Игорь Подгурский - Подземный рейд

Но начавшаяся драка всех против всех, и каждый за себя, включила цепную реакцию, перекинувшись на другие столики. Ты толкнул? Ах, еще и облил! На зачинщиков уже никто не обращал внимания. Никто… кроме охранников. Зуботычинами и злым словом секьюрити быстро разняли и утихомирили дерущихся. Стулья подняли. Столы вернули на законные места. Через несколько минут праздник продолжился. Шабаш так же, как свадьбу, трудно представить без драки.

– Успели? – невнятно бормотнул с пола Олег.

Расфокусированный взгляд. Невнятная речь. Похоронная физиономия. Что успели? Кого успели? Алеша истолковал вопрос по-своему:

– В минуту уложились. Может, даже меньше, – в ответе друга звучали горделивые нотки, словно речь шла о забеге на короткую дистанцию, в которой они финишировали первыми. Тут и судьи подоспели. А судьи кто? Правильно – служба безопасности.

Нечисть смеялась и веселилась вовсю. С небольшим перерывом на потасовку вакханалия продолжилась.

Рожки, доспехи, крылья, плащи до пола… Лишь каэсэсовцы были чужими на этом фейерверке жизни.

– Сильного никто не испугает. Да, Леш?

– Для смелых нет преград, – подтвердил сверху голос друга.

Бормотов вытащил Олега из-под обломков стола, достал из нарукавного кармана индивидуальный медицинский пакет и без лишних слов начал бинтовать другу разбитую голову. Виток за витком. Сквозь белизну бинта проступило круглое красное пятно.

– Уже уходите? Так быстро?! – в голосе вампирши-менеджера не было и намека на прежнее дружелюбие.

– Я же говорил вам, что у них нет приглашения, – раздался бас старого знакомца. Упорного Франкенштейна было трудно сбить с незаконченной темы.

Девушка двоилась у лифтера в глазах, что неожиданно придало ей особый шарм. Каэсэсовец сделал ей ручкой.

– Не стоит нас благодарить. Мы просто выполняли свой долг.

– Не видите, человеку плохо, – укоризненно заметил Алексей, – лучше б пивка принесли. Подлечить.

– Во-о-о-он! – истошный визг ударил по ушам, отозвавшись колокольным набатом в контуженной голове Олега.

Друзья благоразумно никогда не связывались с разъяренной женщиной. Неважно, кто она: вампирша, менеджер или просто… домохозяйка.

Выйдя из клуба, каэсэсовцы двинулись по улице, еле-еле переставляя ноги. Со стороны они походили на калик перехожих, возвращающихся из дальнего паломничества.

Попадись им сейчас навстречу японец, он очень удивился бы, увидев Шаржукова с белой повязкой на лбу, в центре которой в форме круга расплылось красное пятно. Такие головные повязки с отличительным знаком «ХАТИНАКИ» у японского народа символизировали непреклонность намерений и решимость идти до конца.

Вокруг сновали ряженые. Никто не обращал внимания на лифтеров. Перебрали малость, так что такого? Сегодня праздник! А в праздник надо отрываться на полную катушку. Лишь один раз они услышали обидный комментарий в свой адрес. Навстречу им попалась юная ведьмочка с растрепанными рыжими волосами и со сломанным помелом в руках. Она смерила насмешливым взглядом лифтеров с головы до ног и, громко икнув, объявила:

– На большее фантазии не хватило, в каэсэсовцев вырядились! Куда катится наш мир!

– В тартарары катится! – Олег не собирался оставаться в долгу. – Лети быстрей, ночная сыть. Шабаш без тебя уже начался. Пропустишь самое интересное, потом год ждать придется.

– Я не ведьма! Я колдунья! – оскорбилась рыжеволосая. Она показала им сломанную деревянную палку и нравоучительно пояснила: – Дожили! Не могут волшебный посох отличить от помела.

Дальше вдаваться в особенности магических предметов не стали. На том и разошлись, обменявшись колкостями.

Очутившись на свежем воздухе, Бормотов начал громко ругаться:

– Ну, козел. Поймаю Плевка, лично закопаю поглубже! Не поленюсь, вобью ему кол в грудину, – ярился Леша. Похоже, он не знал пословицы: «После драки кулаками не машут». – Поганый мужик. И выглядит погано. С такой рожей только в гестапо служить.

– Это был не он, – Шаржуков прервал приятеля. Вошедший в раж Бормотов еще долго мог перемывать косточки тому, кого выбрал в жертву.

– А кто? – недоуменно спросил Алексей.

– Да фиг его разберешь. Будем думать. Анализировать. Собирать по крохам любую информацию.

– Прыткий гад. Верткий. Да он просто ускорителями обкололся. (Ускоритель реакции «Рывок-2Х» стимулировал работу гипофиза, заставляя его выплескивать в кровь кучу адреналина, в связи с чем резко повышалась скорость движения, реакции на внешние раздражители и острота слуха и зрения.) – Бормотов всегда был за простые решения.

– Пораскинь мозгами, – менторским тоном школьного учителя произнес Шаржуков. – Почему дозу «Рывка» разрешено колоть лишь тогда, когда рядом с тобой напарник? – не дождавшись ответа, Олег продолжил пояснять прописную истину: – Да потому, что потом сразу идет откат. Полный упадок сил. Подходи и бери тепленьким. Человеческий организм злопамятен и никогда не забывает взять с хозяина плату за перегрузку. Инъекция из шприц-тюбика действует одну минуту, максимум две с половиной. Вколешь передоз, и у тебя надпочечники прикажут долго жить. Соображать надо.

На этом разговор угас. Никаких идей больше не возникало, поэтому дальше друзья пошли молча.

В самую веселую ночь года, с тридцать первого октября на первое ноября, нечисть зажигала с особым жаром. Если судить по общему настроению, москвичи рады были бы проводить и устраивать шабаш хоть круглый год без перерыва на работу.

По улице курсировали компашки с открытыми бутылками и стаканами в руках. Оборотни и вампиры, в обнимку с инквизитором в красном балахоне, пили прямо из горлышка. Святой отец снял островерхий колпак, мешавший ему мирно потреблять алкоголь. В головном уборе были прорези для глаз, а вот для рта отверстие не предусмотрели. Средневековая мода не баловала служителей культа лишними изысками. Бутылка стремительно пустела. Об огненном аутодафе никто не вспоминал.

Дурной пример всегда заразителен и особенно безотказно действует на души, изнуренные вынужденным воздержанием. В «Трясине» лифтерам так и не удалось отведать пива, с таким трудом добытого Бормотовым.

Алексей указал рукой на приветливо открытые двери ближайшего ресторанчика:

– Заскочим на минутку. Облились пивом с ног до головы, а в рот ни капельки не попало. У меня все в горле пересохло, – в подтверждение сказанного он глухо откашлялся. – Кхе-кхе.

– Терпи до «Хоттабыча», – отрезал Олег.

Сейчас только там он мог почувствовать себя в безопасности и спокойно перевести дух.

– У меня стремительное обезвоживание организма. Устал. Суставы ломит. В теле пустота.

– Говори-говори, нытик. Хуже уже не будет.