могло и подождать.

– Об этом можете знать только вы, нимера, – развел руками князь металла.

Я же позволила себе улыбнуться, горько и торжествующе:

– Значит, его можно снять.

Хохот эхом ударил по стенам грота, метнулся к высоким сводам.

– Я спокоен за воплощенных, нимера, – заявил Джангаш, когда закончил смеяться. – Теперь позвольте вас покинуть. – Не дожидаясь моего ответа, он направился к выходу из пещеры, но, поравнявшись со мной, остановился. – Я подниму гарнизон. Если будет нужна моя помощь в поиске будущей лери, пришлите вестника. Надеюсь, вам не придется долго беспокоиться за нее.

Поблагодарила я князя улыбкой, не могла произнести ни слова. Разговор был слишком тяжелым, предчувствие большой беды продолжало ошейником сжимать горло.

– Я провожу вас, – подошел к нам Аранар, когда Джангаш скрылся в узкой расщелине.

Дождался, когда Эриар поможет мне подняться. Ноги не держали, пришлось тяжело опереться на его руку.

Когда мы поднялись наверх, солнце клонилось к горизонту. День пролетел как один миг, в котором оказались спрессованы многие жизни. Одной из них была жизнь моей дочери.

У портального круга муж оставил меня. Они с Аранаром отошли в сторонку, о чем-то тихо переговариваясь. Я понимала, что обсуждали план поиска Дарии, но это понимание было каким-то отстраненным. Лишь факт, который не делал меня живее.

– Как это произошло? – Я заставила себя спросить, когда он вернулся. Портал был активирован, но для меня было важно услышать ответ сейчас, а не когда мы окажемся в Самар’Ин.

– Командир наемников приказал отравить Танраша и унести его в лес. Дария отправилась его искать, Александер нашел записку в ее комнате.

– Пути! – выдохнула я.

Эриар удивленно вскинул бровь, но тут же кивнул. Не воспользуйся она внутренними путями, не смогла бы покинуть крепость незаметно.

Я сама учила ее!

– Не казнись. – Он на мгновение прижал меня к себе, словно делясь своими силами. – Аранар поднял дарханов, отправил вестника Тамирану. Его воины тоже участвуют в поиске. Локар уже в воздухе. Еще не наступит ночь, как девочка будет с нами.

Он говорил уверенно, но не верил сам себе. Не верила ему и я.

Оплот клана Арлаков встретил нас одинокой фигурой Сашки в пустом портальном зале.

И это стало последней каплей. Слезы хлынули из глаз, затмевая все влажной пеленой, рыдания сотрясли тело.

Я не хотела быть сильной!

Дария

Мне было стыдно. Мне было настолько стыдно, что вторым желанием (после – оказаться рядом с мамой) было немедленно провалиться сквозь землю. Но даже этого я не могла. Только сидеть, съежившись, чтобы обо мне не сразу вспомнили, и слушать тихий разговор Лимео и Ромио.

Что удивительно, ни один из них ни слова не произнес о моем сумасбродстве. Словно приняли его как данность. С одной стороны, это радовало, не пришлось выслушивать, какая я дура, а с другой…