Виктор Тюрин - У каждого своя война

Вот он чуть взмахнул рукой. Я чуть наклонил голову вбок и увидел переходящих улицу троих головорезов. Спустя несколько секунд они перешагнули через порог и остановились, оглядываясь по сторонам. Тут же полтора десятка посетителей тут же разразились приветственными криками, но те не обращая внимания на своих собратьев по ремеслу, вычислив меня, как своего клиента, уже шли по проходу, в направлении моего стола. Подойдя, бесцеремонно оглядели меня, всем своим видом стараясь выказать свою независимость, затем сели за стол, напротив меня. В зале мгновенно воцарилась тишина.

С минуту мы рассматривали, ощупывая взглядами, друг друга. Эти люди были человеческими отбросами. Разбойниками, грабителями и убийцами. Настороженные и злые глаза, широкие плечи, узлы мышц, выпирающих из-под материи. И в то же время они чем-то отличались от них. Если остальные посетители были в основном одеты в грубые, выцветшие куртки и неопределенного цвета штаны, заправленные в порыжелые сапоги, то эти выглядели на их фоне настоящими франтами. После короткого и обоюдного изучения, один из них, с рваным шрамом на шее, спросил: - Что за дело?

- Выкрасть узника из тюрьмы, - ответил я ему вполголоса.

- Из городской?

- Нет. Замок - тюрьма Льюченца.

Головорезы переглянулись. Их сомнения были понятны, поэтому я продолжил разговор:

- Я иду с вами.

Разбойник со шрамом криво усмехнулся:

- Ты, господин хороший, хоть представляешь, сколько там стражников?

- Двадцать восемь солдат, из них три сержанта. Два поста. В надвратной башне и перед воротами. Все остальное я скажу, когда получу ваше согласие. И в другом месте.

Главарь быстро пробежал глазами по залу, затем повернул голову ко мне и сказал:

- Может, вы и правы, но насчет денег мы можем поговорить сейчас.

- По десять золотых флоринов на нос сразу, и еще сорок каждому - после дела.

- Цена хорошая, что и говорить. Грех отказываться от таких денег. Задаток у тебя с собой?

Пришла моя пора усмехаться: - С собой. Но его сначала заработать нужно.

Тут раскрыл рот, сидевший по правую руку, крепкий парень с обычным, ничем непримечательным лицом:

- Что-то ты, господин хороший, не то говоришь. Ты что нам не веришь?

Сейчас в его голосе звучала неприкрытая угроза.

- С чего это я вам верить должен? - ответил я с наигранной ленцой. - Проверить сначала надо, на что вы способны.

- Проверить, говоришь? - сказал здоровенный малый с грубым, обветренным лицом, сидевший по левую руку от своего атамана. - Хорошо. За один золотой я прямо сейчас перережу глотку любому, сидящему в этом зале.

В зале воцарилась напряженная тишина, а меня, наоборот, пробило на веселье. Сдерживая смех, я коротко обежал глазами замерший зал, затем сказал:

- Я на всякую ерунду деньги не трачу. Идемте. Продолжим разговор на свежем воздухе.

Выйдя на улицу, я сразу повернул направо. До того как войти в харчевню, я, если можно так сказать, обошел ее кругом, и нашел рядом с ней пустырь - пепелище. Как сказал мне хозяин этого заведения, между харчевней и городской стеной была небольшая конюшня, а потом взяла и сгорела. Отстраивать ее, видно, было невыгодно - так и осталось пустое место.

Завернув за угол, мы оказались на этом самом пустыре. Пройдя несколько метров, я неожиданно развернулся и выхватил меч. Бандиты на миг замешкались, но уже в следующую секунду в их руках блеснули длинные ножи. Мгновенно подобравшись, они сейчас походили на хищников, настигших жертву, чем на людей - холодный взгляд, напряженные для прыжка тела, выставленные вперед ножи - клыки.

- Нападайте!

Здоровяк бросился на меня самый первый.

"Грубо и неумно. Я-то думал, что они профи".

Я и правда думал, что у них есть наработанные схемы уличных схваток, но подобное начало разом поставило под сомнение наем этих бандитов. Уход в бок, резкий взмах меча и кинжал вылетел из руки бандита, выбитый моим мечом, а уже в следующее мгновение мне пришлось менять свое мнение, уходя от ножа главаря. Тупые действия здоровяка оказались своего рода отвлекающим маневром для того, чтобы остальным напасть на меня с двух сторон. Уйдя от замаха атамана, мне пришлось использовать весь свой богатый опыт, чтобы среагировать на удар второго бандита. Выбить нож у него не удалось, но я смог ударить его плашмя мечом по плечу. Взвыв от боли, разбойник отскочил в сторону. Я уже начал разворачиваться к главарю, а тот уже атаковал меня. Его удар я смог парировать только потому, что тот имитировал удар, а не бил в полную силу. Сделав шаг назад, я поднял меч, говоря тем самым, что схватка закончилась.

- Ну, как? - поинтересовался здоровяк.

- Беру.

Сунув меч в ножны, кивнул Джеффри, который вместе с Игнацио, присутствовал при схватке. Тот отсчитал им по десять золотых, после чего я рассказал им подробности плана, а по окончании договорился о месте и времени встречи. Спустя два часа я встретился с Винценто Перроне. Согласовав с ним последние детали, мы расстались.

На следующее утро Игнацио был послан за одеждой стражников, а Джеффри за фальшивыми бумагами для сопровождения пленника в крепость. Когда все было принесено, в шесть часов вечера, под колокольный звон, мы выехали из города к месту встречи с бандитами. Около часа ушло на переодевание и согласование действий. Главарь переоделся в балахон узника, а лицо и руки измазал сажей. Остальные двое головорезов переоделись в форму городских стражников, как и мы с Игнацио. Оставив одежду и оружие на попечение Джеффри, вышли, сели на лошадей и поехали в сторону крепости - тюрьмы.

Часовой на стене, услышав про пленного, стал виртуозно сравнивать городскую стражу со всеми подряд представителями животного мира и угомонился только после того, когда я ему пригрозил:

- Еще одно слово и я перекину бумаги через стену, а узника привяжу к воротам! После чего мы уедем!

Часовой сразу заткнулся, но через секунду снова закричал, но уже не нам, а вглубь замкового двора:

- Узника привезли! Принимайте!

Спустя десять минут я уже протягивал через окошечко в воротах сержанту бумаги на арестанта, после чего мы ждали еще полчаса, пока не приоткрылись сами ворота. Внутри нас встретил заместитель коменданта тюрьмы. Худой, неопрятно одетый, человечек с мутными глазками и редкой растительностью на подбородке. Судя по виду и по запаху, было видно, что его оторвали от дружеской и продолжительной беседы с кувшином вина. Презрительно кривя губы, он, в свою очередь, обрушил на нас, поток ругани. Два стражника, которые его сопровождали, откровенно ухмылялись, глядя на нас. Излив свой гнев, заместитель коменданта, зло буркнул: - Кто из вас старший?

- Я, - сказав, шагнул вперед.

- Пойдешь со мной! Остальные олухи пусть здесь ждут! А вы чего ухмыляетесь, придурки? - обратился он к своим стражникам, стоявшим у него за спиной. - Примите у них арестанта! И живо за мной!