Вячеслав Аничкин - Нифилим

– Почему вы так думаете?

– Не знаю. Мне кажется, что это более вероятное развитие событий, чем путешествие назад во времени. Хотя я могу ошибаться.

– Что нас там может ожидать? – спросил Стен.

– Откуда я знаю? Я хочу только вернуть себе свои силы и все. Мне терять нечего. Если у меня ничего не получится, то это ничего не изменит. Поэтому мне абсолютно не страшно. Вот только хватило бы здоровья вынести все это.

В самом деле, сейчас Лири рисковал меньше всех. Даже Свенсен, с его пристрастием к спиртному, в случае неудачи, терял больше. По крайней мере, он мог прожить еще лет двадцать. А старик получал возможность поправить свое положение. Стен, с его бурлящим оптимизмом и тягой к тайнам, также обладал хорошим здоровьем и был обречен на долгую и веселую жизнь. Я прекрасно себя чувствовал с Алией и был доволен работой в своем магазине. Неизвестное начинало пугать.

– Через пять минут начинаем, – сказал Свенсен и я вышел из оцепенения.

Здравый смысл подсказывал мне, что не стоит ввязываться в эту авантюру. Но теперь я хотел знать правду. Если для этого мне предстояло рискнуть жизнью, то я был готов.

– Мистер Свенсен, а вы уже знаете, что будете говорить? – задал вопрос Стен.

– Да, я уже готов. Предлагаю всем положить ладонь правой руки на книгу.

Когда мы выполнили то, что он сказал, было ровно двенадцать часов. Мне передалось волнение всех присутствующих. В комнате воцарилась тишина. Ладонь Свенсена оказалась поверх моей, и я почувствовал, что она дрожит. Было видно, что он не решался произнести заветное слово. Прошла минута. Свенсен продолжал молчать. Внезапно он резко выдохнул, выпрямил спину и отчетливо сказал:

– Д-иль-мун…

Все посмотрели на него. Ничего не происходило. Книга по-прежнему была еле теплой.

– Это все? – тихо спросил я.

Свенсен поднял на меня взгляд и ответил:

– Да. Я сказал слово «Элохим» на нифилимском языке.

– А вы уверены, что правильно все сделали? – осторожно поинтересовался Лири.

– Конечно. Элохим – это бог по-арамейски, а Д-иль-мун – то же самое на нифилимском.

– Наверное, нужно все-таки открыть книгу, – сказал Стен.

Никому не хотелось этого делать, но это, видимо, было единственным способом заставить книгу работать.

