Андрей Ливадный - Прорыв

– Что нам делать? Есть способ вырваться?

– Не знаю. Надо поразмыслить.

– Может, с другими мнемотехниками посоветоваться?

– Разберусь. Ты вот что, Шершень, посиди пока здесь. Только тихо. Не вздумай психовать. Твое подсознание использовало расширитель, чтобы ускользнуть. Ну это как переход на более высокий, защищенный уровень сети. Матрица твоей личности удерживается в информационном поле техноса.

– А что с моим телом?

– Понятия не имею. Вероятнее всего, Радич сейчас ищет ошибку. Он не понимает, куда подевался твой рассудок.

– Неужели он не знает о частотах техноса?

– Знает. Но выйти на них можно только через имплант, созданный на основе скоргов. Отсюда вывод – он «мотылек». И все его бойцы тоже.

– А если найти способ освободиться? Мы выберемся из «Призрачного Города»?

– Не факт. Гиблое место.

– Яндекс, еще один вопрос. Зачем вас захватили? Что заставляют делать?

Мнемотехник усмехнулся.

– Да так, по мелочи. Механоидов выращиваем.

– То есть?!

– Самому пока непонятно. Стабилизируем колонии скоргов, придаем им определенные формы. На мой взгляд – это детали корпусов каких-то машин.

– А внутреннее наполнение?

– До него дело еще не дошло.

– А ты уверен, что вас всего пятеро? Может, существуют другие группы?

– Не думал об этом. Надо бы проверить. В общем, ты не дергайся пока. Ускользнул сюда, так радуйся. Я свяжусь с остальными и по возможности вернусь.

Фигура мнемотехника начала стремительно таять.

Оставшись один, Шершнев глубоко и безрадостно задумался над сложившейся ситуацией. Он не был готов к подобному обороту событий, но рассудок реагировал на удивление спокойно, словно существование вне связи с телесной оболочкой являлось для него обычным делом.

– А что, по-твоему, связывает разум и тело? – раздался голос, от которого Иван мысленно вздрогнул. Медленно повернув голову, он увидел Радича. Тот стоял посреди улицы, скрестив руки на груди, и снисходительно смотрел на сгорбленную фигуру Шершнева. – Не ожидал меня увидеть, да? – Станислав подошел ближе, уселся рядом на ступеньки.

Дождь прекратился, ветер утих, словно Радич имел власть над клочком реальности.

– Отлично справился, Шершнев. Наверное, втайне возгордился способностями своего подсознания? – с издевкой спросил он. – Зря. Никуда твой рассудок не «ускользнул». Я не ищу ошибок, потому что не допускаю их.

Шершнев с трудом сохранял самообладание. Хотя что он мог сделать в сложившейся ситуации?

Радич тем временем забавлялся вовсю. Ему доставляло явное удовольствие видеть, как растерян Шершнев.

– Хочешь взглянуть на свое тело? Молчишь? Боишься? А я все же покажу.

Иван вздрогнул, когда посреди перекрестка вдруг возникло огромное металлическое дерево с неохватным, покрытым шелушащимися окислами стволом. Ветви у древовидного металлорастения начинались примерно на десятиметровой высоте, свисая как у плакучей ивы.

У основания гигантского автона прямо на земле лежало несколько тел. Часть металлических ветвей тянулась к ним, вонзалась в плоть.

– Узнаешь себя?

Разум на миг помутился.

«Он лжет. Создает фантомы», – отчаянно пытался убедить себя Иван, но Радич лишь мерзко усмехался, наблюдая за гримасой, исказившей лицо Шершнева.

– Ты никуда не сбежишь. И телом и разумом ты теперь мой.

– Лжешь!.. – хрипло воскликнул Иван.

– Почему? Тебе просто не хочется верить в очевидную безвыходность ситуации!

Иван испытывал губительное раздвоение. С одной стороны, он ощущал себя живым и здоровым, способным связно мыслить, а с другой – отчетливо видел свое тело, лежащее в неприятно поблескивающем коконе, пришпиленное к нему побегами древовидного металлорастения.

– Я не дышу. – Он с трудом поднял руку, указав на собственное тело.

– Заметил. Надо же.

– Ты морочишь мне голову!

– Нет. – Станислав поджал губы, о чем-то размышляя, затем махнул рукой. – Ладно. Хотел знать, чем я занимаюсь? Пожалуй, немного информации даст тебе повод задуматься, стоит ли сопротивляться неизбежному? Так вот. – Он указал на неподвижные тела. – Ты действительно не дышишь, как и другие пленники. Но разве мозг способен обойтись без кислорода? Мои исследования существенно продвинулись с тех пор, как образовались аномальные пространства и я получил возможность работать с эволюционировавшими наномашинами. Ты жив, Шершнев, хотя и не дышишь. Все необходимое метаболический имплант извлекает из окружающей среды. Сердце еще бьется, заменить его механическим приспособлением, качающим кровь, нетрудно, но я не того добиваюсь. Моя цель не киборгизация человека, а создание имплантов, которые позволят людям выживать в условиях недалекого будущего, когда биосфера планеты окончательно погибнет. Как видишь, я неразборчив в методах, но, согласись, цель оправдывает средства.

– Ты лжешь… – хрипло повторил Иван.

Станислав насупился.

– Хочешь испортить мне настроение?

– Ты лжешь. Эти импланты не спасут никого – скорги отключаются за Барьером.

– В том и фишка моих исследований, – самодовольно ответил Радич. – Я ведь не зря расположил базу в центре огромной аномалии. Знаешь такое выражение «глаз циклона»?

– Ну?

– Мы в центре аномалии. По аналогии с известным атмосферным явлением здесь царит настоящая тишь. Никакого энергополя. Скорги впадают в «спящий режим» уже через несколько часов, как только попадают сюда. Великолепные условия для организации базы и проведения исследований. Моим людям не грозит инфицирование, автоны тут не растут, а дикие микромашинные комплексы полностью зависимы от моей воли. Они получают ровно столько аномальной энергии, сколько необходимо для постановки экспериментов и поддержания некоторых производств.

Создал плацдарм в зоне отчуждения? Иван осмысливал информацию, неприязненно глядя на Радича, чтобы тот не заподозрил, сколь важны для Шершнева полученные сведения и как велика его решимость любыми способами донести их до сведения командования группировки изоляционных сил.

– Сталкеры-мнемотехники в подавляющем большинстве самородки, не имеющие представления о системном, научном подходе к технологическим задачам. Да, в отчаянной борьбе за выживание они научились стабилизировать дикие агломерации наномашин, написали программы для создания колоний-скоргофагов, создали на основе нанитов с десяток полезных устройств.

– А ты, надо думать, шагнул дальше? – Шершнев постарался, чтобы издевка в его голосе задела Радича.

– Тупой вояка… – Станислав клюнул на провокацию, нервно, порывисто встал, прошелся по пространству виртуального перекрестка, остановился подле замысловатого сплетения ржавых труб, затем, уняв эмоции, обернулся.