Александр Шакилов - Война зомби

Самого пилота в кресле под крылом не было.

— Что это? Откуда здесь? — Очкарик метнулся к профессору. Но, не добежав каких-то метра три, резко вильнул в сторону, уйдя под прикрытие массивной стальной конструкции, очень удачно запланированной тут инженерами-проектировщиками.

Наверное, этот маневр случился из-за того, что усато-бородатый ордынец рухнул с простреленным горлом, из которого тут же начало обильно хлестать. А очкарик не испугался, нет. Просто передумал разговаривать с профессором, бывает, обычное дело.

Ордынец, что тер шишку, упал лицом вперед.

И вот тут прихвостни Братства будто с ума сошли. Они дружно заулюлюкали, затрясли копьями и автоматами, принялись озираться по сторонам и что-то выкрикивать — надо понимать, оскорбления в адрес невидимого стрелка, спустившегося с небес и завалившего уже троих. Пардон, четверых. Нет, пятерых. Нет…

Ордынцы падали как подкошенные — да, у Данилы создалось именно такое впечатление. Он даже явно представил себе эту заточенную, словно бритва, косу, срезаюшую подряд не траву, но людей — одного за другим, справа налево. Семь трупов. Восемь.

Пауза.

Патроны закончились?..

Ордынцы, те, кто еще был жив, сообразили, что оскорблениями стрелка-косаря не выманишь, и принялись рассредоточиваться. Вот только трое пленников никак не способствовали быстрому передвижению по платформе. Пленники мешали, очень мешали. И если командир пообещал профессору, что их отпустят, то ордынцы такого слова не давали.

Одновременно двое ублюдков посмотрели друг на друга, потом на Дана, потом убрали свои лапы с его рук — для того чтобы потянуться за оружием. Это было их ошибкой — роковой, зато последней. Одному Данила вбил кулаком кадык в горло, второму проломил висок. Они не успели еще осознать, что мертвы, а он уже отобрал у обоих оружие. Автомат оставил себе, а копье выкинул. Выкинул в спину того урода, что замахнулся на Маришу топором. Попал аккурат меж лопаток, наконечник пробил тело и вышел наружу с другой стороны, где-то в солнечном сплетении. Урод еще что-то хрипел и пускал кровавую пену, когда Мариша прервала его пустую жизнь очередью из трофейного «калаша».

— За мной! — У Данилы появилась одна безумная мыслишка, которую требовалось срочно проверить не в теории, но на практике.

Мариша последовала за ним, стреляя в тех, кто оказывался у них на пути. Она едва не завалила профессора, который опрометчиво резко поднялся с пола прямо перед ней, — хорошо, Данила успел отвести ствол Мариши в сторону и пули достались ордынцу, позволившему себе нацелить оружие на «варягов».

— Отец, с нами! Давай!

Пригнувшись, они подбежали к большому крылу из дюралюминиевых труб, соединенных между собой эдаким горизонтальным веером. Крыло крепилось к тележке — раме на колесах с креслом пилота и силовой установкой, вращающей в полете трехлопастной винт. Над передним колесом располагалась панель приборов из четырех циферблатов и одного ЖК-дисплея. Вот и всё, конструкция предельно простая. Настолько простая, что при иных обстоятельствах Данила вряд ли рискнул бы подняться в воздух на этой штуковине. Хотя, конечно, если жизнь заставит…

А разве еще не заставила?

— Ты чего, хочешь на этой штуке убраться отсюда? — У Мариши закончились патроны, а запасного магазина не было. — Без меня? Она же одноместная.

Дан уже заметил.

— Ничего не получится. — Отец затряс тремя подбородками Ашота. — Движок прострелен.

И это тоже Данила увидел, спасибо. Короче говоря, искусственная пташка резко разучилась летать.

— Но попытаться ведь стоило.

Выпустив последнюю очередь, АК Данилы замолчал. Пусто. Перезарядить нечем.

Снять, что ли, со стенда чуть правее, на надстройке, оранжевый спасательный круг и им сражаться с лютым врагом? Пули просвистели прямо над головой, заставив «варягов» пригнуться. Это у ордынца — одного из немногих пока что живых — сорвало крышу, и он принялся беспорядочно палить по сторонам. Пули рикошетили от труб, на которых было написано «Вода», от небольшой лебедки у ограждения… Ордынец упал с дырой в груди. Завалили его из снайперки с глушителем — факт, но не из «винтореза», а из чего-то более мощного.

Кто-то методично убивал ордынцев, пока те бестолково метались по платформе.

Кто?

И зачем?

— Даня, любимый, что-то тихо совсем. — Мариша тронула его за плечо.

И то верно. Тишина, как в гробу. Данила осторожно выглянул из-за крыла дельтаплана, за которым троица вроде как спряталась.

Мертвый ордынец лежал в каких-то десяти метрах от них. И у него наверняка имелись запасные магазины к «калашу». А делиться — это правильно. Пусть ублюдок хоть после смерти сделает что-нибудь хорошее — снабдит Данилу боеприпасами. Жаль только, труп сам не подойдет к укрытию «варягов», придется прогуляться.

— Сидите здесь, — велел Дан.

Так батя с Маришей и послушались — выбрались вслед за отпрыском и мужем соответственно.

Он поднял автомат — для устрашения потенциального противника, на всякий случай. Вот только противников пока что наблюдалась недостача. Неужели стрелок покончил со всеми ордынцами? Везде трупы, кровь… А где, кстати, тельце очкарика с баллоном? Очкарика нигде не видно, плохо…

— Командир, похоже, живой еще. Или где-то валяется дохлый, но не здесь. Надо найти его и забрать емкость с вирусом, верно, отец? Это сейчас самое главное.

Профессор кивнул.

До ближайшего трупа с запасными магазинами оставалось полпути, когда Данила краем глаза заметил какое-то движение слева. Он рефлекторно вскинул автомат и нажал на спуск. Увы, оружие без патронов стрелять отказалось. Категорически.

— Держи его! Держи! — Профессор рванул с места к очкарику, именно на эту мразь со слизнем вместо глаза среагировал Дан.

— Стой! Куда?! — Он не успел задержать отца.

Расстояние до врага рода людского было слишком значительным для того, чтобы, топоча по стальному полу платформы, застать его врасплох. Враг медленно, точно наслаждаясь бессилием «варягов» что-либо изменить, поднял АПС и навел на бегущего к нему толстяка.

Сейчас палец нажмет на спуск и…

Выстрелить он не успел.

Пулей невидимого до сих пор косаря ему перебило кисть у основания, оторвало ее вместе со «стечкиным». Обнажились кости, кровеносные сосуды, хлынуло… Враг не чувствовал боли. Потеряв оружие, командир ордынцев не потерял самообладания и способности выполнять поставленную задачу. Профессор его больше не интересовал. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он двинул к ограждению, прижимая уцелевшую руку с баллоном к корпусу так, чтобы ее нельзя было отделить от тела — инцидент с правой конечностью его кое-чему научил.

Профессор продолжал мчаться к нему.