– Хорошо, давайте это сделаем, – как-то странно протянул Свенсен, и мне показалось, что у него медленно закрываются глаза. Он попытался открыть книгу, но пошатнулся, и его пальцы схватили только воздух. Я инстинктивно дернулся в его сторону, чтобы спасти его от падения, но сам упал на колени, и моя голова показалась мне такой тяжелой, что я даже не смог посмотреть наверх. Справа от меня Стен уперся рукой в стену и начал тереть рукавом глаза. Мистер Лири охнул и свалился на диван, приняв неестественную позу. Я хотел что-то сказать, но рот мой открылся, не издав ни единого звука. Мы падали на пол, как подкошенные. Комната стала какой-то расплывчатой. Предметы, которые находились совсем рядом, теперь были недосягаемыми. Усилием воли я вытянул левую руку вперед, и она показалась мне неестественно длинной. Свенсен переполз в угол комнаты и там совершал какие-то бессмысленные движения руками и ногами. Он хотел подняться, но тут же валился обратно. Можно было подумать, что в нас оставили всю плоть, кроме костей и мы стали беспомощными слизняками. Внезапно у меня начала кружиться голова и я уже ничего не замечал. Мне хотелось только, чтобы картинка перед глазами остановилась, и можно было собраться с мыслями. И тут я почувствовал дикую боль. Как будто две раскаленные иглы воткнули мне в виски и от этого мое тело затряслось. Я лежал на полу и бился в конвульсиях. Воздуха катастрофически не хватало и мне показалось, что я задыхаюсь. Мне удалось лечь набок и свернуться в клубок. Так стало намного лучше, но внезапно меня окружила полная тьма. Только что, я был в освещенной комнате, а теперь я не видел даже собственного тела. Эта тьма была какой-то осязаемой. Я мог чувствовать ее плотность на ощупь. Создавалось впечатление, что и твердой поверхности подо мной уже не было. Где я? Где все остальные? Боль постепенно проходила, но я не знал, что мне делать дальше. Полная тьма. Я оперся обо что-то мягкое, похожее на песок и сделал шаг. Ноги проваливались по щиколотку в теплый сыпучий грунт. Еще два шага. Мне казалось, я двигался вниз. Вдруг я споткнулся обо что-то и упал. Послышались какие-то звуки. Это было похоже на тихий шелест прибоя. Повеяло морской свежестью. Это было мне сейчас очень нужно. Голова совершенно не хотела ничего соображать. Пространство, через которое я двигался, поддерживало меня. Идти было трудно, но своего веса я не чувствовал. Как в воде. Но это была не вода. Я был абсолютно сухим и свободно дышал. Странно было идти, не зная куда, и не видя ничего перед собой. Но удивительным было и то, что не было никакого страха. Какое-то состояние апатии и спокойствия. Как будто я попал в самое безопасное место на свете, где мне ничего не угрожает. Как в утробе матери. Тепло и надежно. Почему я не нахожусь здесь постоянно? Я ведь когда-то давно уже был здесь. Или мне это только кажется? И сколько это будет продолжаться? Мне сильно захотелось спать. Здесь было так уютно и тепло, что я захотел немного отдохнуть. Плавно засыпая, я невольно улыбнулся и откинулся назад. Мягкая темнота не дала мне упасть. Давно мне не было так удобно.

Разные образы мелькали в моей голове. Сначала это были лица знакомых мне людей, затем я увидел себя в детстве, сидящим у фонтана на площади. Следом появился Стен, который почему-то стоял на руках и смеялся. Потом я увидел двух странно одетых людей в маленькой круглой лодке, густо обмазанной смолой. Они забрасывали сеть в реку и о чем-то говорили. Внезапно существо, похожее на летающего ящера, пролетело над ними и на реке поднялись волны. Люди испугались и начали грести к берегу. Ящер сделал круг в небе и, выставив когти, понесся прямо к лодке. Послышался звук летящего копья, и оно вонзилось чудовищу в бок. Раздался громогласный рык и раненый ящер улетел в сторону берега. Эта картинка потускнела, и я увидел новую. Обширная саванна, по которой бродят тысячи антилоп и мирно пасутся. Вдруг все охватывает пламя и слышится рокот какого-то огромного механизма. Животные бросаются врассыпную, и через какое-то время я вижу силуэты людей. Они очень сильно отличаются от меня. Их рост превышает мой более чем вдвое. Их одежда золотом блестит на солнце. Лица у них продолговатые и бледные, а пальцы рук очень тонкие. Их трое. Один, самый высокий, показывает на землю под своими ногами. Секунда и эта картинка исчезает. Я опять вижу обычных людей. Они находятся под землей и через узкий проход передают друг другу кувшины с грунтом. Они очень грязные и усталые. Картинка снова пропадает. Теперь мое сердце наполняется гордостью. Из глубин Вселенной я вижу планету. Но это не Земля. Это Нибиру. Я должен ее полюбить и всегда о ней помнить. Это наша мать. Наша?! Да, наша. И единственная. Мы все аннунаки и обязаны жить по ее законам. А вот и Земля. Все, что я знаю, я должен использовать здесь. Это мы сотворили людей и дали им знания. Мы – боги, они – рабы. Я должен помнить, кто я!